Внезапно
их траектория изменилась.
- Что за чертовщина? - Ненда протолкнулся вперед и схватился за
рычаги управления.
Ханс Ребка не стал ему препятствовать. Это уже не играло никакой
роли. Тяга корабля была выведена на максимум, а он все равно двигался в
противоположном направлении. Ребка посмотрел в кормовой иллюминатор.
Вместо того, чтобы удаляться, луна и планета приближались к ним. И вскоре
стало ясно, что этот луч не просто тащил эмбриоскаф к сверкающей луне. Их
траектория стремительно менялась.
Ребка со сноровкой опытного пилота машинально прикинул их курс. В
результате он не сомневался.
"Интересно, как там внизу", - сказал перед этим Луис Ненда. Что ж,
это они узнают, и очень скоро. Хотят они этого или нет, но эмбриоскаф
торопится на свидание с Дженизией. Теперь они могли лишь молиться, чтобы
посадка оказалась мягкой.
Мягкая посадка или...
Он с грустью подумал о Дари Лэнг. Если бы он знал, что все так
обернется, то попрощался бы с ней как следует.
Когда Ханс Ребка вспоминал Дари и их прощание, она думала о нем и
Луисе Ненде менее ласково.
Эгоистичные властные ублюдки! Она пыталась объяснить им, что стоит на
пороге великого открытия. А они отмахнулись от нее, как от назойливой
мухи, а потом при первом же удобном случае кинулись на поиски Дженизии,
координаты которой они с Каллик им нашли, а ее бросили сходить с ума на
"Эребусе" и терпеть болтовню Ввккталли и стенания Дульсимера.
Дульсимер отчаянно стремился хватить еще разок своего радиоактивного
"коктейля". Джулиан Грэйвз строго-настрого запретил Ввккталли снимать
защиту, так что единственной надеждой Дульсимера стала Дари. Он постоянно
преследовал ее и, подмигивая и ухмыляясь, предлагал ей небывалые
сексуальные утехи, которые, по его словам, может доставить только зрелый
полифем. Если только она слегка приоткроет для него ядерный генератор и
позволит повпитывать радиацию, хоть несколько часиков... несколько
минуточек...
Дари отступила в наблюдательный отсек и закрылась там. Она искала
уединения, но когда нашла его, старые привычки взяли верх, и она вернулась
к изучению Свертки.
А начав, не могла остановиться. Так как никто не отвлекал ее, она с
головой ушла в работу. Это погружение было сродни радиационному "пьянству"
Дульсимера.
Назовем это страстью исследователя.
Во всей Вселенной нет ничего столь же увлекательного. Первые долгие
часы изучения кажутся пустыми и бесплодными. Затем возникает необъяснимая
убежденность в существовании чего-то скрытого, какой-то недосягаемой, но
близкой реальности. Затем появляется озноб, мурашки бегут по затылку, шее,
спине... и вспышка молнии, когда тысячи разрозненных фактов мгновенно
складываются в осмысленный узор... в стройную картину, которая внезапно
становится четкой и ясной. О, это пробирающее до костей наслаждение, когда
вроде бы бессвязные идеи, занимают свои места и становятся частями целого!
Она испытывала это удовольствие раз десять, за столько же лет, в
течение которых работала над описанием древних артефактов Строителей. Год
назад она порвала с этой жизнью - так поглотили ее поиски свидетельств
присутствия Строителей в этом рукаве и возле него. А меньше месяца назад,
уверившись, что ее душевный покой исчез навсегда, она с радостью
согласилась лететь с Хансом Ребкой.
Что ж, она ошибалась. Став однажды исследователем, навсегда им и
останешься. От поисков зардалу она не получала и сотой доли того
удовольствия, которое даст ей изучение Свертки Торвила, самого
необыкновенного объекта во всей Вселенной.
Но по мере того как Дари старалась сосредоточиться на Свертке, она с
удивлением обнаруживала, что ее ум снова и снова возвращается к старым
исследованиям артефактов Строителей. Это казалось наваждением, досадной
помехой. Строители настойчиво заявляли о себе в самый неподходящий момент.
И тут словно ударило.
Свертка - артефакт Строителей.
Рядом с ней любое другое рукотворное сооружение в рукаве казалось
карликом. Свертка была больше, чем преобразованная система Мэндела,
больше, чем внегалактическое сооружение Строителей, Ясность. Она была
немыслимо огромной!
