К Боррхун-Маджу?
— Они полагают, — осторожно сказала она, — что Фарн упокоился по ту сторону гор.
— Как они туда доберутся? Я плохо знаю джессеритов, но всем известно, что они не любят принимать гостей. Не вынудят ли они вас уйти?
Вопрос застал Ценнайру врасплох. Женщина, менее сведущая в притворстве, наверняка бы сломалась и поведала всю правду, но Ценнайра умела скрывать свои чувства.
— Это не так, — быстро возразила она. — Здесь, в форте, к нам относятся по-дружески.
— Кто? — с подозрением в голосе спросил Аномиус. — Ты же сама только что сказала, что Рхыфамун перебил всех солдат.
Не будь Ценнайра так сообразительна, то непременно выдала бы себя, но она тут же нашлась.
— И я не солгала, — сказала она. — Но кое-кто спасся и сообщил своим о происшедшем. Сюда прибыли другие. К тому времени, когда они появились, Каландрилл расправился с созданиями Рхыфамуна. И джессериты считают его героем.
Аномиус смягчился. Ценнайра перевела дух.
— А ты с ними? — поинтересовался он.
— Меня считают одной из них, — кивнула она, продолжая выдумывать. — Джессериты предлагают нам помощь и обещают свободный проезд по равнине.
— А ведают ли они о Рхыфамуне? — резко спросил колдун. — О «Заветной книге»? Не подозревают ли они, почему вы за ним гонитесь?
— Нет, — быстро сказала она, решив, что колдун становится опасен. — Они полагают, мы едем в Вану, на родину Кати, которая лежит у подножия Боррхун-Маджа.
— Хорошо. Как далеко от вас Рхыфамун?
— Он в нескольких днях пути, — ответила Ценнайра.
— Тогда не задерживайся, — приказал маг.
— Конечно, однако я не должна их обгонять, — предположила она. — Впрочем, они и сами торопятся.
— Что и понятно, — хмыкнул колдун. — Оставайся с ними. Я уверен: они — ключ к уничтожению Рхыфамуна. Так что они нужны мне.
Он рассмеялся отвратительным булькающим смехом.
«Как и я, — подумала Ценнайра. — Я просто инструмент в твоих руках, который ты уничтожишь, как только я потеряю для тебя значение».
Вслух же она сказала:
— А когда мы догоним его, что тогда? Боюсь, что меч Каландрилла способен убить даже меня. Я не сомневаюсь: он воспользуется им, если я попытаюсь отобрать у них книгу.
— Возможно, — беспечно согласился Аномиус и взглянул на неё с высокомерной улыбкой. — Ты думаешь, я об этом не подумал?
— Я не ведаю, о чем ты думаешь и что ты видишь, — честно призналась она.
— Не забывай — ты слуга, я хозяин, — самодовольно заявил он. — Но ты не бойся, когда пробьёт час, я окажусь на месте.
— Каким образом? — Ценнайра даже не пыталась скрыть своего удивления. — Ты сбросил с себя колдовские оковы? Или колдуны тирана отпустили тебя?
— Нет пока. Да будут они прокляты. — Нахмурившись, противный колдун стал ещё более отталкивающим. — Но скоро я освобожусь от их пут.
— Но как? Неужто ты настолько могуществен? — спросила она, в отчаянии прикрывая беспокойство лестью.
— Настолько, — заявил Аномиус, ни секунды не поколебавшись. — Очень скоро проклятые путы падут с меня. Каким образом я этого добьюсь? Тебя это не касается. Главное в том, что, когда посчитаю нужным, я перенесу себя туда, где находишься ты.
Ценнайра подавила в себе тревогу, пытаясь мыслить ясно. Пока она видела только одну возможность, как он может выполнить свою угрозу, и решила побольше об этом узнать.
— При помощи зеркала? — спросила она и тут же добавила: — Ты воистину великий маг.
— А ты сомневалась? — напыщенно проговорил колдун. — Да, при помощи зеркала. Нужно только, чтобы ты мне показала, что находится в округе.
— Из всех магов, — сказала она льстиво, — ты единственный в состоянии взять верх над Рхыфамуном.
Аномиус расплылся в самодовольной улыбке.
— Истинно, — согласился он, — и я это сделаю, когда настанет время.
— А где ты сейчас? — с покорностью, подогревавшей его тщеславие, спросила она.
— На подступах к Мхерут'йи, — ответил он; лесть развязала ему язык. — Город осаждён. Он под защитой таких заклятий, которые снять в состоянии только я.
— А потом?
— Видимо, мы пойдём на юг, чтобы выбить Сафома из оставшихся бастионов. Подожди. — Зеркало внезапно потемнело, словно он сунул его в рукав. До Ценнайры доносились слабые приглушённые голоса, но слов она не разобрала; затем вновь появилось лицо Аномиуса — Меня зовут колдуны, без меня они беспомощны — заявил он. — Свяжись со мной при первой возможности.
