И ощущение было, что я – величайшая неудачница в истории человечества. Итак, перед вами ужасная история Лары-актрисы.
– По крайней мере, ты никогда не снималась в порнухе, – утешила я.
– Ой, еще как снималась, – сказала она с удивлением. – Я даже вписывала это в резюме. Недолго правда.
– Это еще не мораль истории, – поторопила Эмили. – Не будем отвлекаться.
– Мораль истории в том, что я думала, что никогда больше не буду счастлива, – сказала Лара. – Мне было двадцать шесть. Я выдохлась. И даже легла под нож пластического хирурга. Я пожертвовала годами жизни. Использовала до капли свою надежду, и мне было нечем похвастаться. Я ненавидела себя и хотела собственной смерти.
– Она даже пыталась перерезать вены, – сообщила Эмили.
– Но даже это я сделала неправильно. Ты знаешь, что резать надо вдоль, а не поперек?
– Да.
– Умнее, чем я. Но вот в чем самое важное. Моя жизнь реально стала налаживаться. Я решила распрощаться со своими мечтами, так как они убивали меня. И перестала требовать от себя невозможного. Изменила свою позицию и решила сфокусироваться на том, что у меня было, а не на том, чего не было. Самое главное – я решила, что больше не стану страдать.
– И ты решила продолжить образование, – подсказала Эмили.
– И я решила продолжить образование. А через два дня после того, как я получила степень, меня наняла на работу кинокомпания. Так что я получила место в киноиндустрии. Мне хотелось работать перед камерой, а не за сценой. Стать актрисой не вышло, зато теперь я работаю с проектом полностью. Да, иногда я вижу какую-нибудь девушку на голубом экране, и мне хочется оказаться на ее месте, – сказала Лара. – Но большую часть времени я не мечтаю о карьере актрисы. Я люблю свою работу, за исключением того момента, когда мне чуть пинка не дали за то, что упустила кошмарный сценарий «Двух трупов». Мне нравятся фильмы, в создании которых я участвую. И у меня есть подружка. Вот так-то.
– Мне нравится эта история, – вздохнула Эмили. – Она заставляет верить, что у меня все будет в порядке несмотря ни на что. И у тебя, Мэгги.
Мы несколько минут молча грелись в зареве надежды. И впервые услышали, что за изгородью кто-то разговаривает. Козлобородые тоже коротали вечерок на заднем дворике.
Один из них сообщил:
– … слегка твердые и зеленоватые. Остальные застонали и начали охать «вот, блин!».
– И ссать больно, как будто бритвой режут, – добавил первый голос, чем вызвал новые стоны.
– Венерическое заболевание, – прошептала Эмили, ее лицо выражало отвращение. – Тихо, послушаем. У одного из них ЗППП.
Ну да, дальше разговор зашел о жжении во время мочеиспускания и визите к врачу.
– Который? – спросила Лара. – Итан? Кертис?
– Держу пари, это Итан.
– По голосу не похож.
– Кертис – конкретный урод, кто с ним спать-то будет?
– Ты бы удивилась, но с уродами тоже кто– то спит.
Мы еще чуток послушали. Кто бы это ни был, у него был не пенис, а просто зона военных действий, а доктор только усугубил его страдания, так как просунул бедняжке что-то типа зонтика и открыл его внутри. За забором вопли ужаса пронзили ночное небо. Да я и сама ощутила первый позыв к рвоте.
– Это не Луис, – настаивала я. – Он такой душка.
– А кто же тогда?
– Нужно выяснить, – заявила Эмили, подтащила свой шезлонг к забору, встала на него и высунула голову. – У кого из вас это? У тебя, Луис? Я удивлена.
Она повернулась к нам, не слезая с шезлонга:
– У Луиса! Они приглашают нас зайти. Пьют там текилу. Девчонки, это же супер!
Несмотря на ее сарказм, казалось, что она не прочь пропустить стаканчик. Лара тоже. Ну а мне вообще было море по колено. Почти все, что я делала в Лос-Анджелесе, было необычным и новым, и здесь исключения не наблюдалось. Мы шли по их темному дому, и тут я чуть не умерла от страха, увидев в углу двухметровую фигуру. Оказалось, это картонное изображение Дарта Вэйдера. Самое ценное имущество Кертиса.
– У меня еще есть С3РО и костюм Чубакки, – похвастался он. – И три оригинальных постера.
Господи, какой эксцентричный тип. Чтобы рассмешить его, я сказала весело:
– Так ты у нас трекки.
– Так это же герои «Звездных войн», – ужаснулся он. – А трекки – поклонники «Звездного пути».
Я услышала, как он тихонько буркнул с презрением:
– Ох уж эти бабы. И то правда.
Они вытащили старый цветастый диван на задний двор, где устроился Луис. Вокруг него витал дух его нехорошего заболевания. Он прикрыл дрожащими руками пах. А может, просто хотел отразить надоедливые взгляды. И Эмили, и Лара, и я пристально и долго пялились на «нездоровую область».
