Это были знакомые темы. Неотъемлемая часть нормальной жизни. Мы ходили на работу, иногда выбирались куда-то с друзьями, где пускали всем пыль в глаза, потом шли в спальню и, не дотрагиваясь друг до друга, засыпали на несколько часов, чтобы проснуться в четыре утра и начать беспокоиться. Не буду скрывать, я ждала, когда же все нормализуется. Я все еще была уверена, что это ужасное состояние лишь временное. Пока не наступила та самая ночь. Незадолго до того, как предметы потеряли свои очертания, я вдруг увидела ситуацию насквозь. Я смотрела через завесу нашей обыденной жизни, через язык, понятный только нам, через все то, что мы пережили. Прямо в наши души. Смотрела на то, что произошло в последнее время. Осталась только суть. И мне пришла в голову очевидная, но ужасная мысль: «У нас все плохо».
Не знаю как, но после нашей поездки в Сент-Люсию прошло несколько месяцев.
Тот день, когда мы должны были пойти в гости к Элейн и Лайму, ничем не отличался от остальных. Никто не мог предвидеть, что именно тогда вся хрупкая структура нашего брака развалится окончательно. И вот вступает в действие неумолимая цепочка событий: телик с плоским экраном падает на ногу Лайма, во время телефонного разговора я говорю, что куплю что-нибудь на ужин, и коробка шоколадных трюфелей в холодильнике попадается мне на глаза. А заканчивается все неожиданно и неприятно. Картина следующая: Гарв вынимает трюфели из пакета с покупками и восклицает:
– Эй, смотри-ка! Снова эти конфеты. Они что, преследуют нас?
Я посмотрела на него. Потом на коробку. Снова на него. Недоуменно.
– Ну же, ты знаешь, – игриво сказал Гарв, продолжая стоять на своем. – Мы ели эти же конфеты, когда….
И тут все стало очевидным, и я поняла. Он говорил о ком-то другом, о каком-то интимном моменте с другой женщиной. И это было недавно.
Я почувствовала, что падаю, и было ощущение, что буду падать вечно. Но я резко заставила себя остановиться. Вот оно, финита ля комедия. Но я не могу. Не в состоянии наблюдать, как мой брак не только движется по спирали вниз, но еще и захватывает других людей, утягивая их в водоворот.
41
В пятницу папа пошел к хиропрактику вправлять шею, а мама с Элен и Анной отправились на Родео-драйв. Мама настояла, что тоже хочет поехать, хотя мы и предупреждали, что цены там кусаются. Без сомнения, она насладилась прогулкой. По крайней мере, по возвращении она с удовольствием поворчала по поводу высоких цен.
Я не смогла пойти с ними, так как Эмили сказала, что я должна помочь ей заколотить пару последних гвоздей в крышку гроба ее переписанного сценария. Ларри Сэведж хотел увидеть текст на своем столе к обеду, поэтому мы работали в режиме аврала. Все утро мы читали вслух, искали непоследовательности, проверяли причинно-следственные связи. В полдень, как говорит Эмили, «в двенадцать ноль-ноль», мы распечатали сценарий. Пришел курьер. Эмили поцеловала пачку листов и попрощалась со своим детищем:
– Удачи, мой бедный ублюдочек!
И сразу после сцены прощания измученная Эмили отправилась в постель. С Лу. Я неожиданно поняла, что мне делать нечего. Было слишком жарко, чтобы загорать, по телику ничего интересного, а по магазинам идти страшно – еще куплю чего-нибудь.
Мои мысли вернулись к сегодняшнему ужину. Я могла зуб дать, что Шэй не придет. Вы бы видели его лицо, когда папа пристал к нему с приглашением. Неохотно он сказал «да», просто чтобы не обидеть отца. Ничего удивительного, если мы получим сообщение, что он никак не может уйти со встречи или что-то в этом духе.
Но что, если он придет? Что тогда?
И сразу же я решила сделать укладку. Единственным возможным выбором была Реза. Она странноватая и неуравновешенная, но до ее салона всего две минуты по прямой. Если отвлечься от того, что Реза в прошлый раз сотворила с моей челкой, она поработала на славу. Просто придется пару часиков поносить на башке колготки, когда вернусь домой, и все будет великолепно.
Я записалась на укладку по телефону. Когда я пришла в парикмахерскую, нелюбезность Резы меня не удивила, к тому же в этот раз она была не так груба. Несколько раз, намыливая мою шевелюру, она устало вздохнула. Потом она начала дергать мои волосы щеткой, и раздался еще более глубокий горестный вздох.
Через пару секунд еще один. Он прошел через все ее тело и обдал меня, словно ураган. И еще один! Наконец я решилась спросить:
– С тобой все в порядке?
– Нет, – ответила Реза.
– Что случилось?
Еще один вздох был на подходе. Я почувствовала его приближение. Он собирается где-то внизу, поднимается вверх по телу, распирает ей грудь и вырывается наружу. Она так долго не отвечала, что я решила – ответа не последует. Но Реза подыскала нужные слова:
– Мой муж обманывает меня. Господи, зачем я только спросила?!
– Обманывает? Не все деньги отдает? – спросила я с надеждой.
– Нет!
Господи, я так и думала, но мне просто невыносимы дискуссии на тему неверных мужей.
– Он нашел другую любовь.
