Когда Тобин ничего не ответил, Айя взяла его мозолистую худую руку в свою и заглянула мальчику в глаза. — За свою короткую жизнь ты испытал слишком много печалей. Я не стану обещать, что больше их тебе не выпадет, но от всей души надеюсь, что жизнь для тебя станет легче.
Все еще держа его за руку, Айя стала спрашивать Тобина о всяких простых вещах: о его коне, вырезанных им фигурках, его занятиях с Аркониэлем и Фарином. Волшебница не пыталась читать мысли Тобина, просто впитывала впечатления, приходившие к ней через их соприкасающиеся руки. Тобин отвечал на каждый вопрос, но добровольно ничего не сообщал.
— Ты очень боялся? — наконец решилась Айя на более важный вопрос. — Своей мамы и демона?
Тобин пошаркал ногами, нарисовав в пыли две дуги носками башмаков.
— Тебе очень не хватает мамы?
Тобин не поднял глаз, но по руке его пробежала дрожь, и Айя уловила образ Ариани — такой, какой мальчик видел ее, должно быть, в тот последний ужасный день — отчетливо, словно она стояла в башне рядом с ними. Так, значит, в башню принцессу погнал страх, а не ненависть к сыну. Однако Айя уловила, как вместе с этим образом промелькнул еще один — что-то, связанное с башней, — который Тобин поспешно загнал в глубину памяти, Айя не предполагала, что такой маленький ребенок окажется способен на подобное действие. Айя заметила, как Тобин бросил на нее тревожный взгляд.
— Почему ты и теперь так боишься башни? — спросила она.
Тобин отодвинулся и выдернул руку. Не глядя на Айю, он ответил:
— Я… я не боюсь.
— Не нужно мне лгать, Тобин. Ты смертельно боишься башни.
Мальчик спрятался в панцирь, как черепаха, но за упрямыми синими глазами Айя улавливала целую бурю эмоций.
— Там мамин призрак, — сказал Тобин наконец, и снова Айя заметила в его голосе странный стыд. — Она все еще сердится.
— Мне жаль, что она чувствовала себя такой несчастной. Не хочешь ли ты мне еще что-нибудь о ней рассказать? Ты, знаешь ли, можешь быть со мной откровенным. Я, может быть, и кажусь тебе незнакомкой, но я много лет служу вашей семье. Я знаю твоего отца с рождения, а до того знала его родителей. Я была им верным другом. Я хотела бы быть и твоим другом тоже и служить тебе всеми силами. То же самое верно и для Аркониэля. Он говорил тебе об этом? — Нари говорила, — пробормотал Тобин.
— Это он подумал о том, что должен приехать сюда и стать твоим учителем, а потом и привезти Ки.
Он беспокоился о том, что ты чувствуешь себя одиноким без друзей твоего собственного возраста. А еще он говорил мне, что ты как будто не очень его любишь.
Ответом послужили лишь взгляд искоса и новое молчание.
— Это демон сказал тебе, что ты должен плохо к нему относиться?
— Он не демон. Он дух, — тихо сказал Тобин. — И тебя он не любит тоже. Поэтому он и напал на тебя прошлым вечером.
— Понятно. — Айя решила рискнуть, понимая, что в любом случае не потеряет доверия Тобина. — Это Лхел тебе сказала, что дух меня не любит?
Тобин покачал головой, потом спохватился и испуганно взглянул на Айю. Вот он и выдал один секрет…
— Не бойся, Тобин, я знаю, что она здесь. Аркониэль тоже знает. Она что-нибудь говорила тебе о нас?
— Нет.
— Как ты ее повстречал?
Тобин поежился на своем табурете.
— В лесу, после того как умерла мама.
— Ты отправился в лес один? Мальчик кивнул.
— Ты расскажешь об этом Нари и Фарину?
— Нет, если ты этого не хочешь, только говори мне правду. Почему ты пошел в лес, Тобин? Она тебя звала?
— В сновидениях. Я не знал, что это она. Я думал, это мама. Я должен был пойти посмотреть, так что однажды тайком ушел. Я заблудился, но она нашла меня и помогла вернуться домой.
— Что еще она делала?
— Она позволила мне подержать кролика и научила вызывать Брата.
— Брата?
Тобин вздохнул.
— Ты и в самом деле обещаешь, что никому не расскажешь?
— Я постараюсь, если только не окажется, что об этом ради твоей же безопасности должен знать твой отец.
Тобин в первый раз посмотрел Айе прямо в лицо и еле заметно улыбнулся.
— Ты могла бы и соврать мне, но не стала этого делать.
На мгновение Айя почувствовала себя так, словно оказалась голой на виду у всех. Если бы она не была уверена в обратном, она подумала бы, что мальчик владеет магией. Стараясь скрыть изумление, она ответила:
— Я предпочитаю, чтобы мы были честны друг с другом.
— Лхел сказала, чтобы я называл духа Братом. Она сказала, что мертвым нельзя дать имя, если они не имели его, пока были живы. Это правда?
