– Мечтай осторожнее – твоя мечта может исполниться, – сказал он, пообещав прийти попозже вместе с Шармэн.
Вскоре приехала Лара, и Эмили пошла с ней за напитками.
– А можно и мне с вами? – спросила я, поняв, что совершенно не хочу оставаться в одиночестве.
– Но ты не такой знаток алкоголя, как мы с Ларой, – заметила Эмили. – Кроме того, нужно, чтобы кто-то остался, чтобы запускать гостей в дом.
– Женщина сидит в комнате. В одиночестве, – обиженно сказала я. – Несчастная. Ее бросили подруги.
Лара засмеялась, а Эмили ответила в тон:
– Камера показывает, как она встает, открывает пару пакетов с арахисом и высыпает его в миску, чтобы чем-то помочь.
Я была уверена, что в их отсутствие никто не придет. Но через пять минут после их ухода пришел Трой.
– Здорово, Ирландка!
– Входит молодой мужчина. Небрежно одетый.
Трой остановился в дверях. На его бесстрастном лице застыло недоумение.
– Он стоит в дверях и не понимает, в чем дело, – продолжила я.
– Он пересекает комнату, – тут же подхватил Трой. – Замечает, что девушка отстригла свои волосы и говорит: «Очень мило!»
Я засмеялась, обрадовавшись, что до него так быстро дошло.
Его прямые губы слегка изогнулись в понимающей улыбке.
– Как я уже сказал, ты очень мило выглядишь!
Он плюхнулся в кресло и забросил ногу на подлокотник, раскинувшись с комфортом.
– Как все прошло?
Я села на кушетку, вытянула ноги перед собой и рассказала все, что произошло в офисе Морта Рассела. Трой не отрывал от меня глаз и активно кивал, когда я упоминала что-то хорошее.
– Они все врали, когда говорили, что читали ее текст? – спросила я.
– Нет. Если они видели краткое изложение в двадцать строк, то они честно думают, что читали его. Правда.
– И что ты думаешь? – завершила я свой рассказ. Мне так хотелось, чтобы он, в отличие от Эмили, сказал что-то положительное.
– Может, и выгорит, – сказал он скорее задумчиво, чем обнадеживающе. – Может, и выгорит.
Он замолчал и унесся мыслями куда-то далеко. В этой тишине я спросила:
– А где ты живешь?
– В Голливуде.
Он произнес это как «Голливуууууд», растопырив при этом пальцы для пущей выразительности.
– Только название шикарное. Соседи там не самые благонадежные. Это значит, что можно снять квартиру задешево.
– А далеко отсюда? – Я понятия не имела, как далеко один район в Лос-Анджелесе расположен от другого.
– Я тебе покажу. – Он встал с кресла и уселся на кушетку. – Смотри, это океан. – Он указал на подушку. – Это Третья улица. Здесь вы живете. – Он указал на небольшую площадь на кушетке. – Вот здесь сворачиваешь налево, на бульвар Линкольна, и едешь где-то милю.
Он провел линию на ткани. Тут его палец столкнулся с моей обнаженной голенью.
– Извини. Так вот, едешь, пока не увидишь выезд на автостраду. Едешь по десятой автостраде на восток.
Его палец стремительно повернул налево. Он уже не касался моей голени, зато проехался по моей коленке. Я была слегка удивлена. Но, казалось, Трой не считает это чем-то особенным, и я последовала его примеру.
Он остановился, его палец замер на моем колене.
– Заезжаешь в деловую часть, сворачиваешь на сто десятую автостраду и едешь на север. – Теперь его палец стремительно «ехал» по направлению к моему бедру. – До Кахуэнга-пасс. Это примерно здесь.
Он помолчал. Его палец покоился на моем бедре.
– Даже нет, вот здесь.
И он передвинул палец еще выше.
– Потом, – он перевел дыхание, выражение лица абсолютно невинное, – направо.
Его палец описал дугу по мягкой, скрытой от посторонних глаз, коже внутренней стороны бедра. Мы оба посмотрели на его руку, а потом быстро – друг на друга.
– И еще пару кварталов.
Его сухой тон сбивал меня с толку. Он рассказывал, как проехать, но при этом его рука рыскала у меня между ног.
– Вот там я и живу. – Он показал мне примерное расположение своего дома, описав небольшой кружок кончиком пальца по моей белой нежной коже. – Вот здесь.
При этом он продолжал вести линию по моей ляжке.
– Спасибо. – Я уверена, что он почувствовал жар оттуда, куда двигалась его рука.
– Знаешь что? – Внезапно он улыбнулся уголком губ. – Я живу прямо рядом с Голливудским летним театром, его еще называют Голливудской Чашей, но если я покажу, где это, то ты съездишь мне по морде.
Я не сразу поняла, о чем это он.
– Наверное, – выдавила я, а моя «голливудская чаша» слегка сжалась. Так сладко.
– Еще одно легкое, как перышко, касание кончиком пальца, печальный взгляд на мои бедра, обтянутые джинсовой тканью. И вот он уже на ногах.
– Принести тебе пива? – С этими словами он удалился на кухню.
Народу пришло до хрена. Не было времени, как это обычно бывает, стоять в пустом доме, обозревая шеренги бутылок, чувствуя себя испуганно и одиноко. Ведь так обычно чувствуют себя люди, когда организуют вечеринку.
Одной из первых пришла Надя, новая подружка Лары. Красоточка. На огромной голове копна черных пушистых волос. Тонкие, как веточки, руки и ноги. Я не была удивлена, что она такая сексуальная. В конце концов, знакомство с Ларой разрушило мое подсознательное предубеждение, что все лесбиянки выглядят как Элтон Джон. Но зато меня удивило, что я сразу же прониклась к ней неприязнью. Через две секунды после того, как нас познакомили, она надула пузырь из жвачки прямо мне в лицо, а когда он лопнул, сообщила громким голосом:
– Я сегодня днем удалила всю растительность лобка! Вообще ни одной волосинки не осталось!
– Отлично, – сказала я, слегка обалдев. – Будешь арахис?
Надя покачала своей огромной головой. Едва переведя дыхание, она с жаром поведала мне, как ей пришлось вставать на четвереньки и задирать кверху задницу, чтобы косметолог смог нормально удалить ей все волосы. А потом ей пришлось лежать, подтянув колени к ушам. Они вам все расскажут в этом Лос-Анджелесе. Навязчивое недержание секретов и словесный понос – вот их диагноз.
Потом пришли Джастин и Дезире. Они привели с собой двух забавных мужичков и трех собак. Все они подружились на площадке для выгула собак, где пытались познакомиться с девушками. Следующей была подруга Эмили Конни. Низкорослая, грубоватая, с кривыми ножками американка корейского происхождения. Но сексуальная, как сексуальны люди, уверенные в себе. Она прибыла в компании своей сестры Дэбби, ее друзей Филиппа и Тремейна и своего жениха Льюиса, который практически ничего не говорил. Думаю, Конни такая болтушка, что у бедняги Льюиса способность разговаривать просто атрофировалась. Я впервые встретилась с Конни, и мне этого не особо хотелось, наверное, из-за ее предстоящей свадьбы. Эмили была у меня на свадьбе подружкой невесты, у Конни ей уготована та же роль. Так что я чувствовала себя по другую сторону свадебной черты. У Конни счастливое будущее еще впереди, а у меня – позади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113