Но аналогий с другими артефактами отрицать было нельзя. Здесь были и
светофокусирующие свойства Линзы, и многосвязная природа Парадокса. Она
припомнила "ворот" Пуповины и узловатые топологические узлы Стражника.
Везде просматривалось соответствие структуре Свертки.
А это означало...
Разум Дари интуитивно вырвался за пределы твердо установленных догм.
Если Свертка была созданием Строителей, тогда "естественный" набор
сингулярностей, вокруг которого вращался "Эребус", также был артефактом.
Но в его пределах, согласно ее вычислениям, лежал исконный мир зардалу.
Если это верно, то не могло быть простым совпадением. Должно существовать
более тесное родство, чем представлялось ранее, между исчезнувшими
Строителями и ненавистными зардалу. Связь между Строителями и зардалу.
Но какая? Возник соблазн пренебречь логикой. Временные масштабы были
так несопоставимы. Строителей нет в рукаве миллионы лет. Зардалу
уничтожены всего лишь одиннадцать тысяч лет назад.
Связь такова: они, по-видимому, созданы Строителями. Единственные
сохранившиеся особи зардалу были пойманы другими созданиями Строителей во
время Великого Восстания и сохранены в стазисе на Ясности вдали от
галактических просторов. А теперь оказалось, что и Дженизия защищена от
внешних контактов барьерами, возведенными для того, чтобы отбрасывать или
уничтожать... любые приближающиеся к нему экспедиции, и только Строители,
или, вернее, их разумные создания, могли соорудить эти защитные стены.
Дари снова подумала о Хансе Ребке, но теперь по-другому. Жаль, что
его здесь нет. Ей отчаянно требовалось поговорить с кем-то, кто
хладнокровно выслушал бы ее и разбил логические неувязки или стремление
принять желаемое за действительное. Но вместо этого Ханс был...
Боже мой! Ужасная мысль вырвала ее из интеллектуального транса. Отряд
эмбриоскафа летел в нечто гораздо более сложное и опасное, чем представлял
кто-либо на борту. Они верили, что проникают в систему естественных
сингулярностей с естественной планетой внутри. А на самом деле они входили
в артефакт, в клетку со львами, полную неожиданностей и капканов. Там
могут быть другие барьеры, чтобы помешать или уничтожить будущих
исследователей внутреннего пространства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
их траектория изменилась.
- Что за чертовщина? - Ненда протолкнулся вперед и схватился за
рычаги управления.
Ханс Ребка не стал ему препятствовать. Это уже не играло никакой
роли. Тяга корабля была выведена на максимум, а он все равно двигался в
противоположном направлении. Ребка посмотрел в кормовой иллюминатор.
Вместо того, чтобы удаляться, луна и планета приближались к ним. И вскоре
стало ясно, что этот луч не просто тащил эмбриоскаф к сверкающей луне. Их
траектория стремительно менялась.
Ребка со сноровкой опытного пилота машинально прикинул их курс. В
результате он не сомневался.
"Интересно, как там внизу", - сказал перед этим Луис Ненда. Что ж,
это они узнают, и очень скоро. Хотят они этого или нет, но эмбриоскаф
торопится на свидание с Дженизией. Теперь они могли лишь молиться, чтобы
посадка оказалась мягкой.
Мягкая посадка или...
Он с грустью подумал о Дари Лэнг. Если бы он знал, что все так
обернется, то попрощался бы с ней как следует.
Когда Ханс Ребка вспоминал Дари и их прощание, она думала о нем и
Луисе Ненде менее ласково.
Эгоистичные властные ублюдки! Она пыталась объяснить им, что стоит на
пороге великого открытия. А они отмахнулись от нее, как от назойливой
мухи, а потом при первом же удобном случае кинулись на поиски Дженизии,
координаты которой они с Каллик им нашли, а ее бросили сходить с ума на
"Эребусе" и терпеть болтовню Ввккталли и стенания Дульсимера.
Дульсимер отчаянно стремился хватить еще разок своего радиоактивного
"коктейля". Джулиан Грэйвз строго-настрого запретил Ввккталли снимать
защиту, так что единственной надеждой Дульсимера стала Дари. Он постоянно
преследовал ее и, подмигивая и ухмыляясь, предлагал ей небывалые
сексуальные утехи, которые, по его словам, может доставить только зрелый
полифем. Если только она слегка приоткроет для него ядерный генератор и
позволит повпитывать радиацию, хоть несколько часиков... несколько
минуточек...
