Ауренфэйе в белых туниках и разно-цветных сенгаи мешались с чужеземцами, которых Тобин никогда не видел, — людьми в синих мантиях, развевающихся вокруг них, как небольшие шатры, или в ярких полосатых туниках, темнокожих и курчавых, как Лхел.
Некоторые стояли тесными кучками, быстро и тихо переговариваясь, другие расположились на диванах или скамьях у огромных фонтанов, играя с борзыми, соколами или пятнистыми кошками, которых они держали на цепочках.
В дальнем конце зала на возвышении стоял великолепный золотой трон, но на нем никто не сидел. На сиденье лежала корона, а на ручку был брошен плащ с царским гербом на нем.
Перед троном в более низких креслах сидели два человека. Старший из них выслушивал всех просителей по очереди, совсем как это делал отец Тобина в зале замка. У вельможи была короткая седая бородка, на груди у него висело несколько золотых цепей с печатями. Одет он был в длинную черную мантию и шляпу из красного бархата, похожую на блин.
— Это Хилус, царский наместник, — сообщил Орун, когда они приблизились к трону. — Он твой дальний родич.
— А кто другой? — спросил Тобин, хотя уже догадался, кто это.
Второй человек был много моложе Хилуса. Его глаза в ярком солнечном свете казались зелеными, как малахит, а раздвоенная бородка отливала медью. Однако Тобин сначала заметил только его мантию. Она была белой, как свежевыпавший снег, с серебряными узорами на плечах и полах. Значит, это один из Гончих, о которых ему говорил Аркониэль. Тобин еще на рассвете позаботился о том, чтобы отослать Брата, но все равно поспешно оглянулся, чтобы убедиться в отсутствии призрака.
— Это царский волшебник, благородный Нирин, — сказал Орун, и сердце Тобина замерло. Перед ним был не просто один из Гончих, а их глава.
Тобин испугался, что им придется провести здесь целый день, дожидаясь своей очереди, но Орун провел его прямо к трону и поклонился Хилусу.
Тобин нашел, что у наместника суровое лицо тот разбирал дело булочника, обвиненного в том, что продает хлеб с недовесом. Однако когда Орун представил Тобина, лицо старика осветила теплая улыбка. Он протянул мальчику руку, и тот поднялся по ступеням, отделявшим посетителей от двоих вельмож.
— Мне кажется, что это твоя дорогая матушка смотрит на меня твоими глазами! — воскликнул Хилус, обнимая мальчика руками, которые выглядели как кости, обтянутые тонкой кожей. — Или ее бабушка… Удивительно! Ты должен в ближайшие дни пообедать со мной, милый мальчик, и я расскажу тебе о них. Ты уже познакомился с моим внуком Никидесом? Он один из компаньонов наследного принца.
— Конечно, господин, — ответил Тобин. Имя ему запомнилось, но лица он представить себе не мог. Прошлым вечером ему представляли так много молодежи!
Наместник явно остался доволен.
— Я уверен: он станет тебе добрым другом. У тебя уже есть оруженосец?
Тобин представил Хилусу Ки, который вместе с Оруном все еще стоял у подножия возвышения. Наместник прищурился.
— Сын благородного Ларента? Имя мне незнакомо. Что ж, ты выглядишь славным молодым человеком. Добро пожаловать вам обоим. — Хилус еще мгновение смотрел на Тобина, потом повернулся к сидящему рядом человеку. — И позволь представить тебе, принц Тобин, волшебника твоего дяди, благородного Нирина.
Сердце Тобина снова болезненно заколотилось, когда он отвечал на поклон Нирина. Однако причина этого была в предостережении Аркониэля, а не во внешности самого волшебника: Нирин был совершенно ничем не примечательным человеком. Волшебник любезно поинтересовался путешествием Тобина, с сочувствием вспомнил о его родителях, потом спросил:
— Тебе нравятся волшебные фокусы, мой принц?
— Нет, — быстро ответил Тобин. Аркониэль очень старался заинтересовать его всякими иллюзиями и видениями — Ки, например, обожал подобные вещи, — но Тобин так и не перестал относитъся ко всему этому с подозрением. И уж тем более не хотел он поощрять этого незнакомца. Волшебника, похоже, это не обидело.
— Я помню ту ночь, когда ты родился, принц Тобин. Тогда у тебя не было этой отметины на подбородке. А вот другая была, как мне кажется.
— На подбородке шрам. Ты, должно быть, говоришь о родимом пятне, обещающем мудрость.
— Ах да. Занятные вещи, эти родимые пятна. Не покажешь ли мне, как оно выглядит теперь? Я занимался изучением подобных явлений.
Тобин засучил рукав и показал Нирину и Хилусу алое родимое пятно. Нари называла его бутончиком, самому же Тобину оно казалось напоминающим сердце куропатки.
Нирин коснулся пятна кончиками пальцев. Выражение его лица не изменилось, но Тобин ощутил неприятный зуд, пробежавший по коже, а зеленые глаза волшебника на мгновение стали жесткими и отсутствующими, так бывало с Аркониэлем, когда тот производил магические манипуляции. Однако Аркониэль никогда не позволял себе такого, не спросив сначала разрешения.
Возмущенный, Тобин отдернул руку.
— Что ты себе позволяешь, господин!
Нирин поклонился.
— Приношу тебе свои извинения, мой принц, я просто прочел твою метку. Она действительно предсказывает большую мудрость. Ты просто счастливец.
— Он же сказал, что не любит фокусов, — проворчал Хилус, недовольно посмотрев на волшебника. — Его матушка в его возрасте была такой же.
— Прошу меня простить, — повторил Нирин. — Надеюсь, ты позволишь мне когда-нибудь загладить эту неловкость, принц Тобин.
— Как пожелаешь, господин. — На этот раз Тобин был даже благодарен Оруну, когда тот наклонился к нему и велел попрощаться с наместником. Когда Тобин уверился, что с возвышения его не видно, он снова засучил рукав и посмотрел на родимое пятно, гадая, не сделал ли Нирин с ним чего-нибудь. Однако пятно выглядело как обычно.
— Все прошло гладко, по-моему, — проворчал Орун, провожая мальчиков до их покоев. — Впрочем, тебе следовало бы вести себя с Нирином вежливо. Он обладает большой властью.
Тобин сердито подумал, что все, кто в Эро обладает властью, похоже, люди неприятные. Орун, пообещав в ближайшее время устроить пир в честь Тобина, ушел.
Ки скорчил гримасу ему вслед, потом встревоженно взглянул на Тобина.
— Этот волшебник сделал тебе больно?
— Нет, я просто не люблю, когда в меня тычут пальцами.
Молай приготовил для мальчиков роскошные кожаные камзолы, похожие на те, которые носили Корин и Калиэль, но Тобин счел, что из-за украшений они слишком стесняют движения, и послал Ки за старой кожаной одеждой, которую они привезли с собой. Молай явно обеспокоился тем, что принц появится в подобном простом наряде, но Тобин отмахнулся от его возражений, радуясь тому, что одет удобно. Захватив мечи, шлемы и луки, Тобин и Ки следом за пажем отправились к выходу из дворца.
Тобин так радовался возможности наконец вернуться к занятиям воина, что не замечал странных взглядов, которые бросали на них придворные, пока Ки нe дернул его за рукав и не кивнул на двоих разодетых царедворцев, неодобрительно вытаращивших на них глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136