ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

И эти издевки будут куда более продолжительными и болезненными для его самолюбия в силу того, что они прекрасно осведомлены о том, как он поступил с их подругами.
Он явственно представлял их, проходящих мимо мальчишеской компании, отпускающих ядовитые шуточки и едкие шпильки в его адрес. Апофеозом издевок и унижения, падения в пучину позора, станет палка, несомая их вожаком, на вершине которой, подобно знамени, будут победно развеваться снятые с него штаны. А чуть ниже, знаменем поменьше, но еще обиднее, и трусы, ставшие самым ценным трофеем зловредных девчонок.
После подобного девчачьего демарша, ехидных ухмылок и насмешек со стороны приятелей избежать не удастся, при всем желании. А значит снова в бой, кулаками прокладывать дорогу к вершинам подорванного авторитета.
Можно было не смотреть на этот позор, и просто отвернуться, пропуская мимо ушей колкости и ядовитые насмешки со стороны визгливой и языкастой девчоночьей компании. Можно закрыть глаза и предаться более приятным воспоминаниям, вспоминая в мельчайших подробностях его триумф, по сравнению с которым блек недавний случай с ужом. Случай, что принес ему авторитет среди сверстников, и огромное желание поквитаться, со стороны девчонок.
Речь идет о воспитательной работе посредством ремня и кулаков, что он провел с сестренкой и двумя ее подружками. Целый месяц ходили они по селу, разукрашенные разноцветными ссадинами и кровоподтеками, оставшимися на месте воспитательного рукоприкладства. Тело девчачье, намного нежнее пацаньего, и не предназначено для подобного воздействия. Поэтому так долго держатся на них синяки и ссадины, и так легко садятся.
После экзекуции, учиненной девчонкам, он был пойман взбешенным папашей и нещадно бит. Папаня не поскупился на обработку ремнем задницы, разделав ее не меньше, чем после подложенного сестренке ужа. И в постели он провалялся не меньше прошлого раза. Много погожих летних дней было вычеркнуто из жизни, из-за пакостных девчонок, мстить которым он поклялся всю оставшуюся жизнь.
…Все эти дни, лежа перед телевизором, он с тихой радостью и умилением, перебирал в памяти события минувших дней, приведших его на диван. Самой приятной и запоминающейся, была картина девчачьего бегства. Ее он запомнил, на всю жизнь.
В тот самый миг, когда он прочел в девчачьих глазах надежду и сделал шаг навстречу, чтобы помешать, или, по крайней мере, приостановить бегство, они решились. Всем скопом, толкаясь и мешая друг другу, бросились открывать единственное, ведущее во двор окно. Оттаскивать и отшвыривать их от окна, не имело смысла. Кто- то из отброшенных мог под шумок открыть дверь и смыться через нее, а значит будет испорчен и смазан эффект от их проводов на волю. Поскольку бегства все равно не избежать, нужно постараться сделать так, чтобы оно было как можно более эффектным и запоминающимся.
К тому времени, как девчонки, толкаясь и мешая друг другу, открыли окно, освободив желанный путь на свободу, он был готов выпустить их на волю. Ремень, оброненный в пылу недавней схватки с троицей взбешенных маленьких фурий, прочно занял подобающее место в руке. И теперь пел воинственную песнь, раскручиваясь в воздухе, прицеливаясь и выбирая момент, чтобы резко упасть вниз, впившись в сочную девичью плоть.
И вот показалась в окне первая пара загорелых девичьих ног. На краткий миг мелькнула в оконном проеме округлая девичья попка, облаченная в ажурные, узкие белые трусики. Даже платье, эта никуда не годная тряпичная защита задралось, обнажив любопытствующему мальчишескому взору все, что скрывалось под ним.
В другое время и других обстоятельствах, он не преминул бы подольше задержать восхищенный взгляд на представших взору, соблазнительных прелестях девичьего тела. Но сейчас иной случай, упускать который не стоило, даже ради таких соблазнительный вещей.
Мелькнула и задержалась на миг в оконном проеме, аппетитная девичья задница. И тотчас, воинственно жужжащий где-то наверху ремень, со свистом рассекая воздух, устремился вниз. Еще мгновение, и пряжка солдатского ремня сладко припечаталась со звонким шлепком, прямо по центру белого треугольника на нежной девичьей попке.
Хлопок солдатского ремня, словно включил невидимый глазу рубильник сирены, которой могла позавидовать охранная сигнализация самого навороченного, городского магазина.
Не снижая звукового порога, тело рухнуло вниз, под оконный проем, на который споро карабкалась очередная девичья фигура. Стремясь побыстрее покинуть ужасный дом, в душе надеясь избежать болезненной и позорной участи, что постигла предшественницу. Но надеждам не удалось сбыться, даже отчасти. Как бы проворно не взбиралась она на подоконник, мальчишка был быстрее. Ремень вновь пел воинственную песнь, взлетая высоко-высоко, чтобы в нужный момент стремительно рухнуть вниз. А затем был новый шлепок, от души, отчаянный визг, и шум тела падающего куда-то вниз.
Настал черед выбираться из дома горячо любимой сестренке. Чувствуя, что приходит конец торжеству, мальчишка разошелся не на шутку. Истекали последние секунды его триумфа, и следовало как можно лучше распорядиться ими.
И он распорядился должным образом. Ремень стремительно взлетал ввысь и также резво падал вниз, практически не целясь, всякий раз находя добычу, будь то задница, спина, или ноги жертвы.
Безумным крикам зловредной и голосистой сестрицы казалось, не будет конца. Даже вывалившись из окна куда-то вниз, исчезнув и с его глаз, и с зоны досягаемости ремня, она продолжала по-прежнему истошно вопить. Желая еще больше насладиться триумфом и видом поверженного врага, пацан отбросил в сторону ставший более ненужным ремень, и по пояс высунулся в окно.
Увиденное, не могло не порадовать. Подружки сестры, находились на почтительном расстоянии, возле калитки, ожидая освобождения ее из кошмарного плена. Без смеха на них невозможно было смотреть, настолько жалки и ничтожны они были. С синяками и кровоподтеками по всему телу, с разбитыми носами, синяками под глазами, зареванные, застыли у калитки, размазывая по зареванным лицам сопли и кровь, с ужасом поглядывая в его сторону.
И им было чего опасаться. Страшились они, что и этого ему покажется мало, и он следом за ними сиганет в окно, чтобы продолжить избиение. Они-то успеют удрать, в этом можно не сомневаться. От желанной свободы их отделяла только калитка, выскочить за которую секундное дело, а на улице он не посмеет тронуть эти ходячие сирены.
Хуже обстояли дела у сестрицы, ей наверняка не удастся избежать тумаков, если он решит сигануть в окно, дабы продолжить воспитательный процесс. Это прекрасно понимала и она, поэтому, не дожидаясь, какое решение примет братец, по мере возможностей спешила к калитке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354