И тут он услышал громкий стук копыт и увидел, что все уставились на огромного жеребца, мчащегося к конюшне. В седле сидела белая женщина. У нее были длинные волосы цвета меди; она держалась в седле легко и прямо.
– Это хозяйка поместья, – пояснил Генри, – миссис Ханна. Она тоже хорошая хозяйка, как и маста…
Леон смотрел на длинные распущенные волосы, и в голове его зашевелилось какое-то смутное воспоминание. Что-то в облике этой женщины было странно знакомым. Но он не стал об этом думать, решив, что это игра воображения. Он никогда не бывал в этих краях.
И все же он смотрел ей вслед, хмурясь и напрягая память, – раб, который теперь называл себя Леоном, беглый раб, которого когда-то знали под именем Исайя.
Глава 12
– Расскажи сказку о Великом Джоне-Победителе, – попросили дети, собравшиеся на кухне вокруг Бесс.
Зимний холод всех загнал в помещение. Час был поздний, уже перевалило за девять, и обычно все дети в это время лежали в постели. До Рождества оставалось совсем немного, и все работы в поместье приостановились. Единственное дело, которым сейчас занимались в «Малверне», – это расчистка участка площадью в двадцать акров под новые посадки. Бесс напекла печенья из кукурузной муки, и теперь все жались к теплу огромного очага и грызли лакомство.
– Ну-ка, дайте мне подумать минутку, – с торжественным видом проговорила Бесс. – Вроде бы я рассказать все истории про Великого Джона. Больше я вроде, и не знать, малыши мои.
Раздались вздохи и несколько протестующих голосов.
– Тихо, тихо, дайте мне подумать.
Взгляд стряпухи устремился над детскими головами на дверь, которая открылась и закрылась. Вошел один из новых обитателей «Малверна» – тот, кого звали Леон. Бесс нахмурилась. Не велеть ли ему выйти вон? Не очень-то он ей нравится, этот Леон. Генри говорит, что работник он хороший. Но у Бесс он вызывал настороженность. Она нутром чуяла, что это дурной человек. И все же решила не прогонять его. Пусть остается.
Она не проронила ни слова, когда Леон сгреб с подноса целую горсть печенья и, прислонясь к стене, принялся с хрустом грызть его. Может, он голодный. Стряпуха вздохнула. Видит Бог, почти все рабы голодали, прежде чем попали сюда, и теперь никак не могут поверить своему счастью, оказавшись в поместье, где их хорошо кормят. Конечно, еда их простая, не такая изысканная, как та, что подают в господском доме, но сытная и изобильная. А Бесс просто не могла отказать голодному, какие бы неприязненные чувства к нему ни питала.
И она начала рассказывать:
– Я уже говорить вам, что Великий Джон всегда зарабатывать деньги для своего масса, когда тот заключать на Джона пари. И вот однажды масса велеть Великому Джону бежать наперегонки с одним ниггером с другой плантации. Великий Джон бежать полдня, бежать, пока другой ниггер не упасть наземь, и Джон выиграть для своего масса пятьдесят фунтов. И тогда Великий Джон решить, что, раз он выиграть столько денег, он не ходить в поле работать в тот день. А масса все одно посылать его работать. Великий Джон сильно обидеться на масса. И вот ночью он взять и пролезть в сарай. И поломать там все мотыги, и лопаты, и все-все. Наутро старый масса заподозрить, что это дело рук Джона. И стал виноватить его. А Джон ухмыляться во все лицо и говорить: «Ясное дело, это я». А масса говорить: «Я тебя за это убивать, Джон». А Великий Джон знай себе смеяться: «Ясное дело, масса, а я держать пари, что ты убивать, а я добывать деньги».
– Ну, – продолжала Бесс, – конечно, старый масса, он этому не поверить. И вот он совать Джона в мешок и тащить к реке. Притащить, значит, и вспомнить, что забыть привязать груз к мешку. И пойти за грузом в сарай. А у Джона-то быть нож, он и прорезать этот мешок. Насовать туда камней и завязать обратно. Масса приходить с грузом и бросать мешок в воду. Он-то не знать, что там, в мешке, камни. А Джон об эту пору уже крепко спать.
Утром Джон вставать спозаранку, брать шкуру мула и уходить в город. Там он гадать за деньги. Великий Джон уметь это при помощи шкуры мула. Он уметь предсказать, когда человек умирать и когда дитю родиться. Он уметь наводить всякие чары. Он уметь даже заставить птиц петь и полночь, если ему так захотеться!
Ну, стало быть, ходить Джон в город и возвращаться к вечеру, а в карманах у него звенеть монеты. Масса как увидеть его, так чуть не грохнуться без памяти. И как закричать: «Джон, это ты? Быть не может такого!»