— Она в таких вещах разбирается, так что, должно быть, так и есть.
— Почему ни Нари, ни отец никогда мне о нем не говорили?
Айя пожала плечами.
— А теперь, когда ты знаешь, что ты о нем думаешь?
— Он все еще делает пакости, но я теперь не так его боюсь.
— А зачем Лхел научила тебя вызывать его?
Тобин отвел глаза, снова став настороженным и недоверчивым.
— Она сказала, что я должен о нем заботиться.
— Ты заставил его вчера в зале перестать швыряться предметами, верно? Он всегда делает то, что ты велишь?
— Нет. Но я могу не дать ему причинять вред людям.
— Это очень хорошо с твоей стороны. — Другой ребенок на месте Тобина мог бы поступить как раз наоборот. Айя решила, что должна до отъезда поговорить об этом с Аркониэлем. Если Тобин окажется внe безопасного замка, он может захотеть использовать свою власть иначе. — Не покажешь ли ты мне, чему тебя научила Лхел?
— Ты имеешь в виду — позвать Брата сюда? — Такая перспектива явно не привлекала Тобина.
— Да. Думаю, ты меня от него защитишь.
Тобин все еще колебался.
— Хорошо. Хочешь, я закрою глаза и заткну уши, пока ты будешь делать то, чему тебя научила Лхел? Ты просто коснись моего колена, когда можно будет смотреть.
— Ты обещаешь не подсматривать?
— Клянусь своими руками, сердцем и глазами. Это самая искренняя и нерушимая клятва, какую только может дать волшебник. — С этими словами Айя закрыла глаза и заткнула уши и даже еще и отвернулась.
Она сдержала обещание не смотреть и не слушать. В этом и не было нужды: она ясно ощутила заклинание, всколыхнувшее воздух вокруг. Это было приказание явиться, но совершенно ей незнакомое. Потом воздух вокруг стал холодным и безжизненным. Айя почувствовала, как ее похлопали по колену, и открыла глаза. Перед ней стояли два мальчика. Может быть, дело было в присутствии Тобина или в воздействии самого заклинания, а может быть, бес-покойный дух сам пожелал стать видимым, но тот, кого Тобин называл Братом, выглядел сейчас таким же материальным, как и его близнец, вот только тени он не отбрасывал. Однако даже и без этого перепутать их было невозможно.
Брат стоял совершенно неподвижно, но Айя чувствовала мрачную ярость, которой от него веяло. Его губы не шевельнулись, но она отчетливо услышала слова: «Ты не войдешь», — так же отчетливо, как если бы бледные губы призрака были у самого ее уха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Все еще держа его за руку, Айя стала спрашивать Тобина о всяких простых вещах: о его коне, вырезанных им фигурках, его занятиях с Аркониэлем и Фарином. Волшебница не пыталась читать мысли Тобина, просто впитывала впечатления, приходившие к ней через их соприкасающиеся руки. Тобин отвечал на каждый вопрос, но добровольно ничего не сообщал.
— Ты очень боялся? — наконец решилась Айя на более важный вопрос. — Своей мамы и демона?
Тобин пошаркал ногами, нарисовав в пыли две дуги носками башмаков.
— Тебе очень не хватает мамы?
Тобин не поднял глаз, но по руке его пробежала дрожь, и Айя уловила образ Ариани — такой, какой мальчик видел ее, должно быть, в тот последний ужасный день — отчетливо, словно она стояла в башне рядом с ними. Так, значит, в башню принцессу погнал страх, а не ненависть к сыну. Однако Айя уловила, как вместе с этим образом промелькнул еще один — что-то, связанное с башней, — который Тобин поспешно загнал в глубину памяти, Айя не предполагала, что такой маленький ребенок окажется способен на подобное действие. Айя заметила, как Тобин бросил на нее тревожный взгляд.
— Почему ты и теперь так боишься башни? — спросила она.
Тобин отодвинулся и выдернул руку. Не глядя на Айю, он ответил:
— Я… я не боюсь.
— Не нужно мне лгать, Тобин. Ты смертельно боишься башни.
Мальчик спрятался в панцирь, как черепаха, но за упрямыми синими глазами Айя улавливала целую бурю эмоций.
— Там мамин призрак, — сказал Тобин наконец, и снова Айя заметила в его голосе странный стыд. — Она все еще сердится.
— Мне жаль, что она чувствовала себя такой несчастной. Не хочешь ли ты мне еще что-нибудь о ней рассказать? Ты, знаешь ли, можешь быть со мной откровенным. Я, может быть, и кажусь тебе незнакомкой, но я много лет служу вашей семье. Я знаю твоего отца с рождения, а до того знала его родителей. Я была им верным другом. Я хотела бы быть и твоим другом тоже и служить тебе всеми силами. То же самое верно и для Аркониэля. Он говорил тебе об этом? — Нари говорила, — пробормотал Тобин.