– Вы, девочки, смотрите так, будто у вас глаза-рентгены, – нервно заметил он.
– Тебе лучше в это поверить, – грозно подмигнула ему Лара.
Итан раздал маленькие стопки для текилы. Около меня он задержался.
– Ты какая-то другая, – задумчиво сказал он.
– Ага, без колготок на голове, – отозвался Луис.
– Нет, еще что-то, – Итан замолчал, пихнул Кертиса и зашикал на него, как мамочка: – Вали с дивана, пусть дамы сядут.
Согнав Кертиса с дивана, он возобновил изучение моего лица.
– Ты случайно не сбрила усы?
– Она брови выщипала, – подсказала Лара.
– А, точно!
На нас спустилась теплая нежная ночь. Все было прекрасно, пока не разразился спор, кому достанется червяк со дна бутылки.
– Стоп, – ругала я Лару и Эмили, пока они дрались за гусеницу. – Это же бутылка Итана. Он и должен ее съесть.
Потом мы пошли домой и спали крепким сном.
27
Когда я проснулась, то обнаружила маленькую женщину ростом метр двадцать, которая возила тряпкой по полу в моей комнате. Кончита, как я понимаю.
– Прости, что я тебя разбудила, – просияла она.
– Я уже не спала, – соврала я, хватая какую– то одежду.
На кухне Эмили второпях надевала сандалии.
– Я забыла купить булочку для Кончиты, так что придется бежать в «Старбакс». Она отказывается и пальцем пошевелить в нашей ванной, пока мы не повысим ей уровень сахара в крови.
– Давай я схожу, – предложила я, все еще желая направить свою энергию в полезное русло.
– Ты уверена? Спасибо. Только запомни, что она не ест ничего с бананами и черникой! – крикнула она мне вслед.
На улице моему вниманию предстал новый прекрасный день. Хотя это было утро понедельника, мир был заполнен ликующе-желтым цветом, и все было красивым, как на картинке. Хорошенькие домики, ровные газончики, бархатные лепестки ярко-розовых цветов.
В «Старбакс» я купила нам всем по шоколадному пончику, хотя знала, что Эмили раскрошит свой на кусочки, а потом будет охать, как она объелась. Потом я отправилась домой, по дороге миновав салон Резы. Она была там, безжалостно терзала волосы какой-то несчастной. Я помахала ей, а она в ответ ослепительно улыбнулась. Как будто так и надо. Бог есть, а жизнь прекрасна!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
– По крайней мере, ты никогда не снималась в порнухе, – утешила я.
– Ой, еще как снималась, – сказала она с удивлением. – Я даже вписывала это в резюме. Недолго правда.
– Это еще не мораль истории, – поторопила Эмили. – Не будем отвлекаться.
– Мораль истории в том, что я думала, что никогда больше не буду счастлива, – сказала Лара. – Мне было двадцать шесть. Я выдохлась. И даже легла под нож пластического хирурга. Я пожертвовала годами жизни. Использовала до капли свою надежду, и мне было нечем похвастаться. Я ненавидела себя и хотела собственной смерти.
– Она даже пыталась перерезать вены, – сообщила Эмили.
– Но даже это я сделала неправильно. Ты знаешь, что резать надо вдоль, а не поперек?
– Да.
– Умнее, чем я. Но вот в чем самое важное. Моя жизнь реально стала налаживаться. Я решила распрощаться со своими мечтами, так как они убивали меня. И перестала требовать от себя невозможного. Изменила свою позицию и решила сфокусироваться на том, что у меня было, а не на том, чего не было. Самое главное – я решила, что больше не стану страдать.
– И ты решила продолжить образование, – подсказала Эмили.
– И я решила продолжить образование. А через два дня после того, как я получила степень, меня наняла на работу кинокомпания. Так что я получила место в киноиндустрии. Мне хотелось работать перед камерой, а не за сценой. Стать актрисой не вышло, зато теперь я работаю с проектом полностью. Да, иногда я вижу какую-нибудь девушку на голубом экране, и мне хочется оказаться на ее месте, – сказала Лара. – Но большую часть времени я не мечтаю о карьере актрисы. Я люблю свою работу, за исключением того момента, когда мне чуть пинка не дали за то, что упустила кошмарный сценарий «Двух трупов». Мне нравятся фильмы, в создании которых я участвую. И у меня есть подружка. Вот так-то.
– Мне нравится эта история, – вздохнула Эмили. – Она заставляет верить, что у меня все будет в порядке несмотря ни на что. И у тебя, Мэгги.
Мы несколько минут молча грелись в зареве надежды. И впервые услышали, что за изгородью кто-то разговаривает. Козлобородые тоже коротали вечерок на заднем дворике.
Один из них сообщил:
– … слегка твердые и зеленоватые. Остальные застонали и начали охать «вот, блин!».