А Джон, он засмеяться и позвенеть монетами. «Я же, – сказать он, – говорить: ты меня убивать, а я добывать деньги!» Масса глазами хлопать и спрашивать: «А как ты думать, если ты убивать меня, я тоже добывать деньги?» А Джон хохотать, а сам хотеть убивать масса. И говорить ему: «Конечно, добывать, масса, уж я-то знать!»
И масса залезать в мешок и велеть Джону завязать его. Джон привязать к мешку груз, да и скатить его в речку. А перед этим масса еще успевать спросить: «Джон, а ты уверен, что я добывать деньги?» Ну, Джон громко смеяться и отвечать: «Конечно, добывать, уж я-то знать!»
Скатить Джон мешок в речку, тут масса и конец!
Бесс рассмеялась рокочущим смехом и шуганула детей из кухни, велев им идти спать. Леон медлил. Когда в кухне никого не осталось, кроме него и Бесс, он подошел к стряпухе.
Та встала.
– Чего тебе надо, Леон? Еще печенья? Ты и без того нажраться, как свинья!
Леон отрицательно покачал головой:
– Нет, старуха. Я вот стоять, слушать и удивляться. Ты забивать детям головы всякими россказнями, а?
Бесс пожала плечами:
– Рассказывать сказки, чтобы детишки не скучать, вот и все.
– Нет, не все. Ты сама знать, что ты смутьянка и хотеть, чтобы они стать смутьянами. Для того ты рассказывать, как этот Великий Джон бороться с белыми, убивать своего масса, и все у него получаться!
– Это просто сказка, чтобы детишки не скучать, – упрямо возразила Бесс. – И ничего не хотеть другого.
– Черт побери, если я не прав, старуха, – тихо проговорил Леон.
– А ты не очень-то ругаться!
– Да я просто сильно удивляться, как ты осмеливаться на такое, вот и все.
– А миссис Ханна, она сама слушать мои сказки и смеяться. – Бесс затрясла головой.
– Стало быть, правда, что я слыхать об этом поместье. Эта миссис Ханна… что ты знать о ней?
– Что я знать, не твоего ума дело, ниггер! – сверкнула глазами Бесс. – Теперь она хозяйка поместья. А ты знать, что с тобой сделать масса, если узнавать, что ты задавать вопросы насчет хозяйки?
– Если он узнавать, так только от тебя. – Внезапно в Леоне появилось что-то угрожающее, и Бесс стало страшно. Он шагнул к ней. – А ты лучше не болтать. Слышать, стряпуха? Ты старая, и совсем не трудно…
Из господского дома раздался громкий крик, прервавший Леона. Бесс поняла, что кричит Ханна, и бросилась к двери, ведущей в крытый переход к господскому дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
– Это хозяйка поместья, – пояснил Генри, – миссис Ханна. Она тоже хорошая хозяйка, как и маста…
Леон смотрел на длинные распущенные волосы, и в голове его зашевелилось какое-то смутное воспоминание. Что-то в облике этой женщины было странно знакомым. Но он не стал об этом думать, решив, что это игра воображения. Он никогда не бывал в этих краях.
И все же он смотрел ей вслед, хмурясь и напрягая память, – раб, который теперь называл себя Леоном, беглый раб, которого когда-то знали под именем Исайя.
Глава 12
– Расскажи сказку о Великом Джоне-Победителе, – попросили дети, собравшиеся на кухне вокруг Бесс.
Зимний холод всех загнал в помещение. Час был поздний, уже перевалило за девять, и обычно все дети в это время лежали в постели. До Рождества оставалось совсем немного, и все работы в поместье приостановились. Единственное дело, которым сейчас занимались в «Малверне», – это расчистка участка площадью в двадцать акров под новые посадки. Бесс напекла печенья из кукурузной муки, и теперь все жались к теплу огромного очага и грызли лакомство.
– Ну-ка, дайте мне подумать минутку, – с торжественным видом проговорила Бесс. – Вроде бы я рассказать все истории про Великого Джона. Больше я вроде, и не знать, малыши мои.
Раздались вздохи и несколько протестующих голосов.
– Тихо, тихо, дайте мне подумать.
Взгляд стряпухи устремился над детскими головами на дверь, которая открылась и закрылась. Вошел один из новых обитателей «Малверна» – тот, кого звали Леон. Бесс нахмурилась. Не велеть ли ему выйти вон? Не очень-то он ей нравится, этот Леон. Генри говорит, что работник он хороший. Но у Бесс он вызывал настороженность. Она нутром чуяла, что это дурной человек. И все же решила не прогонять его. Пусть остается.
Она не проронила ни слова, когда Леон сгреб с подноса целую горсть печенья и, прислонясь к стене, принялся с хрустом грызть его. Может, он голодный. Стряпуха вздохнула. Видит Бог, почти все рабы голодали, прежде чем попали сюда, и теперь никак не могут поверить своему счастью, оказавшись в поместье, где их хорошо кормят. Конечно, еда их простая, не такая изысканная, как та, что подают в господском доме, но сытная и изобильная. А Бесс просто не могла отказать голодному, какие бы неприязненные чувства к нему ни питала.
