Равным образом
подлинные честолюбцы и первые ученики-педанты не часто
удерживаются в Касталии; не то чтобы они отставали в науках, но
в школах элиты придают значение не только отметкам и урокам, -
здесь добиваются воспитательных и мусичсских целей, а в этом не
всякий способен преуспеть. Впрочем, в четырех больших школах
элиты с их многочисленными отделениями и ответвлениями вполне
достаточно простора для самых разных талантов, и усердному
математику или филологу, если у него действительно имеются
задатки настоящего ученого, незачем опасаться отсутствия у себя
музыкальных или философских способностей. Более того, история
Касталии знала периоды, когда преобладали весьма сильные
тенденции к культивированию чистой, трезвой цеховой науки, и
поборники этих тенденций не только были настроены критически и
насмешливо по отношению к "фантастам", то есть к друзьям музыки
и муз, но порой в своем кругу поистине отрекались от всего
мусического, и особенно от Игры в бисер.
Так как жизнь Кнехта, насколько она известна нам, вся
протекала в Касталии, в самом тихом и приветливом уголке нашей
гористой страны, который ранее обозначали также выражением,
заимствованным у поэта Гете, - "Педагогическая
провинция"{2_1_012}, то, сообщая давно известное и рискуя
наскучить читателю, все же вкратце опишем эту прославленную
Касталию и структуру ее школ. Школы эти, ради краткости
называемые элитарными, являют собой мудрую и гибкую систему
отбора, при посредстве которой руководство (так называемый
Ученый совет из двадцати советников, десяти от Воспитательной
Коллегии и десяти от Ордена) отбирает во всех частях и школах
страны наиболее одаренных учеников для Ордена и для всех
важнейших постов воспитательной и научной организации.
Разбросанные по стране обычные школы, гимназии и т.п., будь они
гуманитарного или естественно-технического направления, для
более чем девяти десятых нашей обучающейся молодежи не что
иное, как подготовка к так называемым свободным профессиям.
Обучение в них завершается выпускным экзаменом, дающим право
поступить в высшую школу, где студенты проходят курс
соответствующей специальности. Таков традиционный, всем
известный процесс обучения, и школы, как обычная, так и высшая,
предъявляют к учащимся требования средней строгости, по
возможности отметая вовсе неспособных. Но наряду с этими
школами или над ними существует и система элитарных школ, в
которые принимаются - непременно с испытательным сроком -
только ученики выдающихся способностей и незаурядного
характера. Доступ в эти школы регламентируется не экзаменами:
учеников для элиты отбирают учителя по своему усмотрению и
рекомендуют Коллегиям Касталии. Когда мальчику исполняется
одиннадцать-двенадцать лет, ему в один прекрасный день
объявляют, что в следующее полугодие он может перейти в одну из
касталийских школ и должен серьезно подумать, чувствует ли он
себя для этого призванным и готовым. Если по истечении
поставленного срока ученик ответит утвердительно, причем
требуется безоговорочное согласие обоих родителей, то его
переводят на проверку в одну из элитарных школ. Руководители и
старшие педагоги этих школ (ни в коем случае не университетские
профессора) составляют так называемую "Воспитательную
Коллегию", руководящую всеми педагогическими и
интеллектуальными организациями в стран". Кто раз вошел в
элиту, в случае, если он не обнаружит на одном из курсов
обучения свою непригодность и не будет возвращен в обычную
школу, не должен и помышлять о специальности и заработке. Из
учеников элиты рекрутируется Орден и иерархия всех ученых
Коллегий - от школьного учителя до самых высоких должностей:
двенадцати директоров, или Магистров, и руководителя Игры в
бисер - Магистра Игры. Обычно к двадцати двум - двадцати пяти
годам курс обучения в элитарной школе заканчивается принятием
обучающегося в Орден. С этого дня перед бывшими учениками элиты
открыты двери всех учебных заведений и исследовательских
институтов Ордена и Воспитательной Коллегии: в их распоряжении
высшие элитарные школы, библиотеки, архивы, лаборатории и тому
подобное, вкупе с целым штабом учителей, а также все органы
Игры. Если во время обучения подросток проявит особую
одаренность в какой-либо специальной области - в лингвистике,