— Это он подумал о том, что должен приехать сюда и стать твоим учителем, а потом и привезти Ки.
Он беспокоился о том, что ты чувствуешь себя одиноким без друзей твоего собственного возраста. А еще он говорил мне, что ты как будто не очень его любишь.
Ответом послужили лишь взгляд искоса и новое молчание.
— Это демон сказал тебе, что ты должен плохо к нему относиться?
— Он не демон. Он дух, — тихо сказал Тобин. — И тебя он не любит тоже. Поэтому он и напал на тебя прошлым вечером.
— Понятно. — Айя решила рискнуть, понимая, что в любом случае не потеряет доверия Тобина. — Это Лхел тебе сказала, что дух меня не любит?
Тобин покачал головой, потом спохватился и испуганно взглянул на Айю. Вот он и выдал один секрет…
— Не бойся, Тобин, я знаю, что она здесь. Аркониэль тоже знает. Она что-нибудь говорила тебе о нас?
— Нет.
— Как ты ее повстречал?
Тобин поежился на своем табурете.
— В лесу, после того как умерла мама.
— Ты отправился в лес один? Мальчик кивнул.
— Ты расскажешь об этом Нари и Фарину?
— Нет, если ты этого не хочешь, только говори мне правду. Почему ты пошел в лес, Тобин? Она тебя звала?
— В сновидениях. Я не знал, что это она. Я думал, это мама. Я должен был пойти посмотреть, так что однажды тайком ушел. Я заблудился, но она нашла меня и помогла вернуться домой.
— Что еще она делала?
— Она позволила мне подержать кролика и научила вызывать Брата.
— Брата?
Тобин вздохнул.
— Ты и в самом деле обещаешь, что никому не расскажешь?
— Я постараюсь, если только не окажется, что об этом ради твоей же безопасности должен знать твой отец.
Тобин в первый раз посмотрел Айе прямо в лицо и еле заметно улыбнулся.
— Ты могла бы и соврать мне, но не стала этого делать.
На мгновение Айя почувствовала себя так, словно оказалась голой на виду у всех. Если бы она не была уверена в обратном, она подумала бы, что мальчик владеет магией. Стараясь скрыть изумление, она ответила:
— Я предпочитаю, чтобы мы были честны друг с другом.
— Лхел сказала, чтобы я называл духа Братом. Она сказала, что мертвым нельзя дать имя, если они не имели его, пока были живы. Это правда?
— Она в таких вещах разбирается, так что, должно быть, так и есть.
— Почему ни Нари, ни отец никогда мне о нем не говорили?
Айя пожала плечами.
— А теперь, когда ты знаешь, что ты о нем думаешь?
— Он все еще делает пакости, но я теперь не так его боюсь.
— А зачем Лхел научила тебя вызывать его?
Тобин отвел глаза, снова став настороженным и недоверчивым.
— Она сказала, что я должен о нем заботиться.
— Ты заставил его вчера в зале перестать швыряться предметами, верно? Он всегда делает то, что ты велишь?
— Нет. Но я могу не дать ему причинять вред людям.
— Это очень хорошо с твоей стороны. — Другой ребенок на месте Тобина мог бы поступить как раз наоборот. Айя решила, что должна до отъезда поговорить об этом с Аркониэлем. Если Тобин окажется внe безопасного замка, он может захотеть использовать свою власть иначе. — Не покажешь ли ты мне, чему тебя научила Лхел?
— Ты имеешь в виду — позвать Брата сюда? — Такая перспектива явно не привлекала Тобина.
— Да. Думаю, ты меня от него защитишь.
Тобин все еще колебался.
— Хорошо. Хочешь, я закрою глаза и заткну уши, пока ты будешь делать то, чему тебя научила Лхел? Ты просто коснись моего колена, когда можно будет смотреть.
— Ты обещаешь не подсматривать?
— Клянусь своими руками, сердцем и глазами. Это самая искренняя и нерушимая клятва, какую только может дать волшебник. — С этими словами Айя закрыла глаза и заткнула уши и даже еще и отвернулась.
Она сдержала обещание не смотреть и не слушать. В этом и не было нужды: она ясно ощутила заклинание, всколыхнувшее воздух вокруг. Это было приказание явиться, но совершенно ей незнакомое. Потом воздух вокруг стал холодным и безжизненным. Айя почувствовала, как ее похлопали по колену, и открыла глаза. Перед ней стояли два мальчика. Может быть, дело было в присутствии Тобина или в воздействии самого заклинания, а может быть, бес-покойный дух сам пожелал стать видимым, но тот, кого Тобин называл Братом, выглядел сейчас таким же материальным, как и его близнец, вот только тени он не отбрасывал. Однако даже и без этого перепутать их было невозможно.
Брат стоял совершенно неподвижно, но Айя чувствовала мрачную ярость, которой от него веяло. Его губы не шевельнулись, но она отчетливо услышала слова: «Ты не войдешь», — так же отчетливо, как если бы бледные губы призрака были у самого ее уха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136