— Может, Сафоман тоже на это клюнет? Или Аномиус предаст его?
— Что бы он ни решил, опасность для нас еще не миновала, — сказал Брахт. — Сам подумай, если Сафоман согласится послать колдуна за этой самой колдовской книгой, сомневаюсь, что он отпустит его прежде, чем захватит Кешам-Вадж и Мхерут'йи. Потом он, скорее всего, пошлет с ним кое-кого из своих людей. И мы будем вынуждены ехать под охраной, а тем временем Азумандиас доберется до «Заветной книги». Если же Аномиус решит бросить своего господина, то ему придется вытаскивать нас отсюда тайно. Потом не забывай, что нам придется ехать с сумасшедшим колдуном, который в конце концов тоже может наложить лапу на «Заветную книгу».
— Я думал только о том, как бы выбраться отсюда признался Каландрилл, — и сейчас не вижу пока иного пути.
— Я тоже, — поддержал Брахт. — Разве что камень каким-нибудь чудом вытащит нас отсюда.
— Это очень маловероятно, — пробормотал Каландрилл. — Скажи спасибо, что он не позволяет Аномиусу вытащить из меня правду.
— По крайней мере нас не выдали Сафоману, — подытожил Брахт. — И у нас есть еще один день. А пока мы живы, надежда остается с нами.
Он зевнул, уселся поудобнее, опираясь о стену, и закрыл глаза. Каландрилл тоже попытался уснуть, но не смог. Веревка прочно стягивала ему запястья, и только теперь, когда они остались вдвоем, он обратил внимание, что онемение сменилось болезненным покалыванием. Распухшие руки болели; стена врезалась ему в мышцы спины, он никак не мог расслабиться и найти удобное положение. Через какое-то время пришлось сдаться, и, открыв глаза, Каландрилл тупо уставился на дверь.
Постепенно стало светать. Послышались голоса первых птиц. Ветер изменился, и сарай заполнился дымом от костров. Рассвет наступал медленно, освещая синее, обрамленное тяжелыми плотными дождевыми тучами небо. Солдаты эк'Хеннема зашевелились; те, кто всю долгую ночь стоял на часах, теперь отправились в шатры или просто попадали на землю, а на их место вокруг Кешам-Ваджа встали другие. Из великолепного шатра появился Сафоман в зелено-золотисто-белой одежде, в доспехах и с всклокоченными бородой и волосами; он потянулся, отчего стал еще больше, и начал выкрикивать приказания. Рядом ним появился Аномиус, который, как и пленники, всю ночь, видимо, не сомкнул глаз; они обменялись несколькими словами, и будущий властитель Файна бросил хмурый взгляд на сарай. Затем вдруг раздались крики, отвлекшие его, и он направился к городу; Аномиус засеменил рядом. Халат его задрался, выставив на обозрение бледные тонкие ноги.
Над Кешам-Ваджем висело небольшое черное облако; Каландриллу даже показалось, что внутри его сверкали молнии. Миновав город, оно приблизилось к кострам и зависло над ними, и вдруг из него полило так, что костры тут же потухли. Люди уставились вверх и вдруг закричали: из облака вырвалась извилистая молния и ударила прямо бандитов. Над лагерем осаждающих прогремел раскат грома, а облако поплыло дальше, гася один костер за другим, и серебристые языки молний поражали все новых и новых солдат; утро наполнилось грохотом грома. Сафоман задержался, поджидая Аномиуса; разговор их шел явно на повышенных тонах. Великан со злостью указывал рукой на облако, а колдун что-то отвечал ему, успокаивающе жестикулируя. Аномиус поднял бледные, белые руки, и воздух над ним задрожал. Каландриллу показалось, что на облако, как волк на отару овец, набросился ветер, по нему побежали черные полосы, молнии погасли, и постепенно облако распалось на несколько черных облачков, быстро таявших на фоне светлеющего неба.
— А вдруг колдун тирана сильнее, чем предполагал Аномиус? — сказал Брахт. — Или, допустим, наши пленители уже на грани поражения?
— Поможет ли нам это? — спросил Каландрилл.
— Кто знает? — Керниец пожал плечами и пробормотал: — Мне кажется, что в нашем случае лучше всего подкупить Аномиуса.
— В этом нам поможет Азумандиас, — пробормотал Каландрилл.
— То есть?
— Если Аномиус решится на то, чтобы завладеть колдовской книгой, он не потерпит соперников. Когда мы вернемся к этой теме, я расскажу ему об Азумандиасе и предупрежу его, что есть еще один претендент на книгу.
— Это может подтолкнуть его к действиям, — согласился Брахт, ухмыляясь. — По части интриг голова у тебя работает неплохо, мой друг.
