На этот раз бренди в нем оказалось гораздо меньше.
— Я помогал печь хлеб, — сообщил ему Тобин.
— Вот как? Ну, ты прекрасный пекарь.
Похвала не вызвала у Тобина даже намека на улыбку. Аркониэль начал чувствовать себя, как посредственный актер перед очень требовательной публикой. Он попробовал сменить тему.
— Нари говорит, что ты замечательно стреляешь из лука.
— На прошлой неделе я принес пять куропаток.
— Я раньше тоже хорошо стрелял.
Тобин поднял бровь — совсем как Айя, когда хотела выразить неодобрение каким-то словам или поступкам Аркониэля.
— А теперь нет?
— Я стал учиться другому, так что просто времени не оставалось.
— Волшебники не нуждаются в том, чтобы уметь стрелять?
Аркониэль улыбнулся.
— У нас есть другие способы добывать себе еду.
— Вы ведь не попрошайничаете? Отец говорит, что сильному мужчине попрошайничать стыдно.
— Мой отец учил меня тому же. Нет, моя наставница и я странствуем, но зарабатываем себе на жизнь. А иногда мы гостим у своих друзей, как сейчас я у вас.
— И как ты собираешься здесь зарабатывать себе на жизнь?
Аркониэль с трудом сдержал усмешку. Этот мальчик скоро начнет проверять, не спрятал ли он в матрасе украденные ложки.
— Волшебники зарабатывают на жизнь магией. Мы кое-что делаем, кое-что исправляем. И еще мы развлекаем.
Аркониэль вытянул правую руку и пристально посмотрел себе на ладонь. Там появился шар размером с яблоко, потом он превратился в крошечного дракона с прозрачными крылышками.
— Я видел таких в Ауренене…
Подняв глаза, Аркониэль обнаружил, что Тобин медленно пятится, широко раскрыв глаза от страха.
Это была совсем не та реакция, на которую рассчитывал молодой волшебник.
— Не пугайся. Это всего лишь иллюзия.
— Он не настоящий? — спросил Тобин с безопасного расстояния.
— Всего лишь изображение, воспоминание о том моем путешествии. Я видел множество таких малышей в городе под названием Сарикали. Некоторые из них вырастают больше этого замка, но такие очень редки, они живут в горах. А маленькие снуют везде: для ауренфэйе они священные животные. У них есть легенда о том, как был создан первый ауренфэйе…
— Из одиннадцати капель драконьей крови. Отец рассказывал эту историю, и я знаю, кто такие ауренфэйе, — оборвал его Тобин так же резко, как это мог бы сделать его отец. — Они как-то приезжали сюда, играли на музыкальных инструментах… Дракон был твоим учителем?
— Нет, моя наставница — волшебница по имени Айя. Когда-нибудь ты с ней увидишься. — Аркониэль позволил иллюзорному дракончику растаять в воздухе. — Не хотел бы ты еще что-нибудь увидеть?
Все еще готовый убежать, Тобин оглянулся через плечо — нет ли кого в коридоре, — потом спросил:
— Что именно?
— Ох, что угодно. Что ты больше всего хотел бы увидеть?
Тобин задумался.
— Я хотел бы увидеть город.
— Ты имеешь в виду Эро?
— Да. Я хотел бы увидеть дом моей матери в Эро, тот, где я родился.
— Хм-м… — Аркониэль почувствовал легкое беспокойство. — Да, я могу тебе его показать, но для этого нужна другая магия. Мне нужно будет взять тебя за руку. Ты позволишь?
Мальчик поколебался, потом медленно вернулся к Аркониэлю и протянул руку.
Аркониэль сжал пальцы Тобина и успокаивающе улыбнулся.
— Все это очень просто, но ты можешь почувствовать себя… странно. Как будто ты видишь сон наяву. Закрой глаза.
Волшебник почувствовал, как напряглась тонкая жесткая рука мальчика, но Тобин сделал, как было велено.
— Прекрасно. Теперь представь себе, что мы с тобой — две летящие над лесом птицы. Какой птицей ты хотел бы стать?
Тобин вырвал руку и отступил на шаг. — Я не хочу становиться птицей!
Что это — страх или недоверие? — Это же просто притворство, Тобин. Ты ведь притворяешься кем-нибудь, когда играешь? Ответом Аркониэлю был непонимающий взгляд.
— Нужно притвориться, представить себе что-то, чего на самом деле нет. — Эти слова тоже оказались ошибкой: Тобин нервно оглянулся на дверь.
Аркониэль оглядел разбросанные по комнате игрушки. Будь на месте Тобина любой другой мальчик, волшебник заставил бы игрушечные кораблики в гавани плыть на всех парусах или пыльную деревянную лошадку на колесиках скакать по полу, но что-то подсказывало волшебнику, что этого делать не следует. Он слез с кровати и, хромая, подошел к игрушечному городу. При взгляде с близкого расстояния расположение основных зданий и улиц не вызывало сомнений, хотя с игрушечным городом в недавнем прошлом кто-то обошелся без церемоний: часть стены отсутствовала, в глиняном основании зияли дыры там, откуда были вырваны деревянные кубики-дома. Уцелевшие части макета отличались друг от друга: некоторые строения были резными и раскрашенными копиями дворцов и храмов. Особенно точным оказалась копия Нового дворца — с рядами крошечных колонн и маленькими золотыми эмблемами Четверки на крыше.
