..
Проникновение в кокон из сингулярностей было осторожным зондированием
и рассчитанным риском. А вот для "Поблажки", которая следовала по
проторенному пути всего двумя днями позже, оно оказалось обыденным
путешествием. "Шмель" снабдил их описанием развилок и локальных
временно-пространственных аномалий, причем настолько подробным, что
Дульсимер, взглянув на этот список, шмыгнул носом и поставил "Поблажку" на
автопилот.
- Это оскорбляет мое профессиональное достоинство, - заявил он
Ввккталли и развалился в своем пилотском кресле. Несколько
модернизированное устройство позволяло ему удобно разместить свой длинный
хвост и обеспечивало доступ всем его рукам к пульту управления. Он остыл,
и его кожа приобрела свой обычный темно-зеленый оттенок. Но по мере
остывания он становился все более раздражительным и высокомерным. - И мою
расу в целом.
Талли кивнул, хотя и не понял, что тот имеет в виду.
- Почему?
- Потому что я - полифем! Мне нужен вызов, опасности, проблемы,
достойные моих талантов. А в нынешнем полете ничего этого нет: не надо
принимать трудных решений, проходить на волосок от... все это может
проделать и дитронит.
Талли снова кивнул. Дульсимер говорит, что полифемы считают работу
бессмысленной, если она не сопряжена со значительным риском. Это отношение
к работе было нелогичным, но кто и когда говорил, что полифемы логичны? В
банке данных у Талли никакой информации о них не содержалось.
- Вы имеете в виду, что живете, лишь преодолевая трудности... и
опасности?
- А как же! - Дульсимер откинулся в кресле и, развернувшись,
вытянулся во всю длину. - Мы, полифемы, - а я особенно - храбрейшие и
бесстрашнейшие существа во всей галактике. Дайте нам опасность, и мы
проглотим ее залпом.
- Неужели? - Талли понадобилась микросекунда, чтобы переварить это
странное утверждение. - И часто вы рискуете?
- Я? - Дульсимер крутанулся на кресле, чтобы оказаться лицом к Талли.
Викер не лучшая аудитория, но другой не было. - Позвольте рассказать вам,
как я побил Шмонсайдских торгашей в их собственной игре, и оказался на
волосок, вот такусенький... - он свел две верхние руки на доли дюйма, - от
гибели. У меня с этими торгашами, понимаете ли, вышли некоторые
разногласия по поводу радиоактивного груза, который по пути несколько...
усох... Как я объяснил им, моей вины тут не было. Они успокоили меня,
сказав, что такое может произойти с каждым. В любом случае, у них для меня
есть другая работа: отправиться на Политоп, заполнить трюм местным льдом и
привезти его на Шмонсайд. Водяным льдом? "Совершенно верно, - сказали они.
- Нам нужен только водяной лед с Политопа, и никакой другой. И еще вы
заплатите большой штраф, если не доставите его вовремя".
Я должен был догадаться, что здесь какой-то подвох, когда читал
соглашение, потому что упомянутый штраф включал мои руки и сканирующий
глаз. Но я тысячи раз возил водяной лед, и с ним никогда не возникало
проблем.
Как и положено цивилизованным существам, мы показали друг другу
языки, и я направил "Поблажку" к Политопу.
Единственное, что они от меня скрыли - это то, что Политоп - мир,
который привиделся космическому мантикору с Тристана в одном из его
неудачных снов. Тамошняя вода, превращаясь в лед, не увеличивается в
объеме, как повсюду, а уменьшается. К тому же большую часть года
температура там минусовая, стало быть, когда поверхность океана
охлаждается настолько, чтобы вода превратилась в лед, этот лед опускается
на дно и лежит там.
Конечно, на Политопе хватало водяного льда, и набитый им корабль
очень бы ценился... но весь этот лед находился под пятикилометровой толщей
воды. Я проверил поверхность суши. На Политопе суши тоже хватало, но
никакого водяного льда на ней не было. Мне понадобилась подводная лодка.
Но ближайший мир, где я мог бы ее достать, находился очень далеко. Я
сорвал бы контракт задолго до того, как слетал бы туда и обратно. Что
делать, мистер Талли? Что?
- Ну... - Талли задумался, но эта пауза с человеческой точки зрения
была абсолютно незаметна. - Если бы я попал в подобную ситуацию...
- Знаю, сэр, вы понятия не имеете, что делать. Так я вам расскажу.
