А затем он вновь спешил к Халявиным с очередным заказом, должным внести в дом мир и спокойствие.
Лешкин отец только посмеивался над мучениями сельских мужиков и с завидным постоянством, вновь и вновь пересекал непреодолимую для большинства сельчан, преграду. Регулярно уходил в заветный, заболотный край, где полно желанной, на любой вкус добычи.
Не раз и не два мене удачливые, нежели он, но хитрые и практичные мужики, пытались проследить за ним, высмотреть заветную тропу для перехода на другую сторону болота, и тем самым нарушить его монополию на отстрел пушного зверя. Но как бы они не таились, как бы не изощрялись, отец всегда оставлял их в дураках, не дав приблизиться к разгадки места нахождения потаенной тропы. Однажды несколько человек, следили за ним неотступно почти неделю, но так и не смогли уследить, настолько умело он запутывал следы, мастерски петляя по лесу, оставляя в дураках увязавшихся ищеек.
Словно в насмешку, он в ту памятную для многих неделю, пристрелил на том берегу, а затем по частям перетаскал домой тушу и шкуру медведя, обеспечив и себя, и соседей по сходной цене, вкусным мясом на несколько месяцев. А затем неторопливо, со смаком, на зависть проходящим мимо людям, не преминувшим заглянуть через забор, разделывал и выскабливал шкуру гигантского косолапого. Ей, вместе с оскаленной пастью и вытаращенными глазами, предстояло занять почетное место в гостиной, встречая грозным видом гостей.
После того грандиозного облома в желании выследить тропинку, которой пользовался удачливый охотник для перехода на другую сторону болота, от него отстали, осознав бесперспективность подобной затеи, не желая становиться объектом насмешек сельчан. После того случая, их иначе, как горе следопытами и не называли, позора и насмешек им пришлось вытерпеть не мало. Это же надо, целую неделю следить за человеком и не выследить его. Более того, у них под носом он перетаскал в деревню по частям медвежью тушу, со шкурой и черепом.
Конечно и после того, охотниками-одиночками предпринимались попытки проследить за ним. Но эти одиночки надеялись скорее не на свое мастерство разведчиков, а на удачу, на то что Халявин утратит бдительность и опрометчиво выведет к заветной тропе. Но Лешкин отец, также легко и просто уходил от слежки, не давая шпионам ни малейшего шанса. Он был истинным профессионалом по части запутывания следов, нарезал по лесу такие петли, что никому из преследователей было не под силу распутать их.
Он никогда не шел к заветной тропе напрямик и неважно, следит ли кто за ним, или нет. Это уже был у него ритуал, раз и навсегда заведенный. Лучше потратить пару лишних часов, побродить по лесу, чтобы заморочить голову возможному соглядатаю, а затем спокойно, не опасаясь чужих глаз перемахнуть на другую сторону, нежели в спешке выдать налаженную на другую сторону дорогу, с вытекающими отсюда последствиями. А это означает скорый конец славе лучшего охотника.
Прознай кто-нибудь дорогу на другую сторону, придет конец его монополии на поставку в село шкурок зверей из ценного меха, и как следствие этого, будет нанесен существенный удар по семейному бюджету. В основе его средства от пушнины и изделий из нее, мясо, употребляемое в пищу семьей, тоже по большей части имело заболотное происхождение. Отец, служил в пожарной части и имел небольшую, но стабильную зарплату, льготную пенсию по выслуге лет и достижения соответствующего возраста, а главное, устраивающий его во всех отношениях график работы, сутки через трое.
Подобный график оставлял ему простор для творчества. Отец не упахивался на работе, предпочитая свободное время проводить в лесу, основном источнике семейного процветания. Семья Халявиных в селе считалась одной из самых зажиточных и даже имела в своем распоряжении личный автомобиль, вещь почти невиданную в то время. Только председатель колхоза имел «Волгу», да и то служебную, положенную ему по должности, да главный колхозный механик разъезжал на старой «Победе», также положенной ему по штату. Отец был практически единственным автовладельцем, если конечно не брать в расчет пару-тройку «Запорожцев», да пару древних «Москвичей», помимо черной Халявинской «Волги», бегающих по глухим сельским дорогам, более приспособленных для движения тракторной, нежели автомобильной техники.
Лес одевал и кормил Лешку и его семью. Неплохим подспорьем и прикрытием по большей части незаконного отцовского промысла, была живность, что в изобилии разводилась дедом, но употреблялась в пищу нечасто. Практически вся она уходила на продажу на колхозный, а в выходные дни, городской рынок. А это куры, гуси с утками, несколько свинок, пара коров, обеспечивающих семью молоком, маслом и творогом, никогда не переводящимися в доме.
