Ага, Лара меня предупреждала.
Она схватила мою руку, склонилась к ней и начала изучать, с чем же придется работать.
– Ох, – выдохнула она. Похоже, бедняжка была шокирована до глубины души.
Внезапно я увидела то, что лицезрела она: неровные, кривые ногти, неухоженные кутикулы. В общем, видно было, что я о руках не особо забочусь. Как же я была неправа!
На тот случай, если я до сих пор не устыдилась, Лиан засмеялась, звонко, как маленькая девочка: хи-хи-хи! Потом подняла голову и возбужденно созвала коллег, чтобы они тоже взглянули на этот кошмар. За несколько секунд вокруг меня собралась толпа худеньких девушек в белых халатах. Они изучали мои руки, при этом щебетали что-то писклявыми голосками и много смеялись. Словно это была не моя рука, а какой-то странный предмет, найденный на улице.
– На отдыхе? – спросила одна.
– Да. Из Ирландии.
– А, – кивнула она. – Иллинойс.
Они начали быстро обмениваться вопросами, и в их репликах постоянно мелькало слово «Мона». Наконец, когда они пришли к какому-то выводу. Лиан сказала:
– Тобой займется Мона.
– А кто из вас Мона? – спросила я, переводя взгляд от одного лица к другому. Все личики напоминали лепестки. Почему-то мой вопрос вызвал новый приступ смеха. Я поняла, в чем дело, когда появилась сама Мона – грузная женщина намного старше всех остальных.
– Она холосая, – уважительно шепнула мне одна из молоденьких.
– Волсебница, – прошептала другая. Мона осмотрела мои ногти.
– Ноги тоже? – Она наклонилась посмотреть на пальцы моих ног, которые торчали из сандалий, и содрогнулась всем телом.
– Я не уверена, что у меня достаточно времени, чтобы сделать и маникюр, и педикюр.
– Будем делать одновременно. Одна занимается руками, а другая – ногами, – презрительно фыркнула она.
– Тогда ладно.
Она крикнула одну из девочек, и вот уже мои ноги и руки погружены в мыльный раствор.
– Тебе нужен горячий воск, холосо для кожи, – авторитетно заявила Мона.
– Хорошо.
Если уж делать, то делать, как следует, правильно?
И тут в салон ворвалась ухоженная дама. На ней был отлично скроенный брючный костюм, на лице – выражение паники. Она перекинулась парой слов с Лиан, которая издала несколько воплей, звучавших как брань. В мгновение ока все девушки поднялись с рабочих мест и устремились к стойке регистрации. Чувствовалось, что случилось что-то важное. Девочки играли заранее отрепетированные роли. И это напомнило мне о том, как много лет назад я растянула ногу, и пришлось обращаться к врачу. Боль была ужасающая. Ногу раздуло до размеров футбольного мяча. По лицу у меня катились слезы. И тут мимо меня провезли каталки, на которых лежали раненые, у которых были отсечены кисти. Они истекали кровью. За ними бежали врачи с неотложки, поддерживали капельницы и выкрикивали фразы, типа: «Он все еще дышит». Оказывается, произошла ужасная автокатастрофа на магистрали с двухсторонним движением. Моя вывихнутая коленка, хотя она и болела ужасно, внезапно (и абсолютно правильно) перестала быть делом первой важности.
Когда хорошо одетая незнакомка ворвалась в «Рай для ногтей», отношение к ней было таким же. Чувствовалось, что ситуация требует по-настоящему безотлагательных мер. Дама поведала леденящую душу историю о своем прекрасном ноготке и о том, как сломала его, меняя картридж в принтере. Мона вскочила на ноги, за ней последовала и ее помощница. Остальные расступились, пропуская их к пострадавшей.
– О, Мона! Слава богу! – женщина сунула покалеченный ноготь под нос Моне. – Его можно спасти?
Мона осмотрела его критически и сказала:
– Очень плохо, но я сделаю все возможное. Я ожидала, что сейчас они начнут намывать руки до локтей, как хирурги перед операцией, и наденут зеленые маски и халаты.
Пока более уважаемой клиентке на всех скоростях восстанавливали целостность ее ногтей, я сидела всеми забытая и покинутая. Мои ноги и руки покоились в ванночках с мыльным раствором. Какая-то добрая душа положила мне на коленки журнальчик. Но руки у меня отмокали в мыле, так что переворачивать страницы было нечем. И тут я слегка переместила ногу, и журнал плюхнулся в ванночку, где находились мои ступни.
– Простите, – пробормотала я. Все та же добрая девушка вытащила журнал и отряхнула его мокрые страницы, покрытые мыльными пузырями. Интересно, а новый она мне принесет?