Меньше чем в дневном переходе от Политопа находился мир с большими горными
разработками. Я полетел туда, арендовал горнодобывающее оборудование,
прилетел обратно и посадил "Поблажку" прямо на берег океана. Я прорыл
наклонный туннель длиной в тридцать километров... и все время дрожал от
ужаса, что он обвалится. Туннель шел под дном океана. А затем я прорыл его
вверх, пока не добрался до водяного льда. Понимаете, я добыл его со дна, а
затем затащил по туннелю на свой корабль. Я снялся с Политопа и вернулся с
грузом на Шмонсайд за две минуты до истечения срока. Видели бы вы кислые
мины этих торгашей, когда я появился! Они уже точили на меня ножи. -
Дульсимер радостно откинулся в кресле. - А теперь скажите мне честно, сэр,
довелось вам испытать что-либо подобное?
Ввккталли вспомнил свою жизнь и прогнал ее алгоритмы через блок
совпадений.
- Не совсем подобное. Но, возможно, сравнимое. В случае с зардалу.
- Зардалу? Вы встречали зардалу? Ну конечно. - Дульсимер изобразил
гримасу, которая на тысяче планет рукава означала оскорбительную издевку.
(Ввккталли решил, что Дульсимер страдает по меньшей мере от несварения
желудка.)
- Зардалу. Что ж, мистер Талли. - Полифем не чурался
снисходительности, как показывало название его корабля. - Раз нам нечего
делать, сэр, я полагаю, что вы можете рассказать мне об этом. Начинайте.
Дульсимер развалился в кресле и приготовился не доверять и скучать.
"Поблажка" преодолела последний сингулярный барьер. Они были внутри,
и Дари могла разглядеть Дженизию, находившуюся всего в полумиллионе
километров от них.
Она быстро просканировала ее поверхность в поисках маяка эмбриоскафа,
сигналы которого с такого расстояния можно было легко поймать.
Но ничего не обнаружила. Это ее не насторожило. Каким бы быстрым ни
было вхождение в атмосферу, каким бы сильным не оказался удар о
поверхность планеты, маяк это разрушить не могло. Такие маяки рассчитаны
на температуры в тысячи градусов и ускорения во много сотен раз больше
стандартного.
Должно быть, эмбриоскаф находится на противоположной стороне планеты.
Дженизия была рядом. Дари признала, что Дульсимер сработал великолепно.
Кто сказал, что полифем может вести корабль только тогда, когда
наглотается радиации?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Проникновение в кокон из сингулярностей было осторожным зондированием
и рассчитанным риском. А вот для "Поблажки", которая следовала по
проторенному пути всего двумя днями позже, оно оказалось обыденным
путешествием. "Шмель" снабдил их описанием развилок и локальных
временно-пространственных аномалий, причем настолько подробным, что
Дульсимер, взглянув на этот список, шмыгнул носом и поставил "Поблажку" на
автопилот.
- Это оскорбляет мое профессиональное достоинство, - заявил он
Ввккталли и развалился в своем пилотском кресле. Несколько
модернизированное устройство позволяло ему удобно разместить свой длинный
хвост и обеспечивало доступ всем его рукам к пульту управления. Он остыл,
и его кожа приобрела свой обычный темно-зеленый оттенок. Но по мере
остывания он становился все более раздражительным и высокомерным. - И мою
расу в целом.
Талли кивнул, хотя и не понял, что тот имеет в виду.
- Почему?
- Потому что я - полифем! Мне нужен вызов, опасности, проблемы,
достойные моих талантов. А в нынешнем полете ничего этого нет: не надо
принимать трудных решений, проходить на волосок от... все это может
проделать и дитронит.
Талли снова кивнул. Дульсимер говорит, что полифемы считают работу
бессмысленной, если она не сопряжена со значительным риском. Это отношение
к работе было нелогичным, но кто и когда говорил, что полифемы логичны? В
банке данных у Талли никакой информации о них не содержалось.
- Вы имеете в виду, что живете, лишь преодолевая трудности... и
опасности?
- А как же! - Дульсимер откинулся в кресле и, развернувшись,
вытянулся во всю длину. - Мы, полифемы, - а я особенно - храбрейшие и
бесстрашнейшие существа во всей галактике. Дайте нам опасность, и мы
проглотим ее залпом.
- Неужели? - Талли понадобилась микросекунда, чтобы переварить это
странное утверждение. - И часто вы рискуете?
- Я? - Дульсимер крутанулся на кресле, чтобы оказаться лицом к Талли.
Викер не лучшая аудитория, но другой не было. - Позвольте рассказать вам,
как я побил Шмонсайдских торгашей в их собственной игре, и оказался на
волосок, вот такусенький... - он свел две верхние руки на доли дюйма, - от
гибели. У меня с этими торгашами, понимаете ли, вышли некоторые
разногласия по поводу радиоактивного груза, который по пути несколько...