философии, математике или в чем-либо другом, то его на одной из
высших ступеней элитарной школы переводят на тот курс, который
обеспечивает наиболее полное развитие его способностей;
большинство таких учеников становятся впоследствии
преподавателями специальных дисциплин в общедоступных школах и
высших учебных заведениях и, даже покинув пределы Касталии,
пожизненно остаются членами Ордена. Это означает, что они
обязаны соблюдать строгую дистанцию между собой и "обычными"
(то есть в элитарных школах не обучавшимися) и никогда не могут
- разве что они выйдут из Ордена - стать представителями
"свободных профессий": врачами, адвокатами, инженерами и тому
подобное. В течение всей жизни они подчиняются правилам Ордена,
к которым прежде всего относятся безбрачие и отказ от
собственности; полупрезрительно-полууважительно народ прозвал
их "мандаринами". Именно таким образом большинство бывших
учеников элиты находят свое окончательное призвание. Однако
самая малая часть их, избранные среди избранных из касталийских
школ, посвящают себя без ограничения срока свободным научным
занятиям, прилежно-созерцательной духовной жизни. Некоторые из
высокоодаренных молодых людей, по причине неуравновешенного
характера или из-за физических недостатков не подходящие для
роли учителя, для ответственных должностей в низших или высших
учебных заведениях Воспитательной Коллегии, продолжают свои
штудии, изыскания и сбор материала и являются пенсионерами
Коллегии; польза, которую они приносят обществу, заключена в их
научных трудах. Иные при этом состоят консультантами при
словарных комиссиях, при архивах, библиотеках и так далее,
другие предаются занятиям под девизом "l'art pour
l'art"{2_1_05}, и уже не один касталиец посвятил свою жизнь
весьма отвлеченным и подчас диковинным трудам, как-то:
небезызвестный Lodovicus Crudelis{2_1_06}, переведший за
тридцать лет все дошедшие древнеегипетские тексты на греческий
язык и равным образом на санскрит, или же чудаковатый Chattins
Calvensis II{2_1_07}, оставивший после себя четыре объемистых
рукописных фолианта, озаглавленных "Произношение латыни в
высших школах южной Италии в конце XII столетия".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181
подлинные честолюбцы и первые ученики-педанты не часто
удерживаются в Касталии; не то чтобы они отставали в науках, но
в школах элиты придают значение не только отметкам и урокам, -
здесь добиваются воспитательных и мусичсских целей, а в этом не
всякий способен преуспеть. Впрочем, в четырех больших школах
элиты с их многочисленными отделениями и ответвлениями вполне
достаточно простора для самых разных талантов, и усердному
математику или филологу, если у него действительно имеются
задатки настоящего ученого, незачем опасаться отсутствия у себя
музыкальных или философских способностей. Более того, история
Касталии знала периоды, когда преобладали весьма сильные
тенденции к культивированию чистой, трезвой цеховой науки, и
поборники этих тенденций не только были настроены критически и
насмешливо по отношению к "фантастам", то есть к друзьям музыки
и муз, но порой в своем кругу поистине отрекались от всего
мусического, и особенно от Игры в бисер.
Так как жизнь Кнехта, насколько она известна нам, вся
протекала в Касталии, в самом тихом и приветливом уголке нашей
гористой страны, который ранее обозначали также выражением,
заимствованным у поэта Гете, - "Педагогическая
провинция"{2_1_012}, то, сообщая давно известное и рискуя
наскучить читателю, все же вкратце опишем эту прославленную
Касталию и структуру ее школ. Школы эти, ради краткости
называемые элитарными, являют собой мудрую и гибкую систему
отбора, при посредстве которой руководство (так называемый
Ученый совет из двадцати советников, десяти от Воспитательной
Коллегии и десяти от Ордена) отбирает во всех частях и школах
страны наиболее одаренных учеников для Ордена и для всех
важнейших постов воспитательной и научной организации.
Разбросанные по стране обычные школы, гимназии и т.п., будь они
гуманитарного или естественно-технического направления, для
более чем девяти десятых нашей обучающейся молодежи не что
иное, как подготовка к так называемым свободным профессиям.
