— А что, по-вашему, нас там ждёт? — спросил Роу.
— Все что угодно, кроме того, что мы ищем. Кроме маленького ролика плёнки.
— Они могли сделать уже сотни копий.
— Могли, но у них нет сотни способов вывезти их за границу. Если найти человека, который повезёт плёнку, и главаря организации — остальное не играет роли.
— Вы думаете, доктор Форестер?
— Доктор Форестер сам жертва, хотя его надо бояться. Он один из тех, кого используют, шантажируют. Это отнюдь не значит, что посыльный не он. Если это он, нам повезло. Он не мог удрать, разве что местная полиция… — Он снова помрачнел от предчувствия неудачи.
— Форестер мог кому-нибудь передать ролик.
— Это не так легко. Немногие из их людей гуляют на свободе. Вспомните, для того чтобы выехать теперь за границу, нужен очень серьёзный повод. Разве что местная полиция…
— Неужели этот ролик имеет такое значение? Мистер Прентис мрачно задумался:
— Мы сделали уйму промахов за эту войну, а они так мало. Дай бог, чтобы это была наша последняя ошибка. Доверить такому человеку, как Данвуди, что-нибудь секретное…
— Какому Данвуди?
— Я не должен был его называть, но у кого же не лопнет терпение? Вы слышали такую фамилию? Дело замяли, ведь он сын нашего старика.
— Нет, я о нем ничего не слышал.
Над тёмными полями закричала сова; пригашенные фары едва освещали ближние кусты и совсем не проникали в широкие просторы ночи; окрестности были похожи на цветную бахрому вокруг белых мест на географической карте.
— Скоро узнаем, что нас ждёт, — сказал мистер Прентис— Если мы здесь ничего не найдём… — Его сутулая фигура выражала усталость и уныние. Он уже признал своё поражение.
Где-то вдалеке впереди махали фонарём — вверх и вниз, вверх и вниз,
— Что за игру они там затеяли? — рассердился мистер Прентис. — Чтобы знали все, кому не лень… Наверно, боятся, что посторонний не может без компаса найти дорогу в деревню.
Они медленно поехали вдоль высокой ограды и остановились у больших, украшенных гербом ворот. Все это Роу видел впервые, он смотрел снаружи на то, что было знакомо ему изнутри. Верхушка кедра на фоне неба — неужели это то самое дерево, которое бросало тень вокруг своего ствола? К машине подошёл полицейский:
— Ваше имя, сэр?
Мистер Прентис показал ему своё удостоверение.
— Все в порядке?
— Не совсем, сэр. Старший полицейский офицер там. Маленькая процессия вышла из машины и с оглядкой побрела в сад. Вид у них был совсем не начальственный; от долгой езды они с трудом разминали ноги и вовсе пали духом; они были похожи на оробевших туристов, которым дворецкий показывает родовое гнездо. Полицейский освещал фонарём дорогу.
— Прошу сюда, сэр, — хотя дорога была только одна.
Роу было не по себе. В большом доме стояла тишина, молчал даже фонтан. Кто-то выключил мотор, подававший воду. Свет горел только в двух комнатах. В этом доме он несколько месяцев наслаждался покоем и был счастлив; по прихоти бомбы эти места были неразрывно связаны с его детством. Половина жизни, которую он помнил, прошла здесь. И теперь ему было стыдно, что он возвращается сюда как враг.
— Если вы не возражаете, я не хотел бы видеть доктора…
Полицейский с фонарём вмешался в разговор:
— Не беспокойтесь, сэр, там все очень аккуратно. Мистер Прентис это прослушал. Он спросил:
— А чья это машина?
На дорожке стоял восьмицилиндровый «форд», но он спрашивал не о нем, а о старой, побитой машине с треснувшим грязным ветровым стеклом — сотни таких машин стоят в пустых, заброшенных полях вдоль шоссе; такую рухлядь можно купить за пять фунтов, если её удастся сдвинуть с места.
— Эта, сэр? Его преподобия. Мистер Прентис сердито спросил:
— Вы что, вечеринку здесь устроили?
— Нет, сэр! Но один из них был ещё жив, и мы решили, что приличнее сообщить священнику.
— Тут, видно, не скучали, — мрачно проронил мистер Прентис. Шёл дождь, и полицейский светил им под ноги, чтобы они не попадали в лужи на разбитой дороге и на каменных ступеньках подъезда.
В гостиной, где лежали блестящие стопки иллюстрированных журналов, а в уголке часто плакал Дэвис и двое неврастеников ссорились за шахматами, сидел Джонс, закрыв лицо руками. Роу к нему подошёл:
— Джонс!
Тот поднял голову:
— Он был такой замечательный человек… такой замечательный…
— Почему был?
— Я убил его.
II
Тут произошла настоящая бойня. Только Роу оставался спокоен, да и то пока не увидел Стоуна. Трупы лежали там, где их нашли: Стоун в смирительной рубашке, губка, пропитанная хлороформом, рядом на полу. Тело выгнулось в безнадёжной попытке освободить руки.
— Что он мог поделать? — сказал Роу.
По этому коридору он сам крался, как мальчишка, нарушивший школьные правила; в этом коридоре, заглянув в открытую дверь, он повзрослел и понял, что настоящие приключения не похожи на те, что описывают в книгах, и что конец не всегда бывает счастливым; тут он почувствовал, как в нем с болью просыпается жалость и заставляет его что-то сделать, потому что нельзя позволять, чтобы невинный человек задыхался от ужаса и бессмысленно погибал.
— Я хотел бы… как я хотел бы… — с трудом выговорил он и почувствовал, что рядом с жалостью проснулась жестокость, её древняя испытанная подруга.
— Спасибо, что он не чувствовал боли, — произнёс незнакомый голос. Глупое, самодовольное и лживое утверждение их взбесило.
— Какого черта вам здесь надо? — закричал мистер Прентис. — Извините. Вы, наверно, священник?
— Да. Моя фамилия Синклер.
— Тут вам не место.
— Но тут было моё место, — поправил его мистер
Синклер. — Когда меня позвали, доктор Форестер ещё был жив. А он один из моих прихожан. — И добавил с мягким упрёком: — Вы же знаете, нас пускают на поле боя.
— Да, не сомневаюсь. Но там трупы не подвергают судебному осмотру. Это ваша машина там у входа?
— Да.
— Тогда будьте добры, поезжайте домой и оставайтесь там, пока мы здесь не кончим…
— Конечно, я ни в коей мере не хочу вам мешать. Роу смотрел на него: квадратная фигура в чёрном, круглый воротник, сверкающий белизной при электрическом свете, благодушное, умное лицо. Мистер Синклер с запинкой спросил его:
— Мы с вами не знакомы? — И посмотрел в упор каким-то странным бесстрашным взглядом.
— Нет.
— По-моему, вы были одним из здешних пациентов? Роу отвернулся и вспомнил, как Стоун полез прямо в жидкую грязь пруда, а потом кинулся бежать в огород, словно напроказивший мальчишка. Он был уверен, что все вокруг кишит изменой. В конце концов, не такой уж он был сумасшедший.
Им пришлось переступить через тело доктора Форестера, лежавшее на нижней ступеньке лестницы. Доктор был слишком уверен в Джонсе и не понимал, что преклонение гораздо менее надёжно, чем страх; человек предпочтёт убить того, перед кем благоговеет, чтобы не выдать его полиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55