Каландрилл улыбнулся, хотя глаза у него оставались обеспокоенными. Надежда на то, что колдун Сафомана решит бросить хозяина и отважится на путешествие в Тезин-Дар в поисках несуществующей колдовской книги, была очень слабой и основывалась только на полуправде, но это их единственная надежда.
— Давай посмотрим, что они делают?
Они поднялись и подошли к двери, чтобы получше рассмотреть, что происходит около города. Аномиус стоял рядом с Сафоманом подле тлеющего костра. Дождь, пролитый облаком, затушил огонь, и от деревяшек исходил черный вонючий дым, змеями стлавшийся по земле. Собираясь в черный шлейф, он угрожающе направлялся в сторону города. Затем Аномиус подошел ко второму тлеющему костру и повторил весь ритуал, и из него тоже потянулись черные щупальца, слившиеся с дымом от первого костра. Вместе они тянулись в сторону Кешам-Ваджа. Аномиус проделал то же самое с третьим и четвертым кострами, и наконец две дымных змеи сцепились над баррикадами. Очень скоро обороняющиеся горожане скрылись под черной завесой; дым походил на воду, просачивающуюся сквозь все щели, переливающуюся через баррикады и заполняющую улицы чернотой. Раздались испуганные крики. Сафоман рассмеялся и хлопнул Аномиуса по плечу с такой силой, что маленький колдун едва не упал. Затем оба отправились в шатер великана.
Каландрилл и Брахт опять привалились к стене. Утро тянулось медленно, и желудок напомнил им, что они давно не ели и что им не предложили даже воды; боль в связанных руках и вывернутых плечах была уже почти забыта.
К полудню дымовые змеи начали рассеиваться и в конце концов рассеялись, и Аномиус опять появился у них в сарае.
— Ну как, видели мой небольшой трюк? — поинтересовался он гордо. — Мне очень нравится направлять колдовство противника против него же самого. Сейчас в Кешам-Вадже немало покрасневших глаз и охрипших глоток. Способен ли ваш Варент ден Тарль на подобное?
— Думаю, нет, — сказал Каландрилл. — Мне кажется, что господин Варент не обладает такими возможностями.
— А твой отец, — ухмыльнулся Аномиус, довольный похвалой, — интересно, прибегает ли домм Секки к услугам подобных мне колдунов?
— Равных тебе у него нет.
Аномиус кивнул, все еще улыбаясь, страшно довольный собой.
— Теперь я знаю его возможности, — заявил он. — Сегодня ночью я, пожалуй, еще раз проверю его. Может, уже завтра нетерпение Сафомана будет удовлетворено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
— Что бы он ни решил, опасность для нас еще не миновала, — сказал Брахт. — Сам подумай, если Сафоман согласится послать колдуна за этой самой колдовской книгой, сомневаюсь, что он отпустит его прежде, чем захватит Кешам-Вадж и Мхерут'йи. Потом он, скорее всего, пошлет с ним кое-кого из своих людей. И мы будем вынуждены ехать под охраной, а тем временем Азумандиас доберется до «Заветной книги». Если же Аномиус решит бросить своего господина, то ему придется вытаскивать нас отсюда тайно. Потом не забывай, что нам придется ехать с сумасшедшим колдуном, который в конце концов тоже может наложить лапу на «Заветную книгу».
— Я думал только о том, как бы выбраться отсюда признался Каландрилл, — и сейчас не вижу пока иного пути.
— Я тоже, — поддержал Брахт. — Разве что камень каким-нибудь чудом вытащит нас отсюда.
— Это очень маловероятно, — пробормотал Каландрилл. — Скажи спасибо, что он не позволяет Аномиусу вытащить из меня правду.
— По крайней мере нас не выдали Сафоману, — подытожил Брахт. — И у нас есть еще один день. А пока мы живы, надежда остается с нами.
Он зевнул, уселся поудобнее, опираясь о стену, и закрыл глаза. Каландрилл тоже попытался уснуть, но не смог. Веревка прочно стягивала ему запястья, и только теперь, когда они остались вдвоем, он обратил внимание, что онемение сменилось болезненным покалыванием. Распухшие руки болели; стена врезалась ему в мышцы спины, он никак не мог расслабиться и найти удобное положение. Через какое-то время пришлось сдаться, и, открыв глаза, Каландрилл тупо уставился на дверь.
Постепенно стало светать. Послышались голоса первых птиц. Ветер изменился, и сарай заполнился дымом от костров. Рассвет наступал медленно, освещая синее, обрамленное тяжелыми плотными дождевыми тучами небо. Солдаты эк'Хеннема зашевелились; те, кто всю долгую ночь стоял на часах, теперь отправились в шатры или просто попадали на землю, а на их место вокруг Кешам-Ваджа встали другие. Из великолепного шатра появился Сафоман в зелено-золотисто-белой одежде, в доспехах и с всклокоченными бородой и волосами; он потянулся, отчего стал еще больше, и начал выкрикивать приказания. Рядом ним появился Аномиус, который, как и пленники, всю ночь, видимо, не сомкнул глаз; они обменялись несколькими словами, и будущий властитель Файна бросил хмурый взгляд на сарай. Затем вдруг раздались крики, отвлекшие его, и он направился к городу; Аномиус засеменил рядом. Халат его задрался, выставив на обозрение бледные тонкие ноги.
