Целые сутки проспал капитан Шалмин, проснувшись изрядно отдохнувшим и посвежевшим, словно и не было в прошлом двух недель блужданий по непролазным таежным дебрям. Взглянув на часы, он пришел к мысли, что в запасе у них имеются еще несколько часов до ожидаемого прибытия в деревню, беглого зэка. Но хотя у них имелся временной запас, нужно было поторопиться, чтобы с толком распорядиться отпущенным им временем.
Растолкав продолжавших храпеть бойцов, и наказав им быстренько привести себя в чувство, капитан Шалмин продумывал план дальнейших действий. И к тому времени, как бойцы, умытые и облаченные в приведенную в божеский вид форму, стояли навытяжку перед начальником, в его голове вызрел план дальнейших действий.
Позавтракав, небольшой отряд, загрузившись в председательский «газик», выделенный им для служебных надобностей, отправился к намеченной цели. Подобные предосторожности были связаны с тем, что не доверял капитан Шалмин местным жителям. Более того, он был уверен в том, что доведись им выбирать между помощью властям, или беглому, находящемуся вне закона земляку, они выберут последнее. И это знание заставляло его скрытно передвигаться в «газике», дабы никто их не мог заметить, и разнести весть по всему селу.
Слух о том, что в доме Халявина обосновалась засада, расползется по селу очень быстро, а значит, достигнет ушей виновника всего этого переполоха, если он все же рискнет вернуться в родную деревню, а не подастся в чужие края. О подобном развитии событий капитан Шалмин и думать не хотел, это было самое слабое место в его плане поимки беглеца. Если беглая сволочь надумает поселиться вдали от здешних мест, то выпускнику военного училища с красным дипломом, придет конец. Никакие былые заслуги не спасут от сокрушительных перемен в его судьбе. И даже аппетитная задница, которую так любили обхаживать высокие начальники, ни в силах будет помочь. А значит, обхаживать ее будут иные люди, - грязные, небритые, в полосатых арестантских робах. И жизнь его будет невероятно короткой и мучительной. Капитан Шалмин прекрасно знал, что ожидает на зоне бывшего мента, тем более такого большого начальника, как он. И это знание заставляло постоянно бросать взгляд на часы, свято веря в то, что удача будет на его стороне, вознаградит за многодневные мытарства в промозглом осеннем лесу.
Спустя несколько минут старый и раздолбанный председательский «газик», оказался у ворот дома Халявиных. Первая часть плана прошла без помарок. Они добрались до места и никто из деревенских их не видел, за исключением председателя, участкового, и персонала сельской гостиницы. Да пожалуй, еще пары случайных прохожих, что повстречались им вчера, по дороге к сельской управе. Но с этой стороны утечки информации не ожидалось. Персонал гостиницы был серьезно предупрежден участковым, о плачевных последствиях излишней болтливости.
От себя лично, тюремный начальник пообещал солидный срок тому, кто пусть даже в кругу семьи заикнется о гостиничных постояльцах. И по глазам он понял, ему поверили, его речь не стала пустым сотрясением воздуха. И трудно было ожидать другой реакции. Время было такое, что за одно неосторожное слово, можно было схлопотать срок. Срок, могущий оказаться пожизненным для человека, не приспособленного к тюремной жизни.
Отсюда подвоха ожидать не приходилось. Что касается случайных прохожих, заметивших их прибытие в село, о них позаботились в тот же день. Участковый немедля объехал указанные дома и усадив любознательных типов в канареечного цвета милицейский «Урал», доставил в управу к председателю. Перепуганные мужики, находившиеся к моменту доставки в сельскую управу в изрядном подпитии, предстали пред председателем и заезжим военным в потрепанной форме. Нехорошие предчувствия пробрали мужиков до самых печенок, да так споро, что даже блаженный хмель выветрился из голов. Радужное настроение, в котором они пребывали еще несколько минут назад, до появления участкового, сменилось панически страхом. У каждого из них, как у любого из сельчан, в той, или иной степени, но рыльце было в пушку.
Но это мелочи. Не каждого доставляют к председателю под конвоем участкового, не перед каждым маячат вооруженные до зубов военные. Мужики струхнули не на шутку, лихорадочно вспоминая свои прегрешения, стремясь вспомнить разногласия с законом, которые могли привести к столь плачевным последствиям, как визит по их душу военного, в сопровождении вооруженной охраны. И чем больше размышляли мужики о своих прегрешениях, вольных или невольных, тем пакостнее становилось на душе, тем отчетливее читался безотчетный страх на враз протрезвевших лицах.
Они, как ни старались, не могли припомнить за собой настолько серьезных грехов, чтобы по их душу могли пожаловать такие серьезные люди. Но они здесь, перед ними, и собираются учинить допрос. Если и нет их вины, а они выставлены здесь в качестве провинившихся, значит, стали жертвами злобного оговора. Но кому они могли так насолить?
Тревожные мысли, подобно мельничным жерновам надсадно ворочались в мозгу. Титаническое напряжение мысли явственно читалось на их лицах, отображая смятение и внутреннюю борьбу. В другое время, капитан Шалмин помучил бы их неизвестностью подольше, поигрывая оружием. Но сейчас было не до потехи. Он слишком сильно устал, чтобы отвлекаться на мелочи.
Помучив в непонятках доставленных в управу мужиков минут 10, представители власти принялись за их обработку. Мозги сельчанам промывали по очереди. Председатель, участковый, затем и капитан Шалмин, совместными усилиями нагнали на мужиков жути. Те, мало, что поняли из всего сказанного. Но прекрасно уяснили одну вещь, увиденное сегодня, они должны позабыть напрочь. В награду за молчание они получили из рук председателя литровую бутыль самогона.
Они честно исполнили обещание забыть обо всем, что они видели, и не трепать языками. Языки, после принятия сокрушительной дозы самогона, не могли выдать ни единого внятного слова, не то, чтобы отвечать на вопросы домочадцев о том, по какой такой надобности, катал их по селу участковый. Чуть ли не ползком добирался бедный мужичонка до кровати. И едва подушка касалась головы, как он немедленно погружался в чернильный омут забытья. А поутру, проснувшись с разламывающейся от дикого похмелья головой, он уже и сам ничего не помнил из того, что было вчера. Да и думать о минувшем дне желания не было, когда организм поглощен одной-единственной мыслью, - где бы опохмелиться, вернуть утраченное после вчерашнего здоровье.
Дождавшись ухода из дома супруги, мужик доставал припрятанную в укромном месте, заначку. Кое-как одевшись, спешил по известному адресу, где за умеренную плату, можно прикупить бутылку самогона, для поправки пошатнувшегося здоровья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354