Человечки-палочки валялись на рыночной площади и на крыше коробочки, изображавшей Старый дворец. Аркониэль поднял одного из них.
— Твоему отцу пришлось изрядно потрудиться, чтобы все это изготовить. Когда ты играешь здесь, разве ты не представляешь себе, будто ты — один из этих человечков, разгуливающий по городу? — Аркониэль взял фигурку за голову и стал двигать ее по улицам. — Вот смотри, сейчас ты вышел на огромную рыночную площадь. — Он заговорил смешным фальцетом: — «Что я сегодня куплю? Посмотрю-ка я, какие конфеты продает матушка Шеда в своей лавке, а потом пойду на улицу Оружейников — может быть, там найдется новый охотничий лук, подходящий мне по размеру».
— Нет, ты все делаешь неправильно. — Тобин уселся на полу рядом с Аркониэлем и взял в руки другую фигурку. — Ты не можешь быть мной. Ты должен быть самим собой.
— Но я же могу притвориться, будто я — это ты, верно?
Тобин решительно помотал головой.
— Я не хочу, чтобы кто-то другой был мной.
— Хорошо. Ты будешь собой, а я — собой. А что, если, оставаясь собой, ты изменишь форму? — Аркониэль положил руку на руку Тобина, и фигурка человечка превратилась в маленького деревянного орла. — Видишь, ты — по-прежнему ты, но теперь выглядишь, как орел. Ты можешь проделать то же самое в уме. Просто представь себе, что ты обрел другую форму. Это даже и не магия вовсе. Мы с братьями часто часами кем только не притворялись!
Аркониэль почти ожидал, что Тобин бросит фигурку и убежит, но вместо этого мальчик, улыбаясь, принялся внимательно рассматривать фигурку орла.
— Показать тебе кое-что? — спросил он. — Конечно.
Тобин выбежал из комнаты, все еще сжимая орла, и тут же вернулся, держа что-то в обеих руках. Он снова сел рядом с Аркониэлем и высыпал на пол дюжину деревянных и восковых фигурок вроде тех, что Нари показывала волшебнику накануне вечером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
— Я помогал печь хлеб, — сообщил ему Тобин.
— Вот как? Ну, ты прекрасный пекарь.
Похвала не вызвала у Тобина даже намека на улыбку. Аркониэль начал чувствовать себя, как посредственный актер перед очень требовательной публикой. Он попробовал сменить тему.
— Нари говорит, что ты замечательно стреляешь из лука.
— На прошлой неделе я принес пять куропаток.
— Я раньше тоже хорошо стрелял.
Тобин поднял бровь — совсем как Айя, когда хотела выразить неодобрение каким-то словам или поступкам Аркониэля.
— А теперь нет?
— Я стал учиться другому, так что просто времени не оставалось.
— Волшебники не нуждаются в том, чтобы уметь стрелять?
Аркониэль улыбнулся.
— У нас есть другие способы добывать себе еду.
— Вы ведь не попрошайничаете? Отец говорит, что сильному мужчине попрошайничать стыдно.
— Мой отец учил меня тому же. Нет, моя наставница и я странствуем, но зарабатываем себе на жизнь. А иногда мы гостим у своих друзей, как сейчас я у вас.
— И как ты собираешься здесь зарабатывать себе на жизнь?
Аркониэль с трудом сдержал усмешку. Этот мальчик скоро начнет проверять, не спрятал ли он в матрасе украденные ложки.
— Волшебники зарабатывают на жизнь магией. Мы кое-что делаем, кое-что исправляем. И еще мы развлекаем.
Аркониэль вытянул правую руку и пристально посмотрел себе на ладонь. Там появился шар размером с яблоко, потом он превратился в крошечного дракона с прозрачными крылышками.
— Я видел таких в Ауренене…
Подняв глаза, Аркониэль обнаружил, что Тобин медленно пятится, широко раскрыв глаза от страха.
Это была совсем не та реакция, на которую рассчитывал молодой волшебник.
— Не пугайся. Это всего лишь иллюзия.
— Он не настоящий? — спросил Тобин с безопасного расстояния.
— Всего лишь изображение, воспоминание о том моем путешествии. Я видел множество таких малышей в городе под названием Сарикали. Некоторые из них вырастают больше этого замка, но такие очень редки, они живут в горах. А маленькие снуют везде: для ауренфэйе они священные животные. У них есть легенда о том, как был создан первый ауренфэйе…
— Из одиннадцати капель драконьей крови. Отец рассказывал эту историю, и я знаю, кто такие ауренфэйе, — оборвал его Тобин так же резко, как это мог бы сделать его отец. — Они как-то приезжали сюда, играли на музыкальных инструментах… Дракон был твоим учителем?
