Но или ребятня нынче пошла не та, или же соседи бдительно несли службу. Визитов незваных гостей, Лешка не обнаружил. Возможно пацаны здесь не причем, они охотно бы пошалила в бесхозном доме. Они бы непременно нашли тысячу способов, оставить в дураках присматривающих за домом, стариков соседей. Ребятня горазда на выдумки, Лешка знал по собственному опыту. Еще несколько лет назад, он и сам был не прочь пошалить, пока невзгоды, не заставили его повзрослеть, распрощаться с детством. Они бы не оставили без внимания такой заманчивый объект, как бесхозный дом, под охраной двух зловредных старцев, приложили максимум усилий, чтобы пробраться внутрь и навести там свои порядки. Лешка был уверен, что вряд ли пацаны изменились в лучшую сторону за минувшие два года, скорее дело в другом.
После визита к соседям, Лешка убедился в том, что его догадка оказалась верна. Устав воевать с ребятней, понимая, что они не в состоянии бороться с пацанами два года, старики пошли на хитрость. Пустили по деревне слух о том, что в доме не чисто. На роду Халявиных лежит проклятие, а поскольку никого из представителей фамилии в доме нет, оно ждет человека, дерзнувшего переступить порог, чтобы обрушиться на него. Слишком свежи были в памяти сельчан истории, связанные с Халявиными, чтобы даже у самого отъявленного скептика, появилось желание в них усомниться.
Ребятня, всегда готовая на авантюру, пошла на попятную, не желая связываться с домом, на котором лежит проклятие. После того, как слух облетел Шишигино, надобность присматривать за домом, отпала сама собой. Так и простоял дом никем не тронутый все два года, до возвращения Лешки со службы.
Вступление Халявина в права наследства не заняло много времени. Несколько минут понадобилось на то, чтобы освободить окна и двери, и занести нехитрые пожитки в дом. Из поклажи был один баул, с немудреными вещами и дюжиной книг, купленных в столице Киргизии.
Уже на следующий день, Халявин писал заявление на работу в колхоз, да присматривал по соседям живность, которую привык держать на подворье, о которой соскучился за годы службы. По большому счету, живность ему была не особенно нужна. Доставшееся Халявину наследство, позволяло жить безбедно, не утруждая себя работой долгие годы. Он был в состоянии купить все, что душа пожелает, не вкалывая на собственном подворье. Но он не привык валяться без дела на диване, тупо уставившись в экран телевизора.
Но даже если бы случилось чудо, и за два армейских года Лешка бы изменился, и смотрел на работу, как на обузу, больше трех месяцев по возвращении домой, отдыхать все равно бы не смог. Статью за тунеядство никто не отменял и каждому, кто бездельничал более трех месяцев, грозил тюремный срок. Конечно, можно было пойти учиться, и тогда на законных основаниях не работать не три месяца, а несколько лет, в зависимости от выбранного учебного заведения.
Но жить за десятки, а то и сотни миль от родного дома, Лешке не улыбалось. Он первым делом устроился на работу, хотя и от учебы не отказывался. Был на примете институт, куда он подаст заявление, только позже. Он поступит на заочное отделение, куда документы принимаются в конце лета. Поступить на заочное отделение гораздо проще, чем на дневное. А если учесть, что Халявин имел льготы, как демобилизовавшийся из армии, о предстоящих вступительных экзаменах, беспокоиться не стоило, место в институте ему обеспечено.
Спустя неделю, по возвращении домой, он вышел на работу в колхоз. Коров и свиней Лешка заводить не стал. Слишком много отнимают времени и сил, а отдача наступит не скоро. Но курей два десятка, да столько же гусей, завел без колебаний, поскольку внимания они практически не требовали, а дело свое знали. Не забывай утром и вечером задавать корму, а в течение дня, они и сами найдут что поклевать. Мясо и яйца, до которых Лешка большой был любитель, всегда в наличии. Если же захочется пельменей, нет проблем. В ящике стола хранятся стариковские пенсии, да в банке открыт на его имя счет с несколькими нулями, наследство, собираемое семейством Халявиных долгие годы. В деньгах он стеснения не знал и мог бы прекрасно обходиться без живности, все необходимое покупая в магазине. Но птичий гомон, целый день, доносящийся со двора, оживлял мертвенную тишину дома, да и у него появилась забота. Вовремя покормить птицу, собрать урожай яиц, вычистить сараюшки от дерьма.
Работа у Лешки в колхозе была не пыльная. Не особо денежная, но зато не отнимавшая много времени. Халявин пошел по отцовским стопам, устроившись в пожарную часть, куда его приняли с распростертыми объятиями, так как она давно нуждалась в притоке молодых сил. Не секрет, что прельститься деньгами, что платят в пожарной дружине, мог либо пенсионер, либо заядлый охотник, которому работа нужна не из-за денег, а ради трудового стажа, без которого одна дорога, - в тюрьму. И поэтому пожарную дружину Шишигино, составляли пенсионеры и охотники.
К замшелым пенсионерам, Халявин себя отнести не мог в силу возраста, к охотникам, запросто. Ожидая в райцентре рейсового автобуса до Шишигино, он от нечего делать слонялся по городу, и забрел случайно в охотничий магазин. Оказавшись среди притягивающих его с детства вещей, Лешка напрочь позабыл обо всем, и в первую очередь об автобусе. Если бы магазин не закрывался на перерыв, Халявин бы продолжал торчать в нем, разглядывая выставленное на продажу оружие и снаряжение. Он бы не ушел оттуда без покупок, будь у него деньги. Но их как раз таки и не было, лишь мелочь, оставшаяся после покупки билета на автобус, на пару чебуреков и лимонад. Деньги остались в столице Киргизской ССР, чьи рубежи он добросовестно охранял два года. На память, о которой, вез домой дюжину книг, достать которые невозможно, не переплатив многократно. Пару штук он успел прочитать в поезде и ничуть не сожалел о покупке. А сколько ему еще предстояло провести незабываемых вечеров, на диване с интересной книжкой.
С покупками можно и повременить, пока он не доберется до дома, и сберкнижки на его имя. Денег любимый дед, заботясь о будущем единственного внука, скопил столько, что Лешка мог ни в чем себе не отказывать.
Работа пожарного, не особенно напрягала. Лешка дежурил, сутки через трое и никакая власть не могла обвинить его в тунеядстве. Заступив на дежурство, вместе со старшими самозабвенно забивал козла, или дрых без задних ног, когда от домино начинало рябить в глазах. Проснувшись и перекусив, он либо вновь погружался в сон, либо присоединялся к забивающим козла сельчанам. Бывалые пожарные, отработавшие в дружине не один десяток лет, могли забивать козла сутки напролет, и это занятие им нисколько не прискучивало. Лешка мог продержаться за игрой пару часов и вовсе не из-за того, что чаще всех оставался козлом, а из-за того, что надоедала сама игра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354