Из-под золотистых кудряшек, как у Амура Ватто, на Гарри глядели большие голубые глаза. Стефен открыл рот, похожий на розовый бутон и заорал:
— Когда найдут маму?!
— Мистер Скотт не будет с тобой разговаривать, если ты будешь кричать, — сказала Милдред мягко. Она уперлась руками в колени, чтобы встать с громоздкого кресла. — Хорошо, что зашли, мистер Скотт.
Гарри пригнулся, потому что мимо его уха пролетела шахматная доска, а затем посыпались фигуры.
— С этим мальчиком устаешь, как на работе, — сказала Милдред, предлагая Гарри кофе. — Доктор Бек, личный врач Стефена, предлагает поместить его в частную клинику, где уровень заботы будет тот же, что дома. Но там он будет среди других детей, и ему придется следить за собой, там так не пройдут эти его вспышки. Доктор говорит, что это уже давно следовало сделать. В этой детской клинике у других детей такие же дефекты, и он не сможет там жалеть себя. Ему придется работать мозгами, которые дал Бог, а не переживать по поводу того, чего у него нет. Если его родители не вернутся, только это и останется сделать, но, если вернутся, так все же будет лучше для всех.
Гарри кивнул.
Она тихо добавила:
— Сам доктор так говорит. Сильвер-Сити — не место для детей. Здесь люди держат не детей, а пуделей. И я уже не так молода. Но я не думала, что будет так плохо. — Миссис Блоунер осторожно поставила нетронутую чашку на столик. Под хорошо сделанным макияжем различалось печальное увядшее лицо. — Я думала, что Пэтти просто наказывает сама себя, оставляя Стефена дома. Теперь, когда мне надо это решать, я понимаю, каково было бедной Пэтти…
— А почему это мы должны с ним видеться? — спросил у брата Билл посреди взволнованных футбольных комментариев.
— Джерри Пирс хочет показать, как он роет землю, — ответил старший, Фред, с ногами забравшись на диван. — А что, у тебя сегодня свидание?
— Может быть.
— У Билла всегда свидания, — девятнадцатилетиий
Дэйв, лежа на полу, не отрывал глаз от игры. — А что у нас с ужином?
— Старина Гарри хочет нас угостить, — ответил Фред.
— А мы ему зачем? — спросил Билл.
— Я же говорю: все этот дерьмовый «Нэксус». — Фред опустошил банку с орешками и швырнул ее в Билла, а тот поймал ее и бросил обратно. Брат поймал ее. Четырнадцатилетний Роб сказал:
— Я думаю, он интересуется мамой.
Братья захохотали.
— Нет, я вот про что. Позапрошлой зимой папа пригласил его на обед в воскресенье… Мы с мамой разбивали лед на пруду, чтобы птицы могли напиться. Когда пришел Гарри, мы спрятались за кустом лавра. Мама увидела, что он входит на крыльцо и кинула снежок. Снежок попал ему в шею.
— И что это доказывает? — зевнул Фред.
— Он обернулся злой как собака, но увидел, что это мама. Он остался стоять и улыбался как идиот. В дверь позвонили.
— Старина Гарри пришел, — сказал Фред, — Кинь мне еще пива.
«Почему в китайских ресторанах не умеют делать нормальный кофе», — думал Гарри. За ужином большую часть времени было неловкое молчание. Гарри чувствовал уныние от односложного разговора. Младший, Роб, чье бледное лицо и огненно-рыжие волосы напоминали Гарри об Анни, был особенно подавлен.
— Что вы, ребята, делаете на Рождество? — спросил Гарри.
— Не думали.
— Будем дома.
— Ничего особенного. Фред, наконец, сказал:
— Нас обычно куда-то приглашают, но мы могли бы побыть здесь вместе.
— Это как мама скажет, — сказал Роб. Дэйв вспомнил:
— Папина сестра приглашала в Кливленд.
— Кому нужен этот собачий Кливленд? — сказал Фред.
— И вообще нас…ь на Рождество, — сказал Билл, попивая пиво. — Слишком много коммерции, слишком дорого и слишком противно.
— Число суицидов возрастает на Рождество, — добавил Дэйв.
— Рождество не было бы Рождеством без некоторых разочарований, — сказал Гарри. — Но как вы, например, насчет лыж?
— Нет, — сказал Билл. — Лучше мы останемся здесь.
— Что-то никуда не хочется, — заявил Дэйв. Гарри спросил:
— А вы ходите на лыжах?
— Конечно. Но не часто, — ответил младший. Роб. Гарри поглядел на трех молодых здоровяков и их брата подростка.
— Именно это Рождество не надо проводить дома. Лучше поехать куда-нибудь, где никто не знает, что делается вокруг и заняться чем-то, для чего понадобится все ваше внимание, чтобы ни о чем больше не думать.
Помолчали.
— Черт возьми, почему нет? — сказал Фред. — Все же лучше, чем так.
Утром 5 декабря Джерри Пирс, весело насвистывая, вышел из парадных дверей. Шофер в форме отсалютовал ему и стал открывать дверцу черного «линкольна». Джерри кивнул, влез в машину и развернул приготовленную газету. Он никогда не собирался расставаться со всем этим, подумалось ему. У него были основания считать, что каждый второй вновь выдвинутый вице-президент временного совета думает так же по поводу нового положения. Он их всех прощупывал поодиночке. Пробой явилось последнее заседание совета, когда он почувствовал поддержку. Их целям лучше всего служила бы организация полного поиска, но Джерри чувствовал, что они ему доверяют, так что это вряд ли произойдет.
«Какого дьявола, — подумал он. — Ведь на 99 % они уже где-нибудь лежат мертвые, ищи или нет».
…Гарри шел за дворецким мимо прекрасных китайских антиков, мимо фиговых деревьев, мимо современных диванов, обитых шелками работы Ленора Ларсена. Они вошли в оранжерею, где росли орхидеи. Запах здесь был густой и сильный, воздух влажный, что напоминало ему Пауи.
Миссис Грэхем была в светло-серых садовых перчатках и таком же переднике. Ей было восемьдесят, и вся ее жизнь всегда была предметом тщательных забот. Она не ходила в школу, ее учила гувернантка. Няню со временем сменила личная горничная. Первым ее автомобилем был зеленый «буггати». Она одевалась у Мэйнбочера, пока не закрылась его фирма, и сохранила все эти наряды до сих пор, как и довоенные шляпки Полетт, Шиапарелии и Балансиага. Диана Врилэнд предлагала их забрать в музей Метрополитэн.
— Хорошо, что вы зашли. — Миссис Грэхем протянула изящную ручку. Не желаете ли мартини перед обедом, мистер Скотт?
— Я бы предпочел, если можно, шотландского виски, — сказал Гарри. Он редко пил днем, и ему не хотелось принимать легендарных смертоносных Мартини миссис Грэхем.
Виски подали с водой, привезенной из собственного источника Грэхемов. Они ели в столовой с небольшим фонтаном.
Миссис Грэхем, глядя на пейзаж, сказала:
— Я надеюсь вскоре услышать хорошие новости. Лоренца в феврале должна родить, а у нее тяжелая беременность. Лоренца была у своей бабушки, когда узнала об исчезновении родителей. Она все рыдала и повторяла:
«Как плохо!»
Гарри слышал об этом и подумал: «Избалованные женщины, как избалованные дети: реальная жизнь страшна для них, и им трудно ее принять. Но без этого такие женщины всегда останутся детьми».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191