усох... Как я объяснил им, моей вины тут не было. Они успокоили меня,
сказав, что такое может произойти с каждым. В любом случае, у них для меня
есть другая работа: отправиться на Политоп, заполнить трюм местным льдом и
привезти его на Шмонсайд. Водяным льдом? "Совершенно верно, - сказали они.
- Нам нужен только водяной лед с Политопа, и никакой другой. И еще вы
заплатите большой штраф, если не доставите его вовремя".
Я должен был догадаться, что здесь какой-то подвох, когда читал
соглашение, потому что упомянутый штраф включал мои руки и сканирующий
глаз. Но я тысячи раз возил водяной лед, и с ним никогда не возникало
проблем.
Как и положено цивилизованным существам, мы показали друг другу
языки, и я направил "Поблажку" к Политопу.
Единственное, что они от меня скрыли - это то, что Политоп - мир,
который привиделся космическому мантикору с Тристана в одном из его
неудачных снов. Тамошняя вода, превращаясь в лед, не увеличивается в
объеме, как повсюду, а уменьшается. К тому же большую часть года
температура там минусовая, стало быть, когда поверхность океана
охлаждается настолько, чтобы вода превратилась в лед, этот лед опускается
на дно и лежит там.
Конечно, на Политопе хватало водяного льда, и набитый им корабль
очень бы ценился... но весь этот лед находился под пятикилометровой толщей
воды. Я проверил поверхность суши. На Политопе суши тоже хватало, но
никакого водяного льда на ней не было. Мне понадобилась подводная лодка.
Но ближайший мир, где я мог бы ее достать, находился очень далеко. Я
сорвал бы контракт задолго до того, как слетал бы туда и обратно. Что
делать, мистер Талли? Что?
- Ну... - Талли задумался, но эта пауза с человеческой точки зрения
была абсолютно незаметна. - Если бы я попал в подобную ситуацию...
- Знаю, сэр, вы понятия не имеете, что делать. Так я вам расскажу.
Меньше чем в дневном переходе от Политопа находился мир с большими горными
разработками. Я полетел туда, арендовал горнодобывающее оборудование,
прилетел обратно и посадил "Поблажку" прямо на берег океана. Я прорыл
наклонный туннель длиной в тридцать километров... и все время дрожал от
ужаса, что он обвалится. Туннель шел под дном океана. А затем я прорыл его
вверх, пока не добрался до водяного льда. Понимаете, я добыл его со дна, а
затем затащил по туннелю на свой корабль. Я снялся с Политопа и вернулся с
грузом на Шмонсайд за две минуты до истечения срока. Видели бы вы кислые
мины этих торгашей, когда я появился! Они уже точили на меня ножи. -
Дульсимер радостно откинулся в кресле. - А теперь скажите мне честно, сэр,
довелось вам испытать что-либо подобное?
Ввккталли вспомнил свою жизнь и прогнал ее алгоритмы через блок
совпадений.
- Не совсем подобное. Но, возможно, сравнимое. В случае с зардалу.
- Зардалу? Вы встречали зардалу? Ну конечно. - Дульсимер изобразил
гримасу, которая на тысяче планет рукава означала оскорбительную издевку.
(Ввккталли решил, что Дульсимер страдает по меньшей мере от несварения
желудка.)
- Зардалу. Что ж, мистер Талли. - Полифем не чурался
снисходительности, как показывало название его корабля. - Раз нам нечего
делать, сэр, я полагаю, что вы можете рассказать мне об этом. Начинайте.
Дульсимер развалился в кресле и приготовился не доверять и скучать.
"Поблажка" преодолела последний сингулярный барьер. Они были внутри,
и Дари могла разглядеть Дженизию, находившуюся всего в полумиллионе
километров от них.
Она быстро просканировала ее поверхность в поисках маяка эмбриоскафа,
сигналы которого с такого расстояния можно было легко поймать.
Но ничего не обнаружила. Это ее не насторожило. Каким бы быстрым ни
было вхождение в атмосферу, каким бы сильным не оказался удар о
поверхность планеты, маяк это разрушить не могло. Такие маяки рассчитаны
на температуры в тысячи градусов и ускорения во много сотен раз больше
стандартного.
Должно быть, эмбриоскаф находится на противоположной стороне планеты.
Дженизия была рядом. Дари признала, что Дульсимер сработал великолепно.
Кто сказал, что полифем может вести корабль только тогда, когда
наглотается радиации?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78