Дари отступила в наблюдательный отсек и закрылась там. Она искала
уединения, но когда нашла его, старые привычки взяли верх, и она вернулась
к изучению Свертки.
А начав, не могла остановиться. Так как никто не отвлекал ее, она с
головой ушла в работу. Это погружение было сродни радиационному "пьянству"
Дульсимера.
Назовем это страстью исследователя.
Во всей Вселенной нет ничего столь же увлекательного. Первые долгие
часы изучения кажутся пустыми и бесплодными. Затем возникает необъяснимая
убежденность в существовании чего-то скрытого, какой-то недосягаемой, но
близкой реальности. Затем появляется озноб, мурашки бегут по затылку, шее,
спине... и вспышка молнии, когда тысячи разрозненных фактов мгновенно
складываются в осмысленный узор... в стройную картину, которая внезапно
становится четкой и ясной. О, это пробирающее до костей наслаждение, когда
вроде бы бессвязные идеи, занимают свои места и становятся частями целого!
Она испытывала это удовольствие раз десять, за столько же лет, в
течение которых работала над описанием древних артефактов Строителей. Год
назад она порвала с этой жизнью - так поглотили ее поиски свидетельств
присутствия Строителей в этом рукаве и возле него. А меньше месяца назад,
уверившись, что ее душевный покой исчез навсегда, она с радостью
согласилась лететь с Хансом Ребкой.
Что ж, она ошибалась. Став однажды исследователем, навсегда им и
останешься. От поисков зардалу она не получала и сотой доли того
удовольствия, которое даст ей изучение Свертки Торвила, самого
необыкновенного объекта во всей Вселенной.
Но по мере того как Дари старалась сосредоточиться на Свертке, она с
удивлением обнаруживала, что ее ум снова и снова возвращается к старым
исследованиям артефактов Строителей. Это казалось наваждением, досадной
помехой. Строители настойчиво заявляли о себе в самый неподходящий момент.
И тут словно ударило.
Свертка - артефакт Строителей.
Рядом с ней любое другое рукотворное сооружение в рукаве казалось
карликом. Свертка была больше, чем преобразованная система Мэндела,
больше, чем внегалактическое сооружение Строителей, Ясность. Она была
немыслимо огромной!
Но аналогий с другими артефактами отрицать было нельзя. Здесь были и
светофокусирующие свойства Линзы, и многосвязная природа Парадокса. Она
припомнила "ворот" Пуповины и узловатые топологические узлы Стражника.
Везде просматривалось соответствие структуре Свертки.
А это означало...
Разум Дари интуитивно вырвался за пределы твердо установленных догм.
Если Свертка была созданием Строителей, тогда "естественный" набор
сингулярностей, вокруг которого вращался "Эребус", также был артефактом.
Но в его пределах, согласно ее вычислениям, лежал исконный мир зардалу.
Если это верно, то не могло быть простым совпадением. Должно существовать
более тесное родство, чем представлялось ранее, между исчезнувшими
Строителями и ненавистными зардалу. Связь между Строителями и зардалу.
Но какая? Возник соблазн пренебречь логикой. Временные масштабы были
так несопоставимы. Строителей нет в рукаве миллионы лет. Зардалу
уничтожены всего лишь одиннадцать тысяч лет назад.
Связь такова: они, по-видимому, созданы Строителями. Единственные
сохранившиеся особи зардалу были пойманы другими созданиями Строителей во
время Великого Восстания и сохранены в стазисе на Ясности вдали от
галактических просторов. А теперь оказалось, что и Дженизия защищена от
внешних контактов барьерами, возведенными для того, чтобы отбрасывать или
уничтожать... любые приближающиеся к нему экспедиции, и только Строители,
или, вернее, их разумные создания, могли соорудить эти защитные стены.
Дари снова подумала о Хансе Ребке, но теперь по-другому. Жаль, что
его здесь нет. Ей отчаянно требовалось поговорить с кем-то, кто
хладнокровно выслушал бы ее и разбил логические неувязки или стремление
принять желаемое за действительное. Но вместо этого Ханс был...
Боже мой! Ужасная мысль вырвала ее из интеллектуального транса. Отряд
эмбриоскафа летел в нечто гораздо более сложное и опасное, чем представлял
кто-либо на борту. Они верили, что проникают в систему естественных
сингулярностей с естественной планетой внутри. А на самом деле они входили
в артефакт, в клетку со львами, полную неожиданностей и капканов. Там
могут быть другие барьеры, чтобы помешать или уничтожить будущих
исследователей внутреннего пространства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78