И тут я услышала собственный голос:
– О, господи!
– Что? – спросила Эмили.
– Это Шэй Делани.
– Где?
– Вон там. – Я указала на мужчину с темно-песочными волосами, который сидел за столиком с еще тремя мужиками.
– Нет, это не Шэй Делани.
– Нет, он. Ой, ты права, не он. – Мужчина только что обернулся, и я увидела его в профиль.
Но я не сдавалась.
– Очень похож. Со спины – вылитый Шэй.
14
В тот день звонили еще два раза. Вежливая девушка со скрипучим голосом из офиса Морта Рассела. В первый раз узнать, есть ли у Эмили какие-то специальные пожелания по поводу презентации в среду.
– Типа чего? – полюбопытствовала я.
– Аудио– и видеооборудование. Травяные чаи. Специальный стул.
– Ну, боюсь, Эмили сейчас не сможет вам ответить, у нее встреча.
Эмили ушла к тренеру по гиротонике (уж не знаю, что это еще за чертовщина). Кажется, в Лос-Анджелесе у всех всегда назначена какая-нибудь встреча. С бухгалтерами, диетологами, парикмахерами, тренерами по непонятным видам спорта, а на вершине списка – психоаналитики.
– Я попрошу ее созвониться с вами.
Потом эта девушка позвонила снова и оставила очень сложную инструкцию, где именно надо будет припарковаться в среду. Среди прочего ей понадобились номер и марка автомобиля Эмили.
– Она такой шум подняла из-за этой парковки, – сказала я Эмили, когда та вернулась.
– Это потому, что на киностудиях мест на парковке столько же, сколько искренности.
– Что?
– Мало, чрезвычайно мало. Кто-нибудь еще звонил?
– Только мои родители. Сказали, что волнуются за меня.
– И не только они одни.
– Я в порядке, – вздохнула я.
По крайней мере, моя полуночная паника поутихла.
– А еще я звонила Донне и Шинед.
Как только я удостоверилась, что ни одна из них не крутит роман с Гарвом за моей спиной, я нормально с ними пообщалась. Обе были рады меня наконец услышать и ничего не знали об измене Гарва. Это было определенного рода облегчением. Значит, еще не все в Дублине обсуждают эту новость.
– Что ты наденешь на сегодняшнюю вечеринку у Дэна Гонсалеса? – спросила Эмили.
– Не знаю.
Я была рада, что мы идем развлекаться. Мне хотелось все время чем-то заниматься, чтобы убежать от себя и своих новостей. Но у меня был еще вопрос:
– А Шэй Делани будет?
Пауза.
– Возможно. Если он в городе. – Снова пауза. – Тебе не хотелось бы, чтобы он там был?
– Да нет.
– Хорошо.
– Ты видела когда-нибудь его жену?
– Нет. Она не ездит с ним. Думаю, это невозможно с тремя детьми, так мне кажется.
– А он… волочится за юбками?.. Или он ей верен?
– Не знаю, – серьезно ответила Эмили. – Я его вижу не так уж часто, да и знаю не слишком хорошо. А тебе бы чего хотелось? Чтобы он был верным или неверным?
– Не знаю, ни то, ни другое.
Услышав эту нелогичную чушь, Эмили задумчиво кивнула.
– Слушай, – медленно сказала она, – он задарма жил в твоей башке так долго…
Тут она запнулась:
– Прости. Забудь, что я сказала. Не знаю… Я думаю, что просто не могу знать, что ты пережила… Прости.
– Да ничего.
Она ушла собираться, и разговор был окончен.
Через полчаса она появилась в розовых джинсах с черными пятнами, как шкура леопарда, в черных сапожках на тончайшей шпильке и в приталенном жакете. Но дело не только в одежде. Еще были браслеты, заколки и сверкающий макияж…
– Как тебе это удается? – У меня брови вверх полезли, пока я разглядывала ее прикид. – Ты прямо как Чудо-женщина из комиксов!
– Ты тоже отлично выглядишь.
Я, конечно, постаралась, но никаких нарядных тряпок я в Лос-Анджелес с собой не привезла (в основном потому, что у меня их и не было) и на фоне экзотического наряда Эмили выглядела в своем черном вечернем платьице как плакальщица на похоронах.
– Ну почему, – принялась ругать я саму себя, – почему у меня такая толстая задница? А то я одолжила бы что-то из твоей одежды! Ты завьешь мне ресницы своими чудо-щипчиками?
Эмили сделала даже больше. Она полностью накрасила меня, и я стала почти такой же блистательной, как она, а потом одолжила мне пару браслетов и заколок.
И мы пошли.
Вечеринка проходила в особняке в испанском колониальном стиле. Между прочим, в районе Бель-Эйр, облюбованном местными знаменитостями. Особняк был роскошный, и все здесь подчинялось порядку. Перед электронными воротами бесцеремонные типы проверяли вашу личность. Мексиканцы парковали вашу машину. В ветвях деревьев мерцали и перемигивались китайские фонарики. В самом доме красивые и говорливые люди циркулировали по просторным комнатам с высокими потолками, уставленным уймой огромных ваз с композициями из лилий. Мерцание света, подносы с шампанским и – к моему разочарованию – с минералкой. А ведь это была голливудская вечеринка. Я ожидала увидеть наркотики, шлюх и шумное веселье. И не готова была отказаться от картин, нарисованных моим воображением. Разумеется, та шоколадная принцесса, которая поинтересовалась местоположением туалета, на самом деле спешила понюхать кокаину. А вот та подозрительно красивая испанка просто обязана быть проституткой.
Эмили пошла засвидетельствовать свое почтение Дэну Гонсалесу, хозяину, а я стояла, потягивая шампусик и хищно высматривая признаки разврата.
– Привет. – Ко мне подошел крепкий моложавый мужчина в рубашке с воротником-стойкой, кончики которого были загнуты вниз, как крылышки. – Я – Гарри Фрешер, исполнительный продюсер.
– Я – Мэгги Гар… То есть Уолш.
А тут, однако, все действительно дружелюбные!
– Чем занимаешься, Мэгги?
– Пока что у меня простой.
Потом, даже быстрее, чем я поняла, что происходит, он сказал:
– Приятно было познакомиться. Повернулся и был таков.
Что?
Я обязана была иметь работу. Ему не интересно было поболтать со мной, ведь я не могла быть полезна. Осознание этого факта повергло меня в шок. Я была подавлена. Вечеринка, черт побери. Скорее уж омерзительные неформальные переговоры с целью завести полезные знакомства. А дальше народ кинется обмениваться визитками. Ой, держите меня! Они уже ими обмениваются, и Эмили О'Киффи в том числе. Вон она в самой гуще событий, сверкающая, уверенная в себе, ведет полезные беседы и подходит к полезным людям.
Признаков Шэя Делани нигде не было. Должно быть, он не в городе.
– Привет. Я – Леон Франчетти. Изумительно красивый парень материализовался передо мной, протягивая руку.
– Мэгги Уолш.
– Чем занимаешься, Мэгги?
– Я – парикмахер для животных. – Я не могла снова рисковать и допустить, чтобы ко мне снова отнеслись пренебрежительно, а эта профессия первой пришла мне в голову. – А ты?
– Я – актер.
Признаюсь, я была под впечатлением. Не так, конечно, как если бы была в нормальном состоянии, но все же.
– Класс.
– Да, мои дела идут в гору. Очаровательная улыбка любимца женщин, – я хотела даже спросить, где он снимался, но он меня опередил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113