цеТ( не сейчас, не надо, — едва переводя дыхание, казала она. — Мы дали обет до Памур-тенга. Иди, а то мы разоблачим себя.
^не будет нелегко, — заявил он, и она кивнула:
м Н е тоже, — и мягко подтолкнула его к двери.
Каландрилл чуть задержался и внимательно посмотрел на неё, словно хотел навеки запомнить её черты. Он коснулся её щеки, и она на мгновение прижала его ладонь, наслаждаясь теплом мозолистой руки, но в следующее мгновение отступила и жестом попросила его идти.
Он вздохнул и послушно кивнул, толкнул дверь и вышел в проход.
Здесь стоял полумрак, потому что лампы не было, а света, проникавшего в коридор через единственное окно в дальнем его конце, не хватало: солнце едва-едва всплыло над восточным горизонтом. Из комнат снизу до его ушей долетали разные звуки, но в коридоре никого не было, и он направился к своей опочивальне. И уже дошёл до двери, когда из противоположной опочивальни вышел Очен.
Вазирь был одет по-походному. В полумраке коридора лицо его белело смутным пятном, но Каландриллу показалось, что колдун улыбается. Когда же Очен подошёл поближе, подняв руку в приветствии или благословении, Каландрилл в этом уже не сомневался.
— Надеюсь, — пробормотал колдун с лёгкой усмешкой в голосе, — ты провёл приятную ночь.
— Истинно, — кивнул Каландрилл и замолчал, не зная, что сказать.
Он был в замешательстве, опасаясь, что Очен начнёт журить его.
— Ценнайра тоже?
— Да.
Очен понимающе улыбнулся.
— То, что происходит между тобой и ею, касается только тебя и её, более никого. Я дам тебе благословение, если ты его ищешь, и совет, если ты его хочешь.
— Мне нужно и то, и другое, — признался Каландрилл.
— Считай, что благословение моё ты уже получил, — сказал Очен, — от всего сердца. Что же до совета, то… я думаю, тебе лучше не рассказывать об этом товарищам.
— Мы так и договорились, — пояснил Каландрилл. — По крайней мере мы сохраним все в тайне до Памур-тенга. Что случится после, будет зависеть от того, что скажут гиджаны, и от того, поверят ли в их слова Брахт и Катя.
— Мудрое решение, — заметил колдун.
Каландрилл благодарно кивнул, помолчал и добавил:
— Мы говорили о том, что нужно вернуть Ценнайре сердце, забрав его в Нхур-Джабале. Возможно ли подобное?
— Она этого желает? — спросил Очен.
— Да, — подтвердил Каландрилл, — спроси её, и она скажет тебе то же.
— Отлично. — Вазирь расплылся в улыбке, но тут же посерьёзнел и сказал: — Подобное возможно, но необходима мощная магия. И это опасно. Один я не в силах этого сделать, однако с помощью вазирь-нарумасу… Да, думаю, они помогут.
— Тогда прошу тебя обратиться к ним с моей просьбой, когда мы доберёмся до Анвар-тенга, — сказал Каландрилл.
Очен помолчал, размышляя.
— Да, конечно, — наконец согласился он, хотя и с некоторой опаской.
Каландрилл нахмурился:
— Ты сомневаешься? Они могут отказать?
— Я не утверждаю, что они откажут, — ответил маг, — но я не могу говорить за них. А то, чего просишь ты, дело трудное и опасное.
Страх вдруг обуял сердце Каландрилла. Слова Очена показались ему двусмысленными.
— Мне это не нравится, — буркнул он. — Скажи проще.
Однако ответ колдуна и вовсе обескуражил его.
— Я не могу предсказывать будущее, как гиджаны, — уклончиво, как показалось Каландриллу, произнёс Очен. — Но и не утверждаю, что это невозможно. Я только говорю, что не знаю.
— Значит, ты все же сомневаешься?
Старец развёл руками, показывая, что ничего не ведает и ни в чем не уверен.
— Я бы предложил тебе забыть об этом, пока мы не добрались до Анвар-тенга, — сказал он.
Каландриллу хотелось расспросить его и дальше, ибо неуверенность и сомнение, прозвучавшие в голосе Очена беспокоили его. Но постоялый двор начал шевелиться' и Очен опередил его, сказав, что лучше вернуться к себе, иначе, если его увидят одетым в коридоре в этот час, тайна его перестанет быть тайной. Каландрилл с большой неохотой согласился, толкнул дверь и, уже уходя, попросил у колдуна разрешения вновь вернуться к этой теме в пути.
— Как пожелаешь, — согласился Очен.
И Каландриллу пришлось удовольствоваться ожиданием.
Юноша вошёл к себе, закрыл дверь и подготовил к отъезду оставшееся снаряжение. Лишь в последний момент он сообразил снять простыни и раскидать подушки так, чтобы создавалось впечатление, будто ночь он провёл у себя, а не у Ценнайры. Воспоминания заставили его томно улыбнуться. «Дера, — вздохнув, пробормотал он, — если ты даруешь Брахту и Кате понимание, я навеки твой должник».
В этот момент в дверь постучали, и керниец спросил:
— Ты ещё спишь?
— Нет, — отозвался Каландрилл, — входи.
Брахт с перекидными мешками через плечо вошёл в комнату, внимательно посмотрел на Каландрилла и ухмыльнулся.
— Ахрд, да ты сегодня спал? У тебя вид ночной птички.
— Почти совсем не спал, — правдиво ответил Каландрилл.
Улыбка кернийца растаяла, лицо его стало задумчивым.
— Когда я ушёл, ты оставался с Ценнайрой… — прошептал он.
Повисший в воздухе вопрос едва не заставил Каландрилла покраснеть. Он отвернулся, делая вид, что занят перемётными сумами, затем как можно более естественно сказал:
— Мы говорили. Она была напугана. — Отчасти это было правдой.
— Напугана? — Тон, которым Брахт произнёс свой вопрос, лишний раз убедил Каландрилла в том, что они приняли правильное решение. — Чего может бояться зомби?
— Аномиуса, — ответил Каландрилл. — Дера, неужели ты думаешь, Брахт, что она не испытывает страха? Аномиус держит её сердце и в любой момент может её уничтожить. Малейшее подозрение, и ей конец.
— Истинно, — без особого энтузиазма согласился керниец, — это правда. Так мне кажется.
— Кажется? — Каландрилл начал сердиться. — Ему надо только вернуться в Нхур-Джабаль, где он держит шкатулку. Неужели ты думаешь, Ценнайра ничего не чувствует? Я утверждаю, что это не так. Она в ужасе от того, что Аномиус может разгадать её предательство, и потому хотела побыть со мной.
— Спокойно, спокойно! — Брахт насмешливо поднял обе руки. — Я же задал самый простой вопрос.
— Но с хитрым намёком, — резко возразил Каландрилл.
Брахт нахмурился, вопросительно глядя на Каландрилла, и юноша понял, что позволил себе лишнее. Надо держать себя в руках, напомнил он себе.
— Я знаю, ты её любишь, — мягко сказал керниец. — Вот и решил, что, может быть… Но нет, конечно, ты же знаешь, кто она, и поэтому с ней не ляжешь.
Каландрилл с трудом сдерживался. «Дера, — в ужасе подумал он, — неужели мы начинаем ссориться? Надо быть сдержаннее». Как можно осторожнее он спросил:
— А если бы и лёг?
— Я был бы удивлён, — Брахт пожал плечами. — Ахрд, как можно ложиться в постель с мёртвой женщиной?
— Ценнайра не похожа на мёртвую, — отрывисто произнёс Каландрилл.
— Но она и не живая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115