Но нового журнала мне не дали. Я посмотрела на двух других женщин, которым приводили в порядок руки и ноги. Ни у одной из них журнал в мыльный раствор не падал. Что со мной не так? Почему иногда мне кажется, что при рождении мне позабыли дать путеводитель по жизни?
Когда наконец прекрасный ноготок был спасен, Мона и ее помощница вернулись ко мне и принялись за работу. Подпиливали, полировали, отодвигали кутикулы, снимали пемзой загрубевшую кожу. А затем пришло время и для горячего воска. Передо мной поставили ванночку с обжигающим воском и велели опустить туда ступни. Но едва дотронувшись до горячей жижи, я отдернула ноги и воскликнула:
– Горячо же!
– Но это холосо для твоей кожи, – завопила Мона, сжала мою коленку, как тисками, и пыталась силой водворить мою ногу в ванночку.
– Но миссис… Мона, воск слишком горячий.
Мы несколько секунд боролись, я дергала колено вверх, а она – вниз. И тут Мона смошенничала. Она встала в полный рост, теперь у нее было преимущество в весе. Моментально моя нога нырнула в горячий воск.
– Больно! – взмолилась я.
– Это холосо для твой кожи, – повторила Мона, не отрывая руку от моего дрожащего колена.
Все остальные девочки давились от смеха, закрывая губки ухоженными ручками.
После короткого, но болезненного ожидания мне разрешили поднять ногу. Как только слой воска застыл на коже белой пленкой, Мона снова запихнула мою ногу в ванночку. Снова по салону прокатился смешок. Эту пытку повторили несколько раз. Четыре, а то и пять. Каждый раз было так же больно, как и в первый.
Несколько лет назад по телевизору показывали фильм под названием «Сёгун». В нем какого-то мужика без остановки макали в кипяток, пока он не умер. Почему-то я вспомнила об этом. И как ни странно, та же мысль посетила меня, когда экзекуции подверглась вторая нога.
Затем мои «восковые» ноги завернули в полиэтиленовые пакеты и завязали их на лодыжках красными ленточками. Если бы я не видела эту процедуру раньше, то стала бы искать глазами скрытую камеру.
Через десять минут с меня сняли корочку воска. К моему удивлению, немедленная пересадка кожи моим ногам не потребовалась, напротив, ступни стали нежными, как лепестки. Потом все двадцать ногтей покрыли симпатичным кремовым лаком. Я сначала попросила полоски и звезды, как у Лиан, но мастерицы снисходительно улыбнулись и покачали головами. После чего меня отпустили на свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Она схватила мою руку, склонилась к ней и начала изучать, с чем же придется работать.
– Ох, – выдохнула она. Похоже, бедняжка была шокирована до глубины души.
Внезапно я увидела то, что лицезрела она: неровные, кривые ногти, неухоженные кутикулы. В общем, видно было, что я о руках не особо забочусь. Как же я была неправа!
На тот случай, если я до сих пор не устыдилась, Лиан засмеялась, звонко, как маленькая девочка: хи-хи-хи! Потом подняла голову и возбужденно созвала коллег, чтобы они тоже взглянули на этот кошмар. За несколько секунд вокруг меня собралась толпа худеньких девушек в белых халатах. Они изучали мои руки, при этом щебетали что-то писклявыми голосками и много смеялись. Словно это была не моя рука, а какой-то странный предмет, найденный на улице.
– На отдыхе? – спросила одна.
– Да. Из Ирландии.
– А, – кивнула она. – Иллинойс.
Они начали быстро обмениваться вопросами, и в их репликах постоянно мелькало слово «Мона». Наконец, когда они пришли к какому-то выводу. Лиан сказала:
– Тобой займется Мона.
– А кто из вас Мона? – спросила я, переводя взгляд от одного лица к другому. Все личики напоминали лепестки. Почему-то мой вопрос вызвал новый приступ смеха. Я поняла, в чем дело, когда появилась сама Мона – грузная женщина намного старше всех остальных.
– Она холосая, – уважительно шепнула мне одна из молоденьких.
– Волсебница, – прошептала другая. Мона осмотрела мои ногти.
– Ноги тоже? – Она наклонилась посмотреть на пальцы моих ног, которые торчали из сандалий, и содрогнулась всем телом.
– Я не уверена, что у меня достаточно времени, чтобы сделать и маникюр, и педикюр.
– Будем делать одновременно. Одна занимается руками, а другая – ногами, – презрительно фыркнула она.
– Тогда ладно.
Она крикнула одну из девочек, и вот уже мои ноги и руки погружены в мыльный раствор.
– Тебе нужен горячий воск, холосо для кожи, – авторитетно заявила Мона.
– Хорошо.
Если уж делать, то делать, как следует, правильно?