— Это может быть нескоро, — предупредила Ценнайра — Здесь мы не задержимся. А в пути, боюсь, мне будет трудно уединиться.
Она ничуть не преувеличивала. На равнине им придётся держаться близко друг к другу. К тому же воспользоваться зеркалом без ведома Очена будет почти невозможно. С другой стороны, она надеялась выиграть время, чтобы привести в порядок мысли. А может, и решить, кому служить. Но самое главное — не вызвать подозрений Аномиуса. Колдун нахмурился то ли от беспокойства, то ли от злости: эти две черты были в нем неразделимы.
— Да, верно, — согласился он наконец. — Свяжись, когда сможешь.
— Хорошо, — заверила Ценнайра.
Он кивнул, что-то хрюкнул, пробормотал магическую формулу, и образ его начал таять. По зеркалу вновь закружил водоворот красок. Запах миндаля усилился, а когда развеялся, зеркало опять стало простым куском стекла. Ценнайра отложила его в сторону и долго сидела не двигаясь, глядя на квадрат ночного неба, видимого в окне. Она тщательно обдумала все, что только что услышала, пытаясь сообразить, как этим воспользоваться.
Ценнайра была напугана: Аномиус не сомневался, что скоро освободится от оккультных пут, которые привязывают его к тирану. А когда он обретёт свободу передвижения, в ней, Ценнайре, у него уже больше не будет нужды, стоит ей только показать зеркалом своё местоположение. Она достаточно разбиралась в магии и знала, что колдун без труда может перенести себя в любое место. Главное для него — знать куда. Он должен видеть местность или хорошо помнить её.
Значит, пока Ценнайра вместе с Каландриллом, Брахтом и Катей гонится за Рхыфамуном и за «Заветной книгой», Аномиус её не тронет. А о ходе их преследования он может узнать только через неё. Следовательно, до тех пор, если только его не злить, она в безопасности.
Удовлетворившись этим выводом, Ценнайра попыталась разобраться в другом. Аномиус сам научил её перемещаться в пространстве. Однажды она уже воспользовалась этим колдовством и сейчас сообразила, что точно таким же образом сама может перенестись в его покои в Нхур-Джабале, где в шкатулке, если верить колдуну, лежит её сердце.
Она представила себе покои и едва не произнесла магическую формулу, дабы, оказавшись там, отыскать своё сердце и вновь обрести себя. Но сдержалась. Аномиус, конечно, предпринял меры предосторожности, он не такой дурак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
— Они полагают, — осторожно сказала она, — что Фарн упокоился по ту сторону гор.
— Как они туда доберутся? Я плохо знаю джессеритов, но всем известно, что они не любят принимать гостей. Не вынудят ли они вас уйти?
Вопрос застал Ценнайру врасплох. Женщина, менее сведущая в притворстве, наверняка бы сломалась и поведала всю правду, но Ценнайра умела скрывать свои чувства.
— Это не так, — быстро возразила она. — Здесь, в форте, к нам относятся по-дружески.
— Кто? — с подозрением в голосе спросил Аномиус. — Ты же сама только что сказала, что Рхыфамун перебил всех солдат.
Не будь Ценнайра так сообразительна, то непременно выдала бы себя, но она тут же нашлась.
— И я не солгала, — сказала она. — Но кое-кто спасся и сообщил своим о происшедшем. Сюда прибыли другие. К тому времени, когда они появились, Каландрилл расправился с созданиями Рхыфамуна. И джессериты считают его героем.
Аномиус смягчился. Ценнайра перевела дух.
— А ты с ними? — поинтересовался он.
— Меня считают одной из них, — кивнула она, продолжая выдумывать. — Джессериты предлагают нам помощь и обещают свободный проезд по равнине.
— А ведают ли они о Рхыфамуне? — резко спросил колдун. — О «Заветной книге»? Не подозревают ли они, почему вы за ним гонитесь?
— Нет, — быстро сказала она, решив, что колдун становится опасен. — Они полагают, мы едем в Вану, на родину Кати, которая лежит у подножия Боррхун-Маджа.
— Хорошо. Как далеко от вас Рхыфамун?
— Он в нескольких днях пути, — ответила Ценнайра.
— Тогда не задерживайся, — приказал маг.
— Конечно, однако я не должна их обгонять, — предположила она. — Впрочем, они и сами торопятся.
— Что и понятно, — хмыкнул колдун. — Оставайся с ними. Я уверен: они — ключ к уничтожению Рхыфамуна. Так что они нужны мне.
Он рассмеялся отвратительным булькающим смехом.
«Как и я, — подумала Ценнайра. — Я просто инструмент в твоих руках, который ты уничтожишь, как только я потеряю для тебя значение».
Вслух же она сказала:
— А когда мы догоним его, что тогда? Боюсь, что меч Каландрилла способен убить даже меня. Я не сомневаюсь: он воспользуется им, если я попытаюсь отобрать у них книгу.
