Я побродил по дому, пораскинул
мозгами и решил ничего не говорить Мари и этому дураку Людвигсену. Если они
уйдут - где мне взять новых людей? В общем-то, я теперь начинаю их
понимать...
- Арне, малыш, ты наверное был просто пьяненький! - Моника произнесла это
сладким голоском, как обычно говорят врачи с тяжелыми пациентами. - Неужели
ты стал бояться кошек? Или ты хочешь сказать, что сам Мефистофель пришел к
тебе в гости, а? Ты перепутал: у Гёте он превращался в пуделя. Арне! Ну, в
самом деле, ты ведь серьезный человек, делец, директор международной
нефтяной компании...
- Я не могу не верить собственным глазам! - сердито сказал Арне. - И я
был трезв. И не надо говорить со мной, как с больным. Я нормальный, здоровый
человек, и у меня не бывает галлюцинаций. Наркотиками я не балуюсь. Ну что?
Продолжать?..
- Конечно, Арне. Я весь во внимание.
- Был еще третий случай. Его нельзя было скрыть от Мари, так что... Тут
уже нечто похожее на полтергейст. Началось с того, что я решил оценить одну
картину. По-моему, это раннее рококо. Французская школа. Пьеро догоняет
Пьеретту - все это в густой тени очаровательного сада - и некая
меланхолическая фигура, вроде бы паяц, за ними наблюдает. Картина
прелестная, она без подписи, но я чувствую, что это подлинник Ватто. Или, по
крайней мере, картина его школы. Ну, я решил взять полотно с собой в Осло и
показать экспертам. Оно маленькое, его нетрудно довести... Картина висела на
стене в гостиной, среди множества других. Вечером, накануне отъезда, я ее
снял, запаковал и поставил в угол.
Наутро мы вошли в комнату вместе с Мари. И что ты думаешь? Картина висит
на прежнем месте! На стенке. А в комнате - полный разгром! Причем
капитанские вещи, мебель, картины - все в полном порядке! Но мое барахло...
Книжки вышвырнуты из шкафов на пол, сигареты вытряхнуты из портсигара и
раскрошены, мой серебряный портсигар искромсан в куски! На стуле я оставил
пуловер - ты бы видел, в какие лохмотья он превратился!.. Можешь представить
себе, что творилось с Мари... Мне пришлось пустить в ход все свое обаяние,
чтобы она перестала шмыгать носом и плакать. Я преклонял колена, божился,
что пальцем не тропу ни одну картину... Она поставила условие: если такое
повторится, она немедленно берет расчет, и ноги ее больше не будет в доме. А
мне без нее не обойтись. Она толковая, аккуратная, хозяйственная... Она все
и всех знает... Давно работает в этом доме - у прежнего хозяина... И вообще,
где взять новую домоправительницу? На такое-то место!
В соседней комнате зазвонил телефон. Арне направился туда и, прикрыв за
собой дверь, взял трубку. Я обратился к Монике.
- Как тебе кажется, это правда? Или все сказки? Она пожала плечами:
- Не знаю, что и думать... С ним никогда не поймешь, что в шутку, а что
всерьез. Арне надежен, как прогноз погоды. Ты сам знаешь, как он любит
присочинить... Но, по правде говоря, мне бы очень хотелось взглянуть на этот
дом.
Через пару минут Арне вернулся. Он рухнул в кресло и покачал головой.
Физиономия его выражала полную растерянность.
- Нет, это переходит всякие границы, - изрек он. - Это звонил Людвигсен,
скотина... Желает, видите ли, немедленно взять расчет.
- На каком основании? - поинтересовался я.
- На том основании, что он больше не может оставаться в "пиратском
гнезде". Там что-то опять произошло, и он от страха совсем потерял голову.
Спрашиваю: что такое? А он не хочет говорить по телефону. Требует, чтобы я
немедленно приехал. Я сказал, что завтра буду. Придется продлить каникулы...
на неопределенный срок. Просто не знаю, как быть. Мари не согласится жить
там одна... Не могу же я бросить без присмотра дом, набитый такими
сокровищами!
Арне подпер голову кулаком и, хлопая глазами, уставился в одну точку.
Вдруг его лицо прояснилось, и он посмотрел на меня:
- Пауль! Послушай, у меня идея! Нужен надежный, просвещенный человек с
крепкими нервами и неглупыми мозгами. Поверь, это дело нельзя доверять
местным придуркам... И такой человек у нас есть - это ты. Я предлагаю тебе,
скажем так, место хозяина "пиратского гнезда".
Я немного опешил. Вот уж, в самом деле, неожиданное предложение... С
другой стороны - почему бы и нет? "Хозяин дома с приведениями"! Раз уж жизнь
предлагает столь редкую возможность...
- Пауль, ты мне всегда помогал! - продолжал Арне. - Я всегда знал, что
могу на тебя положиться. Ты же не бросишь меня в этом дурацком положении! А
я уж, разумеется, позабочусь, чтобы ты жил там, как князь! Если хочешь
твердый оклад - сам назови сумму! От тебя потребуется только одно:
присматривать за домом. Там есть одна единственная животина - старая лошадь.
Надо, чтобы конюх о ней заботился. Все остальное сделает Мари. У тебя будет
только одна задача: смотреть, чтобы дом не ограбили. Хотя я не думаю, чтоб
кто-то из Лиллезунда или вообще из местных осмелился сунуть нос в "пиратское
гнездо"...
- О-кей! Я согласен.
- Отлично, дружище! Ты мой спаситель. Ангел-хранитель!
- Да, я таков... Ну, и когда же мне заступать на новую должность?
- Можешь поехать со мной завтра. Годится? Там сейчас, кстати, Карстен
Йерн, на Хайландете. Так что тебе не будет совсем уж скучно. Послушай,
Моника, а ты бы не хотела отправиться с нами?
- С превеликим удовольствием! - воскликнула Моника. - Мне ужасно
любопытно побывать в этом доме, после того, как ты так его разрекламировал.
Ты гарантируешь нам всякие ужасы и кошмары?
- Что-что, а это я, кажется, могу обещать. - Ты меня очень обрадуешь.
Тогда завтра отправляемся. Мне надо собраться. Отвезите меня домой!
* * *
Был. чудный, мягкий августовский вечер, когда мы втроем прибыли в
Лиллезунд. На станции нас встречали Людвигсен и Мари. Людвигсен оказался
маленьким тщедушным человеком с острым мышиным личиком, из тех, кто боится
смотреть собеседнику прямо в глаза. После скомканного приветствия он неловко
схватил наши чемоданы и потащил вперед. Мари Миккельсен была типичной старой
девой, которая не вышла замуж по той простой причине, что родилась на свет
слишком некрасивой. Ее лицо напоминало неправильной формы репку или
картофелину - снимки таких экземпляров нередко публикуют осенние газеты:
смотрите, дескать, какая странная игра природы! Что-то подсказывало мне, что
она должна быть очень набожной. Вообще она производила впечатление милого и
доброго человека. Когда я подал ей руку, Мари смутилась и сделала книксен.
- Людвигсен, отнесите чемоданы в отель "Виктория", - сказал Арне. - Я
думаю, с дороги нам не повредит кружка пльзеньского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58