– И ссать больно, как будто бритвой режут, – добавил первый голос, чем вызвал новые стоны.
– Венерическое заболевание, – прошептала Эмили, ее лицо выражало отвращение. – Тихо, послушаем. У одного из них ЗППП.
Ну да, дальше разговор зашел о жжении во время мочеиспускания и визите к врачу.
– Который? – спросила Лара. – Итан? Кертис?
– Держу пари, это Итан.
– По голосу не похож.
– Кертис – конкретный урод, кто с ним спать-то будет?
– Ты бы удивилась, но с уродами тоже кто– то спит.
Мы еще чуток послушали. Кто бы это ни был, у него был не пенис, а просто зона военных действий, а доктор только усугубил его страдания, так как просунул бедняжке что-то типа зонтика и открыл его внутри. За забором вопли ужаса пронзили ночное небо. Да я и сама ощутила первый позыв к рвоте.
– Это не Луис, – настаивала я. – Он такой душка.
– А кто же тогда?
– Нужно выяснить, – заявила Эмили, подтащила свой шезлонг к забору, встала на него и высунула голову. – У кого из вас это? У тебя, Луис? Я удивлена.
Она повернулась к нам, не слезая с шезлонга:
– У Луиса! Они приглашают нас зайти. Пьют там текилу. Девчонки, это же супер!
Несмотря на ее сарказм, казалось, что она не прочь пропустить стаканчик. Лара тоже. Ну а мне вообще было море по колено. Почти все, что я делала в Лос-Анджелесе, было необычным и новым, и здесь исключения не наблюдалось. Мы шли по их темному дому, и тут я чуть не умерла от страха, увидев в углу двухметровую фигуру. Оказалось, это картонное изображение Дарта Вэйдера. Самое ценное имущество Кертиса.
– У меня еще есть С3РО и костюм Чубакки, – похвастался он. – И три оригинальных постера.
Господи, какой эксцентричный тип. Чтобы рассмешить его, я сказала весело:
– Так ты у нас трекки.
– Так это же герои «Звездных войн», – ужаснулся он. – А трекки – поклонники «Звездного пути».
Я услышала, как он тихонько буркнул с презрением:
– Ох уж эти бабы. И то правда.
Они вытащили старый цветастый диван на задний двор, где устроился Луис. Вокруг него витал дух его нехорошего заболевания. Он прикрыл дрожащими руками пах. А может, просто хотел отразить надоедливые взгляды. И Эмили, и Лара, и я пристально и долго пялились на «нездоровую область».
– Вы, девочки, смотрите так, будто у вас глаза-рентгены, – нервно заметил он.
– Тебе лучше в это поверить, – грозно подмигнула ему Лара.
Итан раздал маленькие стопки для текилы. Около меня он задержался.
– Ты какая-то другая, – задумчиво сказал он.
– Ага, без колготок на голове, – отозвался Луис.
– Нет, еще что-то, – Итан замолчал, пихнул Кертиса и зашикал на него, как мамочка: – Вали с дивана, пусть дамы сядут.
Согнав Кертиса с дивана, он возобновил изучение моего лица.
– Ты случайно не сбрила усы?
– Она брови выщипала, – подсказала Лара.
– А, точно!
На нас спустилась теплая нежная ночь. Все было прекрасно, пока не разразился спор, кому достанется червяк со дна бутылки.
– Стоп, – ругала я Лару и Эмили, пока они дрались за гусеницу. – Это же бутылка Итана. Он и должен ее съесть.
Потом мы пошли домой и спали крепким сном.
27
Когда я проснулась, то обнаружила маленькую женщину ростом метр двадцать, которая возила тряпкой по полу в моей комнате. Кончита, как я понимаю.
– Прости, что я тебя разбудила, – просияла она.
– Я уже не спала, – соврала я, хватая какую– то одежду.
На кухне Эмили второпях надевала сандалии.
– Я забыла купить булочку для Кончиты, так что придется бежать в «Старбакс». Она отказывается и пальцем пошевелить в нашей ванной, пока мы не повысим ей уровень сахара в крови.
– Давай я схожу, – предложила я, все еще желая направить свою энергию в полезное русло.
– Ты уверена? Спасибо. Только запомни, что она не ест ничего с бананами и черникой! – крикнула она мне вслед.
На улице моему вниманию предстал новый прекрасный день. Хотя это было утро понедельника, мир был заполнен ликующе-желтым цветом, и все было красивым, как на картинке. Хорошенькие домики, ровные газончики, бархатные лепестки ярко-розовых цветов.
В «Старбакс» я купила нам всем по шоколадному пончику, хотя знала, что Эмили раскрошит свой на кусочки, а потом будет охать, как она объелась. Потом я отправилась домой, по дороге миновав салон Резы. Она была там, безжалостно терзала волосы какой-то несчастной. Я помахала ей, а она в ответ ослепительно улыбнулась. Как будто так и надо. Бог есть, а жизнь прекрасна!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113