И тут в салон ворвалась ухоженная дама. На ней был отлично скроенный брючный костюм, на лице – выражение паники. Она перекинулась парой слов с Лиан, которая издала несколько воплей, звучавших как брань. В мгновение ока все девушки поднялись с рабочих мест и устремились к стойке регистрации. Чувствовалось, что случилось что-то важное. Девочки играли заранее отрепетированные роли. И это напомнило мне о том, как много лет назад я растянула ногу, и пришлось обращаться к врачу. Боль была ужасающая. Ногу раздуло до размеров футбольного мяча. По лицу у меня катились слезы. И тут мимо меня провезли каталки, на которых лежали раненые, у которых были отсечены кисти. Они истекали кровью. За ними бежали врачи с неотложки, поддерживали капельницы и выкрикивали фразы, типа: «Он все еще дышит». Оказывается, произошла ужасная автокатастрофа на магистрали с двухсторонним движением. Моя вывихнутая коленка, хотя она и болела ужасно, внезапно (и абсолютно правильно) перестала быть делом первой важности.
Когда хорошо одетая незнакомка ворвалась в «Рай для ногтей», отношение к ней было таким же. Чувствовалось, что ситуация требует по-настоящему безотлагательных мер. Дама поведала леденящую душу историю о своем прекрасном ноготке и о том, как сломала его, меняя картридж в принтере. Мона вскочила на ноги, за ней последовала и ее помощница. Остальные расступились, пропуская их к пострадавшей.
– О, Мона! Слава богу! – женщина сунула покалеченный ноготь под нос Моне. – Его можно спасти?
Мона осмотрела его критически и сказала:
– Очень плохо, но я сделаю все возможное. Я ожидала, что сейчас они начнут намывать руки до локтей, как хирурги перед операцией, и наденут зеленые маски и халаты.
Пока более уважаемой клиентке на всех скоростях восстанавливали целостность ее ногтей, я сидела всеми забытая и покинутая. Мои ноги и руки покоились в ванночках с мыльным раствором. Какая-то добрая душа положила мне на коленки журнальчик. Но руки у меня отмокали в мыле, так что переворачивать страницы было нечем. И тут я слегка переместила ногу, и журнал плюхнулся в ванночку, где находились мои ступни.
– Простите, – пробормотала я. Все та же добрая девушка вытащила журнал и отряхнула его мокрые страницы, покрытые мыльными пузырями. Интересно, а новый она мне принесет?
Но нового журнала мне не дали. Я посмотрела на двух других женщин, которым приводили в порядок руки и ноги. Ни у одной из них журнал в мыльный раствор не падал. Что со мной не так? Почему иногда мне кажется, что при рождении мне позабыли дать путеводитель по жизни?
Когда наконец прекрасный ноготок был спасен, Мона и ее помощница вернулись ко мне и принялись за работу. Подпиливали, полировали, отодвигали кутикулы, снимали пемзой загрубевшую кожу. А затем пришло время и для горячего воска. Передо мной поставили ванночку с обжигающим воском и велели опустить туда ступни. Но едва дотронувшись до горячей жижи, я отдернула ноги и воскликнула:
– Горячо же!
– Но это холосо для твоей кожи, – завопила Мона, сжала мою коленку, как тисками, и пыталась силой водворить мою ногу в ванночку.
– Но миссис… Мона, воск слишком горячий.
Мы несколько секунд боролись, я дергала колено вверх, а она – вниз. И тут Мона смошенничала. Она встала в полный рост, теперь у нее было преимущество в весе. Моментально моя нога нырнула в горячий воск.
– Больно! – взмолилась я.
– Это холосо для твой кожи, – повторила Мона, не отрывая руку от моего дрожащего колена.
Все остальные девочки давились от смеха, закрывая губки ухоженными ручками.
После короткого, но болезненного ожидания мне разрешили поднять ногу. Как только слой воска застыл на коже белой пленкой, Мона снова запихнула мою ногу в ванночку. Снова по салону прокатился смешок. Эту пытку повторили несколько раз. Четыре, а то и пять. Каждый раз было так же больно, как и в первый.
Несколько лет назад по телевизору показывали фильм под названием «Сёгун». В нем какого-то мужика без остановки макали в кипяток, пока он не умер. Почему-то я вспомнила об этом. И как ни странно, та же мысль посетила меня, когда экзекуции подверглась вторая нога.
Затем мои «восковые» ноги завернули в полиэтиленовые пакеты и завязали их на лодыжках красными ленточками. Если бы я не видела эту процедуру раньше, то стала бы искать глазами скрытую камеру.
Через десять минут с меня сняли корочку воска. К моему удивлению, немедленная пересадка кожи моим ногам не потребовалась, напротив, ступни стали нежными, как лепестки. Потом все двадцать ногтей покрыли симпатичным кремовым лаком. Я сначала попросила полоски и звезды, как у Лиан, но мастерицы снисходительно улыбнулись и покачали головами. После чего меня отпустили на свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113