Тобин взял пластинку в руки и, прищурившись, стал разглядывать выгравированные на ней слова. Прочесть их он не мог, хотя и помнил надпись наизусть: «До тех пор, пока дочь, наследница Фелатимоса, сражается и побеждает, Скала никогда не будет покорена». Тобин знал легенду о царе Фелатимосе и предсказании оракула — это была одна из любимых историй его отца.
Игрушечный город был населен несколькими десятками деревянных человечков. Их Тобин любил больше всего и часто тайком брал к себе в кровать, чтобы играть с ними в темноте под одеялом, дожидаясь, пока уляжется и Нари.
Тобин вернул маленькую золотую пластинку на место, потом выстроил на плацу деревянных воинов, воображая, будто это компаньоны и он сам — один из них. Потом мальчик открыл плоскую обитую бархатом шкатулку, привезенную ему отцом из еще одной поездки, в ней хранились особые фигурки, и теперь Тобин поставил их на крышу дворца, чтобы они могли смотреть, как учатся обращаться с мечами компаньоны. Эти фигурки, изображавшие Тех, Кто Был Раньше, все, кроме одной, были сделаны из серебра и украшены гораздо роскошнее деревянных воинов. Каждая из них имела ярко раскрашенное лицо и держала в руках меч — меч царицы Герилейн. Отец часто называл Тобину их имена и рассказывал их истории. Серебряный человечек был царь Фелатимос, а рядом с ним в шкатулке лежала его дочь, Герилейн Основательница, провозглашенная царицей Скалы благодаря пророчеству оракула. Дальше шла царица Тамир, отравленная собственным братом, который жаждал короны, потом Агналейн и еще одна Герилейн. Следующие шесть фигурок Тобин пока еще путал, а кончался ряд бабушкой Агналейн Второй. Тобину больше всех нравились первая и последняя царица… у Герилейн Первой была самая красивая корона, а плащ бабушки Агналейн был лучше всех разукрашен.
Самая последняя фигурка в шкатулке оказалась деревянной. Человечек имел такую же черную бороду, как и отец Тобина, корону и целых два имени… дядя Эриус и царствующий государь.
Тобин повертел фигурку в руках. Ее особенно любил ломать демон. Даже когда изображение дяди Эриуса стояло на крыше дворца или лежало на своем месте в шкатулке, у него вдруг могла отлететь голова или отломиться нога. После многочисленных починок дядя Эриус выглядел инвалидом.
Тобин снова вздохнул и аккуратно уложил фигурки обратно в шкатулку. Сегодня даже игрушечный город не мог надолго завладеть его вниманием. Тобин повернулся к двери комнаты отца и мысленно приказал ей открыться. Нари там уже целую вечность! Наконец, не в силах больше терпеть, Тобин на цыпочках пересек коридор.
Тростник, покрывавший пол, успел высохнуть и громко шуршал под ногами, как бы осторожно ни ступал Тобин. Мальчик быстро оглядел короткий коридор. Слева начиналась лестница, ведущая в главный зал замка. Тобину было слышно, как Фарин и Минир о чем-то весело там разговаривают и смеются. С другой стороны еще одна дверь, рядом с дверью в комнату отца, была плотно закрыта, и Тобин надеялся, что закрытой она и останется: у его мамы был сегодня не лучший день.
Убедившись, что в коридоре он один, Тобин прижал ухо к резной дубовой панели и прислушался.
— Какой в этом может быть вред, мой господин? — услышал он голос Нари. Тобин даже подпрыгнул от радости: он многие недели приставал к няне, чтобы та выступила защитницей его интересов перед отцом.
Риус что-то неразборчиво пробормотал, потом снова заговорила Нари, с мягкой настойчивостью добиваясь своего.
— Я знаю, что она говорила, господин, но при всем моем почтении позволь тебе сказать, мальчик вырастет странным, живя в уединении. Не думаю, чтобы она этого хотела.
Это кто странный? — возмутился Тобин. И кто такая таинственная «она», которая могла бы запретить Тобину отправиться с отцом в город? В конце концов, сегодня день его рождения. Ему исполнилось семь, он уже достаточно большой для такой поездки. Да и Алестун совсем недалеко: когда они с Нари устраивали пикник на крыше, за лесом на востоке были видны крыши города. В холодные дни можно было разглядеть даже дымки, поднимающиеся из труб. Вроде бы не так уж много просит Тобин в подарок — всего лишь поездку в город, больше ему ничего не надо.
Разговор продолжался, но голоса теперь звучали слишком тихо, и разобрать слов было нельзя.
— Пожалуйста! — прошептал Тобин, вознося молитву Четверке.
Прикосновение к щеке холодных пальцев заставило его подпрыгнуть. Обернувшись, он, к своему ужасу, обнаружил, что за спиной у него стоит мать. Она и сама походила на призрак, только этого призрака можно было видеть. Ариани была худой и бледной, ее руки беспокойно трепетали, как умирающие птички, если только не были заняты шитьем тряпичных кукол или не сжимали одну — самую старую и уродливую, с которой Ариани никогда не расставалась. Вот и сейчас она держала куклу под мышкой, Тобину показалось, что кукла пристально смотрит на него, хоть и не имеет лица.
Тобин удивился не только тому, что мать застала его врасплох, но и тому, что она вообще вышла из своей комнаты: когда в замке бывал Риус, Ариани старалась его избегать. Тобин предпочитал, чтобы так было и впредь.
Мальчик давно усвоил привычку быстро заглядывать в глаза матери: с раннего детства ему приходилось так угадывать настроение окружающих, особенно Ариани. Обычно она смотрела на него, как на незнакомца, холодно и отстраненно. Когда демон начинал швырять вещи или щипать Тобина, она просто отводила глаза и крепче прижимала к себе грязную старую куклу. Мать почти никогда не ласкала Тобина, в самые свои плохие дни она вдруг начинала разговаривать с ним, как будто он был еще младенцем, и даже обращалась к нему как к девочке. В таких случаях Риус запирал Ариани, а Нари готовила для нее специальные отвары трав.
Однако сейчас, как заметил Тобин, глаза матери были ясны. Она протянула ему руку и почти улыбнулась.
— Пойдем, милый малыш.
Она никогда раньше так с ним не разговаривала… Тобин тревожно посмотрел на дверь в комнату отца, но Ариани наклонилась и взяла его за руку. Сильно сжав пальцы мальчика, она потянула его к запертой двери в конце коридора, ведущей на верхний этаж.
— Мне не разрешают туда ходить, — попытался возразить Тобин, голос его не слушался. Нари говорила, что пол на том этаже ненадежен и к тому же там водятся крысы и пауки размером с кулак.
— Со мной можно, — сказала Ариани, доставая откуда-то из складок юбки большой ключ и отпирая дверь.
Лестница за дверью вела в коридор, очень похожий на тот, что был этажом ниже, с двумя дверями с каждой стороны, только здесь все было покрыто пылью, а маленькие высоко расположенные оконца, закрытые ставнями, почти не пропускали света.
Тобин заглянул в открытую дверь, мимо которой они шли, и увидел комнату с постелью за выцветшими занавесями, но никаких крыс не заметил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136