– Забавная пицца, – сказала я. Предполагалось, что он купит нам пару пицц на ужин.
– Ой, прости. – Он был полон благодушия. – Я забыл. Сейчас съезжу.
– Это же кролики, – сказала я обвиняющим тоном.
– Крольчата, – улыбнулся он и сказал, что какая-то девица с работы не смогла их никому пристроить. – Мы можем не оставлять их, если ты не хочешь, но я обещаю, что сам буду о них заботиться.
– А когда мы…
– В отъезде? За ними присмотрит Дермот. Дермот – это его младший брательник. Как большинство младших братьев, он что угодно готов сделать за пару шиллингов.
– Хм, ты уже все продумал!
Тут же его радость стала блекнуть.
– Прости, детка. Я не должен был вот так притаскивать их сюда. Завтра же унесу обратно.
И тут я почувствовала себя ужасно. Гарв любит животных. Он любил меня и потакал моим желаниям. И сказал, что вернет крольчат не для того, чтобы я сдалась. Его раскаяние было искренним.
– Погоди, – сказала я. – Давай не будем торопиться.
Так начался год Кролика.
Черный с белым был мальчик, а чисто белая – девочка.
– А как мы их назовем? – спросил Гарв, держа обоих крольчат на коленях.
– Не знаю. – Может, «ужасными неприятностями»? – Попрыгунчик? Зайчик-Побегайчик? Что делают кролики?
– Грызут морковку. Бегают кругами друг за другом.
В конце концов мы решили, что девочка будет Попрыгунья, а мальчик – Побегайчик.
Я бы предпочла, чтобы их было не двое (ну, еще лучше, чтобы вообще ни одного не было), но Гарв сказал, что жестоко держать одного кролика, ему будет одиноко. И поскольку я не хотела, чтобы они плодились, как… кролики, то настояла, чтобы они были стерилизованы. Это был первый из многочисленных визитов к ветеринару.
Прежде чем еще что-то с ними делать, нам пришлось купить им клетку.
– А нельзя ли просто держать их в саду? – спросила я.
Оказалось, нельзя. Они прорыли лаз под забором в соседский сад и убежали на ту сторону, на свободу. Так что мы купили самую большую клетку, какая только была в зоомагазине.
Чаще всего после работы Гарв выпускал их побегать по саду, чтобы они почувствовали вкус свободы. Хотя попытки поймать их и посадить обратно в клетку были равноценны попыткам запихнуть зубную пасту обратно в тюбик. Это было просто невозможно. Помню, я стояла у кухонного окна и наблюдала, как Гарв наматывает круги в своем темно-сером костюме. Каждый раз, когда ему почти удавалось схватить одного из кроликов, тот отскакивал от его вытянутых рук, и погоня начиналась заново. Не хватало только музыки из шоу Бенни Хилла и чтобы кто-то бросал в них шарики. Короче, было весело. Типа того.
Не поймите меня неправильно. По-своему кролики были милы. И когда я возвращалась с работы, они прыгали, чтобы поприветствовать меня, это было супер. Гарв носил их особым образом, так, что головка лежала на плече. Так носят детишек после еды, чтобы они поскорее срыгнули. Я смеялась до слез. Особенно если у него на руках была Попрыгунья. Она умела изображать на своей мордочке выражение крайнего изумления, при этом умильно выпучивала глазки. Это было забавно. Мы приписывали им личные качества, как тапочкам. Попрыгунья была вредина и любила пофлиртовать. А Побегайчик был ловкий бабник, у которого в арсенале имелся целый набор смешных фраз, чтобы завести разговор с девушкой.
Но во время одной из прогулок по саду эти маленькие ублюдки сожрали мои люпины. Люпины, которые я посадила сама, своими собственными руками (практически). И боюсь, они начали мало– помалу бесить меня. Я также была возмущена, что приходится что-то покупать и для кроликов. Если у нас не было возможности сходить в супермаркет, то мы просто могли заказать себе еду из индийского ресторана с доставкой на дом. Но нельзя просто заказать еще одну порцию жареных луковых колечек «баджи» для кроликов. Вместо этого приходилось совершать регулярные вояжи в Ужасное Место за мешками морковки, пучками петрушки и еще смешным кормом в виде гранул.
И вот пришел день, когда Гарв зашел, помахал чем-то перед моим носом и объявил:
– Подарок!
Я выдернула пакет у него из рук, сорвала бумагу и… вытаращила глаза:
– Это же кусок дерева!
– Ага, чтобы грызть! – сказал он, словно это все объясняет.
– Чтобы грызть, – повторила я.
Он понял, что я не врубаюсь, раньше, чем я поняла, что это за фиговина. И не мог удержаться от смеха.
– Не для тебя. Для Попрыгуньи.
Дальше – больше. Подарков. Мячик, зеркальце в клетку, синенькая сумочка (это уже для меня, чтобы не чувствовала себя обделенной). А однажды я пришла домой и обнаружила, что половина сада перекопана.
– Что происходит? Ты что, кого-то убил?
Правда оказалась не так ужасна. Гарв всего лишь делал нечто под кодовым названием «загон», поскольку считал жестоким ограничивать зверьков клеткой.
В каком-то смысле слова, было даже хорошо, что Гарв перекопал сад хотя бы ради того, чтобы соорудить «загон». По крайней мере, никогда больше не придется беспокоиться о том, что нужно косить траву. Но с другой стороны, это было совсем не хорошо. Мне казалось, что он слишком привязался к Попрыгунье и Побегайчику. Когда я рассказала об этом Донне, она велела мне подумать над своим поведением. Кто ревнует к паре кроликов?
Вскоре Попрыгунья заболела. Гарв был явно обеспокоен. С утра он отпросился с работы, чтобы отвезти ее к ветеринару. Доктор диагностировал наличие инфекции из-за – из всего списка страшных болезней! – неправильного расположения зубов. Тоже мне, большое дело. Крольчихе поставили специальные скобы и прописали курс антибиотиков. Но через несколько дней, когда мы пошли поужинать с Донной и Робби, Гарв начал рассказывать об ужасной болезни Попрыгуньи. О том, как он понял, что что-то не так, поскольку в нормальном состоянии она была проворной и активной, а тут даже не захотела погрызть новый кусок дерева. Донна и Робби издавали сочувственные вздохи, а Гарв продолжал свое повествование о высокой температуре у Попрыгуньи, о том, как Побегайчик уговаривал ее съесть пару кусочков «баджи». (В одну неделю мы были ужасно заняты, времени ходить по супермаркетам не было, и мы обнаружили, что на самом деле они тоже любят «баджи».)
Гарв не унимался. Снисходительные выражения на лицах Донны и Робби поблекли. Они напряглись. У меня в животе образовался комок, который нельзя было растворить даже вином, сколько ни пей.
– Как работа? – перебила в конце концов Гарва Донна.
– Работа? – Он не понял, о чем это она. – Моя работа? Но ты же никогда не давала мне рассказывать о ней, ведь это такая скука.
И тут его осенило, и он начал ржать.
– Ладно, я понял. Больше ни слова о кроликах. На следующий день рано утром Донна позвонила мне и сказала:
– Мэгги, ты, возможно, была права, он слишком привязан к этим тварям. Дай-ка мне его, я ему сама об этом сообщу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113