Обучение в них завершается выпускным экзаменом, дающим право
поступить в высшую школу, где студенты проходят курс
соответствующей специальности. Таков традиционный, всем
известный процесс обучения, и школы, как обычная, так и высшая,
предъявляют к учащимся требования средней строгости, по
возможности отметая вовсе неспособных. Но наряду с этими
школами или над ними существует и система элитарных школ, в
которые принимаются - непременно с испытательным сроком -
только ученики выдающихся способностей и незаурядного
характера. Доступ в эти школы регламентируется не экзаменами:
учеников для элиты отбирают учителя по своему усмотрению и
рекомендуют Коллегиям Касталии. Когда мальчику исполняется
одиннадцать-двенадцать лет, ему в один прекрасный день
объявляют, что в следующее полугодие он может перейти в одну из
касталийских школ и должен серьезно подумать, чувствует ли он
себя для этого призванным и готовым. Если по истечении
поставленного срока ученик ответит утвердительно, причем
требуется безоговорочное согласие обоих родителей, то его
переводят на проверку в одну из элитарных школ. Руководители и
старшие педагоги этих школ (ни в коем случае не университетские
профессора) составляют так называемую "Воспитательную
Коллегию", руководящую всеми педагогическими и
интеллектуальными организациями в стран". Кто раз вошел в
элиту, в случае, если он не обнаружит на одном из курсов
обучения свою непригодность и не будет возвращен в обычную
школу, не должен и помышлять о специальности и заработке. Из
учеников элиты рекрутируется Орден и иерархия всех ученых
Коллегий - от школьного учителя до самых высоких должностей:
двенадцати директоров, или Магистров, и руководителя Игры в
бисер - Магистра Игры. Обычно к двадцати двум - двадцати пяти
годам курс обучения в элитарной школе заканчивается принятием
обучающегося в Орден. С этого дня перед бывшими учениками элиты
открыты двери всех учебных заведений и исследовательских
институтов Ордена и Воспитательной Коллегии: в их распоряжении
высшие элитарные школы, библиотеки, архивы, лаборатории и тому
подобное, вкупе с целым штабом учителей, а также все органы
Игры. Если во время обучения подросток проявит особую
одаренность в какой-либо специальной области - в лингвистике,
философии, математике или в чем-либо другом, то его на одной из
высших ступеней элитарной школы переводят на тот курс, который
обеспечивает наиболее полное развитие его способностей;
большинство таких учеников становятся впоследствии
преподавателями специальных дисциплин в общедоступных школах и
высших учебных заведениях и, даже покинув пределы Касталии,
пожизненно остаются членами Ордена. Это означает, что они
обязаны соблюдать строгую дистанцию между собой и "обычными"
(то есть в элитарных школах не обучавшимися) и никогда не могут
- разве что они выйдут из Ордена - стать представителями
"свободных профессий": врачами, адвокатами, инженерами и тому
подобное. В течение всей жизни они подчиняются правилам Ордена,
к которым прежде всего относятся безбрачие и отказ от
собственности; полупрезрительно-полууважительно народ прозвал
их "мандаринами". Именно таким образом большинство бывших
учеников элиты находят свое окончательное призвание. Однако
самая малая часть их, избранные среди избранных из касталийских
школ, посвящают себя без ограничения срока свободным научным
занятиям, прилежно-созерцательной духовной жизни. Некоторые из
высокоодаренных молодых людей, по причине неуравновешенного
характера или из-за физических недостатков не подходящие для
роли учителя, для ответственных должностей в низших или высших
учебных заведениях Воспитательной Коллегии, продолжают свои
штудии, изыскания и сбор материала и являются пенсионерами
Коллегии; польза, которую они приносят обществу, заключена в их
научных трудах. Иные при этом состоят консультантами при
словарных комиссиях, при архивах, библиотеках и так далее,
другие предаются занятиям под девизом "l'art pour
l'art"{2_1_05}, и уже не один касталиец посвятил свою жизнь
весьма отвлеченным и подчас диковинным трудам, как-то:
небезызвестный Lodovicus Crudelis{2_1_06}, переведший за
тридцать лет все дошедшие древнеегипетские тексты на греческий
язык и равным образом на санскрит, или же чудаковатый Chattins
Calvensis II{2_1_07}, оставивший после себя четыре объемистых
рукописных фолианта, озаглавленных "Произношение латыни в
высших школах южной Италии в конце XII столетия".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181