Я насторожился. Выдерживая актерскую паузу, Арне встал и подошел к
камину; камин, кстати, был облицован чудесными голландскими изразцами с
изображением маленьких ветряных мельниц.
- Ну, скажи толком, что за игра? - не вытерпела Эбба. - И почему это нам,
девочкам, нельзя в нее играть?
Арне повернулся к нам лицом, теперь он оперся спиной о каминную полку и
засунул руки в карманы:
- Вам, девочкам, нельзя потому, что это опасно. Тут надо иметь стальные
мускулы и железные нервы... Нас четверо здоровых мужиков, наши нервы и
мускулы, по-моему, в полном порядке. И вот, я предлагаю: пусть каждый
получит свой шанс разобраться, что же происходит в этом доме. Нам известно,
что призрак предпочитает желтую комнату. Предлагаю: пусть каждый проведет в
этой комнате одну ночь. Поодиночке.
- Зачем поодиночке? - воскликнул я. - Можно устроиться там всем вместе!
Это же было бы...
- Безопаснее, да? Разумеется, друг мой Пауль, разумеется. Однако вряд ли
мы тогда что-нибудь увидим. Насколько я знаю, привидения не любят больших
сборищ. Они боятся, что кто-то, смеху ради, пощупает саван или сунет им
палец в глаз, да мало ли что? Короче, я считаю: лишь действуя поодиночке, мы
действительно имеем шанс схватить врага за хвост. Ну и к тому же чисто
спортивный интерес. Я ведь сказал: предлагаю игру, состязание нервов!
- По-моему, идея превосходная! - поддержал его Йерн. - Пора уже подойти к
делу серьезно. И вам, материалистам, пора бы сокрушить ваши железобетонные
устои.
- Ты полагаешь, Арне, мы должны вступить в схватку с пиратским капитаном
безоружными? - спросил Танкред. - Вооружив, так сказать, сердце мужеством?
Или ты намерен экипировать нас святым распятием?
- Нет, я думаю, небольшой "браунинг" окажется уместнее. У меня есть
пистолет. Можно его положить на тумбочку или под подушку. Годится? Ну, что,
играем? Тогда, господа, предлагаю определить очередность.
Но тут запротестовала Эбба:
- Нет, я совершенно не понимаю, почему вы тогда исключаете меня? Я
стреляю не хуже вас, у меня призы по стрельбе из пистолета, и уж во всяком
случае я не боюсь никаких пиратов! Я категорически настаиваю...
- А я категорически запрещаю, - прервал ее Арне. Он снова уселся за стол
и стасовал карты. - Это будет чисто мужская игра.
Он разложил карты веером и сказал:
- Будем тащить по одной. Самые сильные - пики, потом пойдут бубны, черви
и соответственно... Кто вытащит самую слабую карту, ночует сегодня. И так
далее. Пауль, начинай!
Видно, я был здорово навеселе: затея показалась мне очень забавной.
Просто уму непостижимо, как можно расхрабриться в подпитии. Самый трусливый
червяк после тройного виски становится Цезарем и готов перейти любой
Рубикон.
И все же я ощутил несомненную радость, удостоверившись, что вытащил
короля пик. Арне перевернул карту. Это была двойка треф.
- Ну, ниже некуда! - вздохнул он. - Стало быть, право первой ночи за
мной.
Йерну досталась четверка бубен, а Танкреду - валет той же масти, и Арне
подытожил результат:
- Иными словами, я справляю новоселье сегодня, Йерн ставит оккультные
эксперименты завтра, Каппелен-Йенсен послезавтра изучает оставленные всеми
нами следы, а Рикерт завершает экспедицию. Таким образом, Пауль, завещаю
тебе устроить нам пышные похороны, если каждый из нас, в свою очередь, будет
найден в постели испустившим дух от страха.
После продолжительного молчания - а она промолчала почти весь вечер -
вдруг вмешалась Моника, и голос ее прозвучал встревоженно и трезво:
- Ваша затея мне совершенно не нравится. Эти детские игры могут
закончиться весьма плачевно. Никто не поручится. - Значит, два голоса
"против" и четыре - "за"! - перебил ее Арне. Наш план принят, господа.
Танкред его поддержал:
- Я полностью солидарен с нашим гостеприимным хозяином. У нас, как во
всех европейских парламентах, голоса оппозиции в расчет не принимаются. Нас
ждет увлекательная игра и я надеюсь, за эти четыре ночи мы значительно
продвинемся к разрешению задачи.
- Вы продвинетесь, - кивнул Йерн, - и к решению задачи, и к сумасшедшему
дому.
Глава седьмая. ДРУГАЯ ИГРА - ПОД ДОЖДЕМ
На другое утро, когда я примерно в половине десятого спустился вниз, в
гостиной царила милая атмосфера подготовки к завтраку. Эбба и Моника, обе
хорошенькие и деловитые, накрывали на стол, утренние лучи августовского
солнца ласкали ломти холодной телятины, скользили по масляным спинкам сардин
и зажигали золотистые огоньки в вазочке с абрикосовым конфитюром. Танкред
устроился в кресле у камина со старым номером какой-то американской газеты в
руках.
