ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Тогда Кешам-Вадж и для нас — западня, — пробормотал Каландрилл. — Если Сафоман осадит его или возьмет силой, то я очень сомневаюсь, чтобы он позволил нам пройти через него.
— Именно, — согласился Брахт. — Но эта дорога — кратчайший путь на Нхур-Джабаль. Если мы поедем как-то иначе, то потеряем много времени. Карта Варента у тебя?
Каландрилл кивнул, вытащил карту и разложил рядом с костром.
— Караван-сарай — вот он. — Он ткнул пальцем в отметину на карте и затем провел рукой по темной линии: — Вот и дорога. Кешам-Вадж здесь, отсюда она идет на Нхур-Джабаль.
— А это? — спросил Брахт, указывая на мелкие надписи вокруг местности. — Это что?
Каландрилл присмотрелся к надписям.
— Местность здесь постепенно поднимается, — сказал он. — Караван-сарай лежит у подножия плато. Кешам-Вадж — на некотором расстоянии от реки. Плато доходит вот досюда, — он показал на линию, — а затем спускается в холмистую местность и опять поднимается до Нхур-Джабаля.
— Это дорога? — Брахт провел пальцем по темной линии; Каландрилл подтвердил. — Если Сафоман поставит своих дозорных на хребте, они нас запросто заметят. Всадники здесь далеко видны. На расстоянии выстрела из лука. А это что?
Керниец указал на заштрихованную поверхность, окружавшую почти половину плато с юго-запада.
— Это лес, — сказал Каландрилл. — И здесь нет тропинок.
— И не указано время, за которое его можно пересечь, — промычал Брахт. — Нхур-Джабаль — это здесь?
Он указал пальцем на то место, где Кхарм-Рханна врезалась прямо в сердце Кандахара.
— Да, — подтвердил Каландрилл. — Видишь вот это? Из Кешам-Ваджа дорога идет прямо на Нхур-Джабаль. Местность между ними пересеченная — холмы и леса. Очень даже возможно, что там есть тропинки, но они здесь не указаны.
Брахт, покачиваясь на пятках, что-то промычал, неотрывно глядя в огонь.
— Все-таки попробуем ехать по дороге, — решил он наконец. — Но только ночью. Если нам повезет и Сафоман будет слишком занят городом, то нам удастся проскочить незамеченными. А затем поедем кругом.
— А если нас заметят?
Брахт ухмыльнулся.
— Тогда мы разворачиваемся и драпаем. Вниз по склону, а затем на юг, кругом, лесом. Поскольку они будут заняты городом, то, возможно, не бросятся преследовать двух человек.
За неимением лучшего плана Каландрилл утвердительно кивнул. Керниец попробовал похлебку и заявил, что она готова. Они поели, и Брахт предложил Каландриллу дежурить первым.
Ночь была теплая, костер весело потрескивал, он был невысоким. Каландрилл положил меч на колени и стал смотреть на звезды, рассыпанные по небу. Время от времени он поглядывал на красный камень, но тот не предвещал беды, и он решил, что птица, которую заметал Брахт, была просто птицей, не больше. Отвращение, которое вызвало место массового убийства, постепенно забывалось, Каландриллу стало скучно, он поднялся и сделал несколько шагов вперед, вглядываясь в темноту. Ни малейшего признака жизни, ни одного огонька, ни звука, предупреждающего об опасности; он вернулся к огню, продолжая дежурство, а в назначенный час растолкал Брахта.
Керниец разбудил его, когда восток только-только начинал сереть, передал ему чашку чая и подогретой похлебки. Они позавтракали, оседлали лошадей, и, когда солнце выплыло из-за горизонта, они уже были в пути.
— А она все летит за нами, — Брахт ткнул пальцем вверх на одинокую неподвижную птицу.
Каландрилл прищурился, пытаясь определить, что это за птица, но она была слишком высоко, и он лишь смутно различал раскрытые крылья и веероподобный хвост. Юноша еще раз взглянул на талисман, но тот по-прежнему оставался холоден, и он только пожал плечами, посчитав, что его товарищ — перестраховщик.
К полудню, однако, он тоже начал волноваться, поскольку птица все еще преследовала их. Любой простой птахе такой долгий полет был бы не по силам. На следующую ночь они устроили привал у ручья под прикрытием нескольких ив и, как и в предыдущую, спали по очереди, а когда рассвело — птица по-прежнему кружила над ними; она начала раздражать Каландрилла, порой даже волосы на затылке у него шевелились от неприятного ощущения, что за ними кто-то постоянно наблюдает.
Когда они подъехали к обуглившимся руинам караван-сарая, птица была все еще над ними. Огонь оставил черные следы на белом камне; крыша провалилась, окна походили на пустые глазницы; пол был усеян расплавленным, как застывшие слезы, стеклом. Двор порос бурьяном, который явно топтали недавно лошади. Мухи еще не успели засидеть навоз. От колодца остался один остов. Брахт вошел в заброшенный караван-сарай, а выйдя, сообщил, что люди Сафомана — если это были они — ночевали здесь, среди руин, прошлой ночью. Каландрилл смотрел на следы их ночевки и все думал об этом взбунтовавшемся вельможе, который разрушил место приюта путников и не оставил камня на камне от колодца. Горький памятник бессердечия на этой пустынной земле, хорошо хоть они наконец-то убрались отсюда.
Ближе к вечеру перед ними замаячило плато. Дорога подошла к нему и стала зигзагом подниматься выше. Теперь она расширилась настолько, что по ней уже могли ехать фургоны; по большей части она была вымощена камнем и совершенно открыта для любого лучника, которому взбрело бы в голову встать на возвышенности. Брахт остановил лошадь в рощице из тонкоствольных березок, шелестевших листвой от дуновения ветерка, принесшего тучу, и стал осматривать дорогу.
— Проклятая луна, — выругался он. — Но если все пойдет хорошо, эта туча поможет нам. Мы переждем здесь полной темноты, а затем поедем дальше. Постарайся поспать хоть немного.
Каландрилл расседлал лошадь, стреножил ее и развалился на траве, прислушиваясь к жужжанию насекомых и глядя сквозь деревья. Птица все еще парила над ними, как молчаливый вездесущий наблюдатель. Он повернулся, что бы сказать об этом кернийцу, но тот уже спал. Каландрилл лишь пожал плечами: сам он от большого перевозбуждения так и не смог уснуть.
С наступлением сумерек они перекусили холодным мясом и лепешками, привязали поклажу и пожертвовали одним одеялом, чтобы обвязать копыта лошадям. Туча плыла вдоль посеребренного луной плато, по которому вслед за ней филигранью двигались вперед тени.
— Едем медленно и тихо, — предупредил Брахт, когда они сели на лошадей. — А когда поднимемся, пойдем пешком. Будь готов заставить замолчать коня.
Каландрилл кивнул и с пересохшим горлом последовал за кернийцем. Ехать этим путем оказалось значительно дальше, и он начал сомневаться, правильно ли они поступили, приняв такое решение. Нет, сказал он себе, отгоняя мрачные мысли, они все-таки доберутся до Харасуля и сядут на первый попавшийся корабль до Гессифа. Если Азумандиас послал за ними эту загадочную женщину и если она пережила колдовской шторм, то ее судно, скорее всего, уже где-нибудь около мыса Вишат'йи, а если ей удастся достичь Харасуля раньше их… Он предпринял еще одно усилие, чтобы отогнать от себя эти мысли, попробовал сосредоточиться на чем-нибудь другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149