— Возможно, — беспечно согласился Аномиус и взглянул на неё с высокомерной улыбкой. — Ты думаешь, я об этом не подумал?
— Я не ведаю, о чем ты думаешь и что ты видишь, — честно призналась она.
— Не забывай — ты слуга, я хозяин, — самодовольно заявил он. — Но ты не бойся, когда пробьёт час, я окажусь на месте.
— Каким образом? — Ценнайра даже не пыталась скрыть своего удивления. — Ты сбросил с себя колдовские оковы? Или колдуны тирана отпустили тебя?
— Нет пока. Да будут они прокляты. — Нахмурившись, противный колдун стал ещё более отталкивающим. — Но скоро я освобожусь от их пут.
— Но как? Неужто ты настолько могуществен? — спросила она, в отчаянии прикрывая беспокойство лестью.
— Настолько, — заявил Аномиус, ни секунды не поколебавшись. — Очень скоро проклятые путы падут с меня. Каким образом я этого добьюсь? Тебя это не касается. Главное в том, что, когда посчитаю нужным, я перенесу себя туда, где находишься ты.
Ценнайра подавила в себе тревогу, пытаясь мыслить ясно. Пока она видела только одну возможность, как он может выполнить свою угрозу, и решила побольше об этом узнать.
— При помощи зеркала? — спросила она и тут же добавила: — Ты воистину великий маг.
— А ты сомневалась? — напыщенно проговорил колдун. — Да, при помощи зеркала. Нужно только, чтобы ты мне показала, что находится в округе.
— Из всех магов, — сказала она льстиво, — ты единственный в состоянии взять верх над Рхыфамуном.
Аномиус расплылся в самодовольной улыбке.
— Истинно, — согласился он, — и я это сделаю, когда настанет время.
— А где ты сейчас? — с покорностью, подогревавшей его тщеславие, спросила она.
— На подступах к Мхерут'йи, — ответил он; лесть развязала ему язык. — Город осаждён. Он под защитой таких заклятий, которые снять в состоянии только я.
— А потом?
— Видимо, мы пойдём на юг, чтобы выбить Сафома из оставшихся бастионов. Подожди. — Зеркало внезапно потемнело, словно он сунул его в рукав. До Ценнайры доносились слабые приглушённые голоса, но слов она не разобрала; затем вновь появилось лицо Аномиуса — Меня зовут колдуны, без меня они беспомощны — заявил он. — Свяжись со мной при первой возможности.
— Это может быть нескоро, — предупредила Ценнайра — Здесь мы не задержимся. А в пути, боюсь, мне будет трудно уединиться.
Она ничуть не преувеличивала. На равнине им придётся держаться близко друг к другу. К тому же воспользоваться зеркалом без ведома Очена будет почти невозможно. С другой стороны, она надеялась выиграть время, чтобы привести в порядок мысли. А может, и решить, кому служить. Но самое главное — не вызвать подозрений Аномиуса. Колдун нахмурился то ли от беспокойства, то ли от злости: эти две черты были в нем неразделимы.
— Да, верно, — согласился он наконец. — Свяжись, когда сможешь.
— Хорошо, — заверила Ценнайра.
Он кивнул, что-то хрюкнул, пробормотал магическую формулу, и образ его начал таять. По зеркалу вновь закружил водоворот красок. Запах миндаля усилился, а когда развеялся, зеркало опять стало простым куском стекла. Ценнайра отложила его в сторону и долго сидела не двигаясь, глядя на квадрат ночного неба, видимого в окне. Она тщательно обдумала все, что только что услышала, пытаясь сообразить, как этим воспользоваться.
Ценнайра была напугана: Аномиус не сомневался, что скоро освободится от оккультных пут, которые привязывают его к тирану. А когда он обретёт свободу передвижения, в ней, Ценнайре, у него уже больше не будет нужды, стоит ей только показать зеркалом своё местоположение. Она достаточно разбиралась в магии и знала, что колдун без труда может перенести себя в любое место. Главное для него — знать куда. Он должен видеть местность или хорошо помнить её.
Значит, пока Ценнайра вместе с Каландриллом, Брахтом и Катей гонится за Рхыфамуном и за «Заветной книгой», Аномиус её не тронет. А о ходе их преследования он может узнать только через неё. Следовательно, до тех пор, если только его не злить, она в безопасности.
Удовлетворившись этим выводом, Ценнайра попыталась разобраться в другом. Аномиус сам научил её перемещаться в пространстве. Однажды она уже воспользовалась этим колдовством и сейчас сообразила, что точно таким же образом сама может перенестись в его покои в Нхур-Джабале, где в шкатулке, если верить колдуну, лежит её сердце.
Она представила себе покои и едва не произнесла магическую формулу, дабы, оказавшись там, отыскать своё сердце и вновь обрести себя. Но сдержалась. Аномиус, конечно, предпринял меры предосторожности, он не такой дурак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115