И она начала рассказывать:
– Я уже говорить вам, что Великий Джон всегда зарабатывать деньги для своего масса, когда тот заключать на Джона пари. И вот однажды масса велеть Великому Джону бежать наперегонки с одним ниггером с другой плантации. Великий Джон бежать полдня, бежать, пока другой ниггер не упасть наземь, и Джон выиграть для своего масса пятьдесят фунтов. И тогда Великий Джон решить, что, раз он выиграть столько денег, он не ходить в поле работать в тот день. А масса все одно посылать его работать. Великий Джон сильно обидеться на масса. И вот ночью он взять и пролезть в сарай. И поломать там все мотыги, и лопаты, и все-все. Наутро старый масса заподозрить, что это дело рук Джона. И стал виноватить его. А Джон ухмыляться во все лицо и говорить: «Ясное дело, это я». А масса говорить: «Я тебя за это убивать, Джон». А Великий Джон знай себе смеяться: «Ясное дело, масса, а я держать пари, что ты убивать, а я добывать деньги».
– Ну, – продолжала Бесс, – конечно, старый масса, он этому не поверить. И вот он совать Джона в мешок и тащить к реке. Притащить, значит, и вспомнить, что забыть привязать груз к мешку. И пойти за грузом в сарай. А у Джона-то быть нож, он и прорезать этот мешок. Насовать туда камней и завязать обратно. Масса приходить с грузом и бросать мешок в воду. Он-то не знать, что там, в мешке, камни. А Джон об эту пору уже крепко спать.
Утром Джон вставать спозаранку, брать шкуру мула и уходить в город. Там он гадать за деньги. Великий Джон уметь это при помощи шкуры мула. Он уметь предсказать, когда человек умирать и когда дитю родиться. Он уметь наводить всякие чары. Он уметь даже заставить птиц петь и полночь, если ему так захотеться!
Ну, стало быть, ходить Джон в город и возвращаться к вечеру, а в карманах у него звенеть монеты. Масса как увидеть его, так чуть не грохнуться без памяти. И как закричать: «Джон, это ты? Быть не может такого!»
А Джон, он засмеяться и позвенеть монетами. «Я же, – сказать он, – говорить: ты меня убивать, а я добывать деньги!» Масса глазами хлопать и спрашивать: «А как ты думать, если ты убивать меня, я тоже добывать деньги?» А Джон хохотать, а сам хотеть убивать масса. И говорить ему: «Конечно, добывать, масса, уж я-то знать!»
И масса залезать в мешок и велеть Джону завязать его. Джон привязать к мешку груз, да и скатить его в речку. А перед этим масса еще успевать спросить: «Джон, а ты уверен, что я добывать деньги?» Ну, Джон громко смеяться и отвечать: «Конечно, добывать, уж я-то знать!»
Скатить Джон мешок в речку, тут масса и конец!
Бесс рассмеялась рокочущим смехом и шуганула детей из кухни, велев им идти спать. Леон медлил. Когда в кухне никого не осталось, кроме него и Бесс, он подошел к стряпухе.
Та встала.
– Чего тебе надо, Леон? Еще печенья? Ты и без того нажраться, как свинья!
Леон отрицательно покачал головой:
– Нет, старуха. Я вот стоять, слушать и удивляться. Ты забивать детям головы всякими россказнями, а?
Бесс пожала плечами:
– Рассказывать сказки, чтобы детишки не скучать, вот и все.
– Нет, не все. Ты сама знать, что ты смутьянка и хотеть, чтобы они стать смутьянами. Для того ты рассказывать, как этот Великий Джон бороться с белыми, убивать своего масса, и все у него получаться!
– Это просто сказка, чтобы детишки не скучать, – упрямо возразила Бесс. – И ничего не хотеть другого.
– Черт побери, если я не прав, старуха, – тихо проговорил Леон.
– А ты не очень-то ругаться!
– Да я просто сильно удивляться, как ты осмеливаться на такое, вот и все.
– А миссис Ханна, она сама слушать мои сказки и смеяться. – Бесс затрясла головой.
– Стало быть, правда, что я слыхать об этом поместье. Эта миссис Ханна… что ты знать о ней?
– Что я знать, не твоего ума дело, ниггер! – сверкнула глазами Бесс. – Теперь она хозяйка поместья. А ты знать, что с тобой сделать масса, если узнавать, что ты задавать вопросы насчет хозяйки?
– Если он узнавать, так только от тебя. – Внезапно в Леоне появилось что-то угрожающее, и Бесс стало страшно. Он шагнул к ней. – А ты лучше не болтать. Слышать, стряпуха? Ты старая, и совсем не трудно…
Из господского дома раздался громкий крик, прервавший Леона. Бесс поняла, что кричит Ханна, и бросилась к двери, ведущей в крытый переход к господскому дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107