— Нет, моя наставница — волшебница по имени Айя. Когда-нибудь ты с ней увидишься. — Аркониэль позволил иллюзорному дракончику растаять в воздухе. — Не хотел бы ты еще что-нибудь увидеть?
Все еще готовый убежать, Тобин оглянулся через плечо — нет ли кого в коридоре, — потом спросил:
— Что именно?
— Ох, что угодно. Что ты больше всего хотел бы увидеть?
Тобин задумался.
— Я хотел бы увидеть город.
— Ты имеешь в виду Эро?
— Да. Я хотел бы увидеть дом моей матери в Эро, тот, где я родился.
— Хм-м… — Аркониэль почувствовал легкое беспокойство. — Да, я могу тебе его показать, но для этого нужна другая магия. Мне нужно будет взять тебя за руку. Ты позволишь?
Мальчик поколебался, потом медленно вернулся к Аркониэлю и протянул руку.
Аркониэль сжал пальцы Тобина и успокаивающе улыбнулся.
— Все это очень просто, но ты можешь почувствовать себя… странно. Как будто ты видишь сон наяву. Закрой глаза.
Волшебник почувствовал, как напряглась тонкая жесткая рука мальчика, но Тобин сделал, как было велено.
— Прекрасно. Теперь представь себе, что мы с тобой — две летящие над лесом птицы. Какой птицей ты хотел бы стать?
Тобин вырвал руку и отступил на шаг. — Я не хочу становиться птицей!
Что это — страх или недоверие? — Это же просто притворство, Тобин. Ты ведь притворяешься кем-нибудь, когда играешь? Ответом Аркониэлю был непонимающий взгляд.
— Нужно притвориться, представить себе что-то, чего на самом деле нет. — Эти слова тоже оказались ошибкой: Тобин нервно оглянулся на дверь.
Аркониэль оглядел разбросанные по комнате игрушки. Будь на месте Тобина любой другой мальчик, волшебник заставил бы игрушечные кораблики в гавани плыть на всех парусах или пыльную деревянную лошадку на колесиках скакать по полу, но что-то подсказывало волшебнику, что этого делать не следует. Он слез с кровати и, хромая, подошел к игрушечному городу. При взгляде с близкого расстояния расположение основных зданий и улиц не вызывало сомнений, хотя с игрушечным городом в недавнем прошлом кто-то обошелся без церемоний: часть стены отсутствовала, в глиняном основании зияли дыры там, откуда были вырваны деревянные кубики-дома. Уцелевшие части макета отличались друг от друга: некоторые строения были резными и раскрашенными копиями дворцов и храмов. Особенно точным оказалась копия Нового дворца — с рядами крошечных колонн и маленькими золотыми эмблемами Четверки на крыше.
Человечки-палочки валялись на рыночной площади и на крыше коробочки, изображавшей Старый дворец. Аркониэль поднял одного из них.
— Твоему отцу пришлось изрядно потрудиться, чтобы все это изготовить. Когда ты играешь здесь, разве ты не представляешь себе, будто ты — один из этих человечков, разгуливающий по городу? — Аркониэль взял фигурку за голову и стал двигать ее по улицам. — Вот смотри, сейчас ты вышел на огромную рыночную площадь. — Он заговорил смешным фальцетом: — «Что я сегодня куплю? Посмотрю-ка я, какие конфеты продает матушка Шеда в своей лавке, а потом пойду на улицу Оружейников — может быть, там найдется новый охотничий лук, подходящий мне по размеру».
— Нет, ты все делаешь неправильно. — Тобин уселся на полу рядом с Аркониэлем и взял в руки другую фигурку. — Ты не можешь быть мной. Ты должен быть самим собой.
— Но я же могу притвориться, будто я — это ты, верно?
Тобин решительно помотал головой.
— Я не хочу, чтобы кто-то другой был мной.
— Хорошо. Ты будешь собой, а я — собой. А что, если, оставаясь собой, ты изменишь форму? — Аркониэль положил руку на руку Тобина, и фигурка человечка превратилась в маленького деревянного орла. — Видишь, ты — по-прежнему ты, но теперь выглядишь, как орел. Ты можешь проделать то же самое в уме. Просто представь себе, что ты обрел другую форму. Это даже и не магия вовсе. Мы с братьями часто часами кем только не притворялись!
Аркониэль почти ожидал, что Тобин бросит фигурку и убежит, но вместо этого мальчик, улыбаясь, принялся внимательно рассматривать фигурку орла.
— Показать тебе кое-что? — спросил он. — Конечно.
Тобин выбежал из комнаты, все еще сжимая орла, и тут же вернулся, держа что-то в обеих руках. Он снова сел рядом с Аркониэлем и высыпал на пол дюжину деревянных и восковых фигурок вроде тех, что Нари показывала волшебнику накануне вечером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136