- Бог в помощь! - произнес я. - Как я вижу, наш хозяин еще не появился.
Кто-нибудь скажет мне: он еще жив?
- О да, дорогой, - ответила Эбба. - Я собственными ушами слышала, как он
возится в своей комнате ужасов. Он там заперся. Я постучала, спросила, как
дела? Он сказал, скоро придет. Значит, он жив. Правда, голосок у него
немножко сиплый.
- Пить надо меньше, - проговорила Моника, - и курить тоже. И не
выдумывать всякой ерунды. А вообще, он у нас очень заботится о своей
внешности, не меньше парижских кокоток. И ни за что не покажется на людях,
пока его физиономия не обработана лавандой... А вот и он!
Дверь распахнулась и появился Арне. Надо сказать, он выглядел ужасно:
глаза ввалились, в лице ни кровинки - куда подевался вчерашний загар? И весь
он был какой-то деревянный.
Я спросил:
- Ну, как ты? Что-нибудь случилось? Или ты нездоров?
Он покачал головой:
- Да нет, ничего особенного. Просто всю ночь не мог заснуть. Совершенно
нечего рассказывать. Я голодный как волк. Давайте завтракать.
За столом все молчали. Арне сидел мрачный, с непроницаемым и застывшим
лицом. Он двигался машинально и глядел прямо перед собой, постукивая ножом
по яичной скорлупе, угодил пару раз по подставке, но, кажется, этого не
заметил. Я старался на него не смотреть. Молчание становилось тягостным.
К счастью, его нарушил Танкред:
- Иными словами, первая ночь не принесла ничего, кроме разочарований.
Никаких явлений, никаких звуков? Я уж не говорю о том, что никаких сенсаций
для газет?
- Ничего подобного. Ничем не могу тебя порадовать. Абсолютно спокойная
ночь. Все Тихо, как в могиле. Пожалуй, ты знаешь, именно тишина
раздражает... Кажется, ты оглох... И потом, очень было душно - наверное, к
дождю.*
По-моему, Арне вовсе не так уж хотелось есть: он одолел яйцо, вяло сжевал
два маленьких бутерброда и, не допив кофе, вытер салфеткой рот.
- Я прошу прощения, - произнес он, - мне придется снова съездить в
Лиллезунд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
камину; камин, кстати, был облицован чудесными голландскими изразцами с
изображением маленьких ветряных мельниц.
- Ну, скажи толком, что за игра? - не вытерпела Эбба. - И почему это нам,
девочкам, нельзя в нее играть?
Арне повернулся к нам лицом, теперь он оперся спиной о каминную полку и
засунул руки в карманы:
- Вам, девочкам, нельзя потому, что это опасно. Тут надо иметь стальные
мускулы и железные нервы... Нас четверо здоровых мужиков, наши нервы и
мускулы, по-моему, в полном порядке. И вот, я предлагаю: пусть каждый
получит свой шанс разобраться, что же происходит в этом доме. Нам известно,
что призрак предпочитает желтую комнату. Предлагаю: пусть каждый проведет в
этой комнате одну ночь. Поодиночке.
- Зачем поодиночке? - воскликнул я. - Можно устроиться там всем вместе!
Это же было бы...
- Безопаснее, да? Разумеется, друг мой Пауль, разумеется. Однако вряд ли
мы тогда что-нибудь увидим. Насколько я знаю, привидения не любят больших
сборищ. Они боятся, что кто-то, смеху ради, пощупает саван или сунет им
палец в глаз, да мало ли что? Короче, я считаю: лишь действуя поодиночке, мы
действительно имеем шанс схватить врага за хвост. Ну и к тому же чисто
спортивный интерес. Я ведь сказал: предлагаю игру, состязание нервов!
- По-моему, идея превосходная! - поддержал его Йерн. - Пора уже подойти к
делу серьезно. И вам, материалистам, пора бы сокрушить ваши железобетонные
устои.
- Ты полагаешь, Арне, мы должны вступить в схватку с пиратским капитаном
безоружными? - спросил Танкред. - Вооружив, так сказать, сердце мужеством?
Или ты намерен экипировать нас святым распятием?
- Нет, я думаю, небольшой "браунинг" окажется уместнее. У меня есть
пистолет. Можно его положить на тумбочку или под подушку. Годится? Ну, что,
играем? Тогда, господа, предлагаю определить очередность.
Но тут запротестовала Эбба:
- Нет, я совершенно не понимаю, почему вы тогда исключаете меня? Я
стреляю не хуже вас, у меня призы по стрельбе из пистолета, и уж во всяком
случае я не боюсь никаких пиратов! Я категорически настаиваю...
