– Воск на туалетном столике, – сказала она. Там было полно всего, и когда я взяла баночку с воском, то задела пачку фотографий, которые рассыпались по полу.
– Извини.
Я стала собирать снимки и поняла, что они были сделаны полтора года назад на вечеринке, когда Эмили была дома, в Ирландии. Мне стало интересно, я всегда любила смотреть фотки, и начала перебирать снимки, где была запечатлена Эмили с друзьями во всяких беспорядочных позах. Вот Эмили подмигивает, а вот мы с ней посылаем воздушный поцелуй фотоаппарату.
– Глянь на нас. – Я протянула ей фотографию. – А ведь мы думали, что мы великолепны.
Эмили и Донна, Эмили и Шинед. И снова я. размахиваю бутылкой коктейля «Smirnoff ice», мое розовое блестящее лицо и красные, как у чертенка, глаза сияют от счастья и беззаботности. Еще раз я, чуть потрезвее. А дальше фото Эмили с суперкрасивым мужиком. У него замечательные скулы, на лоб падают черные блестящие волосы, он озорно улыбается, глядя в объектив.
– Господи, а это кто? – спросила я в восторге. – Он такой душка!
– Ха-ха-ха! – С каменным лицом произнесла Эмили.
Но не успела она закончить, как я узнала этого мужчину. Разумеется узнала. Меня аж затрясло. Эмили внимательно посмотрела на меня.
– Ты, правда, не узнала, кто это? Или пошутила?
– Пошутила. Конечно, я знаю, кто это. Это был Гарв.
Я почти боялась смотреть на следующий снимок, поскольку подозревала, что там будет. Так и есть. Мы с Гарвом. Голова к голове, мы вместе и счастливы. И на секунду я вспомнила, что чувствовала тогда.
– Ладно, – сказала я, мой пульс приходил в норму. – Уложи мне волосы.
Маме в «Четырех сезонах» понравилось. Она потрогала занавески и сказала с уважением:
– Я бы сказала, что они обошлись недешево. Следующим предметом восхищения стал диван.
– Разве не прекрасный оттенок?
Потом она спросила:
– Как вы думаете, это античные статуи?
– Довольно старые, – ответила Элен. – Ну, не такие старые, как ты, но достаточно старые, и красивые.
Когда подошел официант, Эмили, Элен, Анна и я заказали составной мартини и уговаривали маму тоже попробовать.
– Да? – В маминых глазах засияла отвага. – Ладно! Господи помоги!
Тут ее внимание привлекла пара огромных грудей на детском тельце, которая прошла мимо нашего столика.
– Какая развитая девушка!
Может, из-за того, что был субботний вечер, но девушки с силиконовыми сиськами сновали тут и там.
– Тут не хуже, чем в кабаре, – сказала мама, когда мимо продефилировала еще одна дама с ненормально большой грудью. – Хорошо, что отец не пошел с нами, а то вывернул бы снова шею.
– Вы только посмотрите на нее, – прошептала Эмили, показав на женщину в огромных солнечных очках.
Кто это? Какая-то знаменитость?
– Нет, сейчас большие очки в стиле Джекки-О не в моде. Просто эта дама сделала себе операцию на веках. Каждый раз, когда видите кого-то в таких очках в помещении, знайте, что они всего лишь сделали подтяжку кожи век. Выпьем еще?
И только мы пригубили второй составной мартини, как я увидела на другом конце зала человека, которого сразу узнала.
– О, господи!
– Что? Кто? – спросила Эмили.
– Смотри! – Я толкнула ее локтем. На соседнем диване, всего метрах в трех от нас, уселся Морт Рассел. Он был один, нарочито внимательно читал сценарий, чтобы все окружающие видели, что он – крутая шишка в кинематографическом бизнесе. Скотина. Даже не заметил нас.
– Кто это? – всполошились мама, Элен и Анна. Может, нам и не следовало ничего объяснять, но, как я уже сказала, наши языки развязались под воздействием полутора бокалов коктейля из мартини. Так что мы с Эмили рассказали все, от и до: как мы ездили на презентацию, с каким энтузиазмом нас принял Морт и его приспешники, весь его треп про Кэмерон Диас и Джулию Робертс, про возможность показа фильма сразу на трех тысячах экранов Америки, и как это окончилось ничем.
– Но почему?
– Не знаю. Должно быть, он с самого начала был настроен именно на отказ.
– А может, он просто жестокая тварь. Обманул вас, как… – высказала свое мнение Элен, задумчиво прищурив глаза.
– Так себя вести нельзя, – проворчала мама. – Да еще и твоя бедная мама приобрела себе темно-синее платье с блестками, надеясь на то, чему не суждено было случиться. А стоило оно, как крыло от самолета, хотя…
– …и было с сорокапроцентной скидкой, – закончили мы за нее.
Все попытки объяснить, что Морт Рассел не имеет никакого отношения к покупке миссис О'Киффи и что тогда вина лежала на директоре совершенно другой студии, которая к Морту никак не относится, были бесплодны. Маму заботило только одно: из-за какого-то мошенника миссис О'Киффи купила себе платье, чтобы красоваться на премьере фильма, а фильм так и не состоялся.
– Ей пришлось идти в нем на рождественскую вечеринку, и еще на барбекю с благотворительным уклоном, чтобы хоть где-то в нем покрасоваться. Она раздавала там сосиски. – Мама поджала губы и покачала головой, демонстрируя всю несправедливость и унизительность этой ситуации. – И забрызгала платье каким-то медовым соусом и всякой прочей ерундой. Мне очень хочется пойти и объяснить этому типу, что к чему.
– А нам что не хочется?
И мы впятером уставились на Морта – даже удивительно, что он ничего не почувствовал. Возможно, он просто привык. А может, решил, что мы смотрим на него с восхищением.
– Знаете, что? Я пойду к нему!
Мы попытались отговорить ее от этой затеи.
– Нет, мамуля, не надо. Это только все усложнит для Эмили.
– Как можно все еще больше усложнить для Эмили? – С точки зрения логики вопрос был абсолютно справедлив. – Он заставил ее зря потратить время, вознес наверх к ложным надеждам, а потом скинул на грешную землю! Разве она не заключила контракт с другой студией?
В ее словах был смысл.
– Слушайте, – сказала Эмили, – только не унижайте его прилюдно!
Я повернулась к Эмили. Она дала маме свое благословение!!!
– Они могут пережить унижение, только если об этом не узнают те, на кого они хотят произвести впечатление, – объяснила Эмили маме. – Постарайтесь выяснить, почему он отверг мой сценарий. И, миссис Уолш, если вы заставите его плакать, я вас отблагодарю.
– Ловлю на слове!
Мамуля не стала долго думать – просто встала и пошла. Мы в ужасе смотрели ей вслед.
– Это все из-за мартини, – пробормотала Анна. – Многовато для нее. Вы же знаете нашу маму, ей достаточно на пробке потоптаться.
Мама у нас дама отнюдь не миниатюрная, так что я почти пожалела Морта Рассела, когда на него стала надвигаться эта ирландская бой-баба, распираемая праведным гневом.
– Мистер Рассел? – Я видела, как движутся ее губы.
Морт кивнул, его лицо выражало доброжелательность. Потом, должно быть, матушка объяснила, кто она, поскольку бедняга повернулся и посмотрел на нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113