Над Кешам-Ваджем висело небольшое черное облако; Каландриллу даже показалось, что внутри его сверкали молнии. Миновав город, оно приблизилось к кострам и зависло над ними, и вдруг из него полило так, что костры тут же потухли. Люди уставились вверх и вдруг закричали: из облака вырвалась извилистая молния и ударила прямо бандитов. Над лагерем осаждающих прогремел раскат грома, а облако поплыло дальше, гася один костер за другим, и серебристые языки молний поражали все новых и новых солдат; утро наполнилось грохотом грома. Сафоман задержался, поджидая Аномиуса; разговор их шел явно на повышенных тонах. Великан со злостью указывал рукой на облако, а колдун что-то отвечал ему, успокаивающе жестикулируя. Аномиус поднял бледные, белые руки, и воздух над ним задрожал. Каландриллу показалось, что на облако, как волк на отару овец, набросился ветер, по нему побежали черные полосы, молнии погасли, и постепенно облако распалось на несколько черных облачков, быстро таявших на фоне светлеющего неба.
— А вдруг колдун тирана сильнее, чем предполагал Аномиус? — сказал Брахт. — Или, допустим, наши пленители уже на грани поражения?
— Поможет ли нам это? — спросил Каландрилл.
— Кто знает? — Керниец пожал плечами и пробормотал: — Мне кажется, что в нашем случае лучше всего подкупить Аномиуса.
— В этом нам поможет Азумандиас, — пробормотал Каландрилл.
— То есть?
— Если Аномиус решится на то, чтобы завладеть колдовской книгой, он не потерпит соперников. Когда мы вернемся к этой теме, я расскажу ему об Азумандиасе и предупрежу его, что есть еще один претендент на книгу.
— Это может подтолкнуть его к действиям, — согласился Брахт, ухмыляясь. — По части интриг голова у тебя работает неплохо, мой друг.
Каландрилл улыбнулся, хотя глаза у него оставались обеспокоенными. Надежда на то, что колдун Сафомана решит бросить хозяина и отважится на путешествие в Тезин-Дар в поисках несуществующей колдовской книги, была очень слабой и основывалась только на полуправде, но это их единственная надежда.
— Давай посмотрим, что они делают?
Они поднялись и подошли к двери, чтобы получше рассмотреть, что происходит около города. Аномиус стоял рядом с Сафоманом подле тлеющего костра. Дождь, пролитый облаком, затушил огонь, и от деревяшек исходил черный вонючий дым, змеями стлавшийся по земле. Собираясь в черный шлейф, он угрожающе направлялся в сторону города. Затем Аномиус подошел ко второму тлеющему костру и повторил весь ритуал, и из него тоже потянулись черные щупальца, слившиеся с дымом от первого костра. Вместе они тянулись в сторону Кешам-Ваджа. Аномиус проделал то же самое с третьим и четвертым кострами, и наконец две дымных змеи сцепились над баррикадами. Очень скоро обороняющиеся горожане скрылись под черной завесой; дым походил на воду, просачивающуюся сквозь все щели, переливающуюся через баррикады и заполняющую улицы чернотой. Раздались испуганные крики. Сафоман рассмеялся и хлопнул Аномиуса по плечу с такой силой, что маленький колдун едва не упал. Затем оба отправились в шатер великана.
Каландрилл и Брахт опять привалились к стене. Утро тянулось медленно, и желудок напомнил им, что они давно не ели и что им не предложили даже воды; боль в связанных руках и вывернутых плечах была уже почти забыта.
К полудню дымовые змеи начали рассеиваться и в конце концов рассеялись, и Аномиус опять появился у них в сарае.
— Ну как, видели мой небольшой трюк? — поинтересовался он гордо. — Мне очень нравится направлять колдовство противника против него же самого. Сейчас в Кешам-Вадже немало покрасневших глаз и охрипших глоток. Способен ли ваш Варент ден Тарль на подобное?
— Думаю, нет, — сказал Каландрилл. — Мне кажется, что господин Варент не обладает такими возможностями.
— А твой отец, — ухмыльнулся Аномиус, довольный похвалой, — интересно, прибегает ли домм Секки к услугам подобных мне колдунов?
— Равных тебе у него нет.
Аномиус кивнул, все еще улыбаясь, страшно довольный собой.
— Теперь я знаю его возможности, — заявил он. — Сегодня ночью я, пожалуй, еще раз проверю его. Может, уже завтра нетерпение Сафомана будет удовлетворено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149