- А я категорически запрещаю, - прервал ее Арне. Он снова уселся за стол
и стасовал карты. - Это будет чисто мужская игра.
Он разложил карты веером и сказал:
- Будем тащить по одной. Самые сильные - пики, потом пойдут бубны, черви
и соответственно... Кто вытащит самую слабую карту, ночует сегодня. И так
далее. Пауль, начинай!
Видно, я был здорово навеселе: затея показалась мне очень забавной.
Просто уму непостижимо, как можно расхрабриться в подпитии. Самый трусливый
червяк после тройного виски становится Цезарем и готов перейти любой
Рубикон.
И все же я ощутил несомненную радость, удостоверившись, что вытащил
короля пик. Арне перевернул карту. Это была двойка треф.
- Ну, ниже некуда! - вздохнул он. - Стало быть, право первой ночи за
мной.
Йерну досталась четверка бубен, а Танкреду - валет той же масти, и Арне
подытожил результат:
- Иными словами, я справляю новоселье сегодня, Йерн ставит оккультные
эксперименты завтра, Каппелен-Йенсен послезавтра изучает оставленные всеми
нами следы, а Рикерт завершает экспедицию. Таким образом, Пауль, завещаю
тебе устроить нам пышные похороны, если каждый из нас, в свою очередь, будет
найден в постели испустившим дух от страха.
После продолжительного молчания - а она промолчала почти весь вечер -
вдруг вмешалась Моника, и голос ее прозвучал встревоженно и трезво:
- Ваша затея мне совершенно не нравится. Эти детские игры могут
закончиться весьма плачевно. Никто не поручится. - Значит, два голоса
"против" и четыре - "за"! - перебил ее Арне. Наш план принят, господа.
Танкред его поддержал:
- Я полностью солидарен с нашим гостеприимным хозяином. У нас, как во
всех европейских парламентах, голоса оппозиции в расчет не принимаются. Нас
ждет увлекательная игра и я надеюсь, за эти четыре ночи мы значительно
продвинемся к разрешению задачи.
- Вы продвинетесь, - кивнул Йерн, - и к решению задачи, и к сумасшедшему
дому.
Глава седьмая. ДРУГАЯ ИГРА - ПОД ДОЖДЕМ
На другое утро, когда я примерно в половине десятого спустился вниз, в
гостиной царила милая атмосфера подготовки к завтраку. Эбба и Моника, обе
хорошенькие и деловитые, накрывали на стол, утренние лучи августовского
солнца ласкали ломти холодной телятины, скользили по масляным спинкам сардин
и зажигали золотистые огоньки в вазочке с абрикосовым конфитюром. Танкред
устроился в кресле у камина со старым номером какой-то американской газеты в
руках.
- Бог в помощь! - произнес я. - Как я вижу, наш хозяин еще не появился.
Кто-нибудь скажет мне: он еще жив?
- О да, дорогой, - ответила Эбба. - Я собственными ушами слышала, как он
возится в своей комнате ужасов. Он там заперся. Я постучала, спросила, как
дела? Он сказал, скоро придет. Значит, он жив. Правда, голосок у него
немножко сиплый.
- Пить надо меньше, - проговорила Моника, - и курить тоже. И не
выдумывать всякой ерунды. А вообще, он у нас очень заботится о своей
внешности, не меньше парижских кокоток. И ни за что не покажется на людях,
пока его физиономия не обработана лавандой... А вот и он!
Дверь распахнулась и появился Арне. Надо сказать, он выглядел ужасно:
глаза ввалились, в лице ни кровинки - куда подевался вчерашний загар? И весь
он был какой-то деревянный.
Я спросил:
- Ну, как ты? Что-нибудь случилось? Или ты нездоров?
Он покачал головой:
- Да нет, ничего особенного. Просто всю ночь не мог заснуть. Совершенно
нечего рассказывать. Я голодный как волк. Давайте завтракать.
За столом все молчали. Арне сидел мрачный, с непроницаемым и застывшим
лицом. Он двигался машинально и глядел прямо перед собой, постукивая ножом
по яичной скорлупе, угодил пару раз по подставке, но, кажется, этого не
заметил. Я старался на него не смотреть. Молчание становилось тягостным.
К счастью, его нарушил Танкред:
- Иными словами, первая ночь не принесла ничего, кроме разочарований.
Никаких явлений, никаких звуков? Я уж не говорю о том, что никаких сенсаций
для газет?
- Ничего подобного. Ничем не могу тебя порадовать. Абсолютно спокойная
ночь. Все Тихо, как в могиле. Пожалуй, ты знаешь, именно тишина
раздражает... Кажется, ты оглох... И потом, очень было душно - наверное, к
дождю.*
По-моему, Арне вовсе не так уж хотелось есть: он одолел яйцо, вяло сжевал
два маленьких бутерброда и, не допив кофе, вытер салфеткой рот.
- Я прошу прощения, - произнес он, - мне придется снова съездить в
Лиллезунд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58