По большому счету вся эта живность была не особо то нужна, кроме коров, они бы и без нее запросто обошлись. В доме всегда было в достатке и денег, и мяса, и прочих продуктов, а здоровенный, в 20 соток огород, давал все остальное. Огород полностью обеспечивал семью картошкой, капустой, морковкой, свеклой, огурцами и помидорами, и прочим необходимым для жизни продуктом. Просто дед с бабкой, не могли обходиться без дела, предпочитая праздному безделью, весь день провести на ногах в непрестанных заботах. Как говаривал дед, работа не дает им застаиваться, а значит стареть и напускать на себя всякие, присущие старости хворости и болячки. Глядя на его пышущий здоровьем организм, можно было согласиться с таким суждением.
Что касается денег, дед нашел им разумное применение. Он открыл в ближайшем отделении сберегательного банка книжку, куда перечислял всю до копеечки свою, а заодно и бабкину пенсию, а также излишки наличных средств, что оказывались на руках после продажи очередной живности.
Отец посмеивался над дедом, называя его скупым рыцарем, на старости лет озаботившимся накопительством и преумножением богатств, радуясь каждой лишней сотне оказавшейся на банковском счету. Дед не обижался на непутевого сыночка за подобное сравнение. Он, не смотря на отцовский возраст, считал его ребенком, глупым и несмышленым, не могущим понять главное.
Эти деньги не нужны ему лично, он стар и у него есть все, что нужно для жизни. Деньги предназначены и не сыну, что смеется и подтрунивает над его тягой к накопительству. Все это для любимого внука, чтобы тот, когда подрастет, смог уехать в город, выучиться, получить хорошую профессию и стать большим начальником. Не чета балбесу и разгильдяю сыну, порадовав деда на старости лет, так как именно на Лешку, возлагал он все свои надежды на будущее прославление рода Халявиных.
Город не деревня, без денег там не прожить и дня, а у Лешки будет все, чтобы не отвлекаться на зарабатывание денег на кусок хлеба, а целиком посвятить себя получению высшего образования, для дальнейшего продвижения вверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354
Лешкин отец только посмеивался над мучениями сельских мужиков и с завидным постоянством, вновь и вновь пересекал непреодолимую для большинства сельчан, преграду. Регулярно уходил в заветный, заболотный край, где полно желанной, на любой вкус добычи.
Не раз и не два мене удачливые, нежели он, но хитрые и практичные мужики, пытались проследить за ним, высмотреть заветную тропу для перехода на другую сторону болота, и тем самым нарушить его монополию на отстрел пушного зверя. Но как бы они не таились, как бы не изощрялись, отец всегда оставлял их в дураках, не дав приблизиться к разгадки места нахождения потаенной тропы. Однажды несколько человек, следили за ним неотступно почти неделю, но так и не смогли уследить, настолько умело он запутывал следы, мастерски петляя по лесу, оставляя в дураках увязавшихся ищеек.
Словно в насмешку, он в ту памятную для многих неделю, пристрелил на том берегу, а затем по частям перетаскал домой тушу и шкуру медведя, обеспечив и себя, и соседей по сходной цене, вкусным мясом на несколько месяцев. А затем неторопливо, со смаком, на зависть проходящим мимо людям, не преминувшим заглянуть через забор, разделывал и выскабливал шкуру гигантского косолапого. Ей, вместе с оскаленной пастью и вытаращенными глазами, предстояло занять почетное место в гостиной, встречая грозным видом гостей.
После того грандиозного облома в желании выследить тропинку, которой пользовался удачливый охотник для перехода на другую сторону болота, от него отстали, осознав бесперспективность подобной затеи, не желая становиться объектом насмешек сельчан. После того случая, их иначе, как горе следопытами и не называли, позора и насмешек им пришлось вытерпеть не мало. Это же надо, целую неделю следить за человеком и не выследить его. Более того, у них под носом он перетаскал в деревню по частям медвежью тушу, со шкурой и черепом.
Конечно и после того, охотниками-одиночками предпринимались попытки проследить за ним. Но эти одиночки надеялись скорее не на свое мастерство разведчиков, а на удачу, на то что Халявин утратит бдительность и опрометчиво выведет к заветной тропе. Но Лешкин отец, также легко и просто уходил от слежки, не давая шпионам ни малейшего шанса. Он был истинным профессионалом по части запутывания следов, нарезал по лесу такие петли, что никому из преследователей было не под силу распутать их.
Он никогда не шел к заветной тропе напрямик и неважно, следит ли кто за ним, или нет. Это уже был у него ритуал, раз и навсегда заведенный. Лучше потратить пару лишних часов, побродить по лесу, чтобы заморочить голову возможному соглядатаю, а затем спокойно, не опасаясь чужих глаз перемахнуть на другую сторону, нежели в спешке выдать налаженную на другую сторону дорогу, с вытекающими отсюда последствиями. А это означает скорый конец славе лучшего охотника.
Прознай кто-нибудь дорогу на другую сторону, придет конец его монополии на поставку в село шкурок зверей из ценного меха, и как следствие этого, будет нанесен существенный удар по семейному бюджету. В основе его средства от пушнины и изделий из нее, мясо, употребляемое в пищу семьей, тоже по большей части имело заболотное происхождение. Отец, служил в пожарной части и имел небольшую, но стабильную зарплату, льготную пенсию по выслуге лет и достижения соответствующего возраста, а главное, устраивающий его во всех отношениях график работы, сутки через трое.
Подобный график оставлял ему простор для творчества. Отец не упахивался на работе, предпочитая свободное время проводить в лесу, основном источнике семейного процветания. Семья Халявиных в селе считалась одной из самых зажиточных и даже имела в своем распоряжении личный автомобиль, вещь почти невиданную в то время. Только председатель колхоза имел «Волгу», да и то служебную, положенную ему по должности, да главный колхозный механик разъезжал на старой «Победе», также положенной ему по штату. Отец был практически единственным автовладельцем, если конечно не брать в расчет пару-тройку «Запорожцев», да пару древних «Москвичей», помимо черной Халявинской «Волги», бегающих по глухим сельским дорогам, более приспособленных для движения тракторной, нежели автомобильной техники.
Лес одевал и кормил Лешку и его семью. Неплохим подспорьем и прикрытием по большей части незаконного отцовского промысла, была живность, что в изобилии разводилась дедом, но употреблялась в пищу нечасто. Практически вся она уходила на продажу на колхозный, а в выходные дни, городской рынок. А это куры, гуси с утками, несколько свинок, пара коров, обеспечивающих семью молоком, маслом и творогом, никогда не переводящимися в доме.
По большому счету вся эта живность была не особо то нужна, кроме коров, они бы и без нее запросто обошлись. В доме всегда было в достатке и денег, и мяса, и прочих продуктов, а здоровенный, в 20 соток огород, давал все остальное. Огород полностью обеспечивал семью картошкой, капустой, морковкой, свеклой, огурцами и помидорами, и прочим необходимым для жизни продуктом. Просто дед с бабкой, не могли обходиться без дела, предпочитая праздному безделью, весь день провести на ногах в непрестанных заботах. Как говаривал дед, работа не дает им застаиваться, а значит стареть и напускать на себя всякие, присущие старости хворости и болячки. Глядя на его пышущий здоровьем организм, можно было согласиться с таким суждением.
Что касается денег, дед нашел им разумное применение. Он открыл в ближайшем отделении сберегательного банка книжку, куда перечислял всю до копеечки свою, а заодно и бабкину пенсию, а также излишки наличных средств, что оказывались на руках после продажи очередной живности.
Отец посмеивался над дедом, называя его скупым рыцарем, на старости лет озаботившимся накопительством и преумножением богатств, радуясь каждой лишней сотне оказавшейся на банковском счету. Дед не обижался на непутевого сыночка за подобное сравнение. Он, не смотря на отцовский возраст, считал его ребенком, глупым и несмышленым, не могущим понять главное.
Эти деньги не нужны ему лично, он стар и у него есть все, что нужно для жизни. Деньги предназначены и не сыну, что смеется и подтрунивает над его тягой к накопительству. Все это для любимого внука, чтобы тот, когда подрастет, смог уехать в город, выучиться, получить хорошую профессию и стать большим начальником. Не чета балбесу и разгильдяю сыну, порадовав деда на старости лет, так как именно на Лешку, возлагал он все свои надежды на будущее прославление рода Халявиных.
Город не деревня, без денег там не прожить и дня, а у Лешки будет все, чтобы не отвлекаться на зарабатывание денег на кусок хлеба, а целиком посвятить себя получению высшего образования, для дальнейшего продвижения вверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354