К моему ужасу, по ее щеке покатилась слеза. И еще одна. И еще.
– Мне очень жаль.
– Но он все еще спит в моем доме, ест мою еду и звонит этой шлюхе с моего телефона, а счета оплачиваю я!
– Это просто ужасно!
– Да, мне очень грустно. Но я сильная!
– Молодец.
Казалось, она впервые за сегодняшний день обратила внимание на мои волосы.
– У тебя слишком длинная челка.
– Нет, у меня отличная челка.
Но было слишком поздно. Она уже достала ножницы, и начала стричь мне челку. Слезы наполнили ее глаза, ослепляя ее. Ослепляя.
Хватило каких-то двух-трех секунд, чтобы моей голове был нанесен непоправимый ущерб. Секунду назад у меня была нормальная челка, и вот уже она стала абсолютно кривой, как у неоромантиков. В самом коротком месте она не достигала и двух сантиметров. В ужасе я смотрела в зеркало. Хорошо еще, что Реза не довела свое черное дело до конца и не сделала из меня индейца. Но что я могла сказать? Я не могла ругаться с женщиной в таком состоянии. Хотя я и в другой день не стала бы этого делать. Вы же знаете, что высказать парикмахеру правду-матку труднее, чем заставить верблюда пройти сквозь игольное ушко и так далее.
Меня подташнивало. Я расплатилась. Прикрыла рукой лоб и побежала домой. Когда я мчалась мимо дома Козлобородых, Итан открыл окно и заорал:
– Эй. Мэгги, какая у тебя странная челочка! В два счета все трое оказались на улице, как и после прошлого моего визита к Резе, и начали изучать мой новый облик.
– Думаю, это круто, – сказал Луис.
– А я так не думаю. Я слишком стара для экстравагантных новых причесок. У вас есть какие-нибудь идеи, как привести челку в порядок.
Луис задумчиво рассматривал меня.
– Да.
– Отлично. Поделись.
– Пусть отрастет.
По крайней мере, стоны в спальне Эмили утихли. Должно быть, парочка уснула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Не знаю как, но после нашей поездки в Сент-Люсию прошло несколько месяцев.
Тот день, когда мы должны были пойти в гости к Элейн и Лайму, ничем не отличался от остальных. Никто не мог предвидеть, что именно тогда вся хрупкая структура нашего брака развалится окончательно. И вот вступает в действие неумолимая цепочка событий: телик с плоским экраном падает на ногу Лайма, во время телефонного разговора я говорю, что куплю что-нибудь на ужин, и коробка шоколадных трюфелей в холодильнике попадается мне на глаза. А заканчивается все неожиданно и неприятно. Картина следующая: Гарв вынимает трюфели из пакета с покупками и восклицает:
– Эй, смотри-ка! Снова эти конфеты. Они что, преследуют нас?
Я посмотрела на него. Потом на коробку. Снова на него. Недоуменно.
– Ну же, ты знаешь, – игриво сказал Гарв, продолжая стоять на своем. – Мы ели эти же конфеты, когда….
И тут все стало очевидным, и я поняла. Он говорил о ком-то другом, о каком-то интимном моменте с другой женщиной. И это было недавно.
Я почувствовала, что падаю, и было ощущение, что буду падать вечно. Но я резко заставила себя остановиться. Вот оно, финита ля комедия. Но я не могу. Не в состоянии наблюдать, как мой брак не только движется по спирали вниз, но еще и захватывает других людей, утягивая их в водоворот.
41
В пятницу папа пошел к хиропрактику вправлять шею, а мама с Элен и Анной отправились на Родео-драйв. Мама настояла, что тоже хочет поехать, хотя мы и предупреждали, что цены там кусаются. Без сомнения, она насладилась прогулкой. По крайней мере, по возвращении она с удовольствием поворчала по поводу высоких цен.
Я не смогла пойти с ними, так как Эмили сказала, что я должна помочь ей заколотить пару последних гвоздей в крышку гроба ее переписанного сценария. Ларри Сэведж хотел увидеть текст на своем столе к обеду, поэтому мы работали в режиме аврала. Все утро мы читали вслух, искали непоследовательности, проверяли причинно-следственные связи. В полдень, как говорит Эмили, «в двенадцать ноль-ноль», мы распечатали сценарий. Пришел курьер. Эмили поцеловала пачку листов и попрощалась со своим детищем:
– Удачи, мой бедный ублюдочек!
И сразу после сцены прощания измученная Эмили отправилась в постель. С Лу. Я неожиданно поняла, что мне делать нечего. Было слишком жарко, чтобы загорать, по телику ничего интересного, а по магазинам идти страшно – еще куплю чего-нибудь.
Мои мысли вернулись к сегодняшнему ужину. Я могла зуб дать, что Шэй не придет. Вы бы видели его лицо, когда папа пристал к нему с приглашением. Неохотно он сказал «да», просто чтобы не обидеть отца. Ничего удивительного, если мы получим сообщение, что он никак не может уйти со встречи или что-то в этом духе.
Но что, если он придет? Что тогда?
И сразу же я решила сделать укладку. Единственным возможным выбором была Реза. Она странноватая и неуравновешенная, но до ее салона всего две минуты по прямой. Если отвлечься от того, что Реза в прошлый раз сотворила с моей челкой, она поработала на славу. Просто придется пару часиков поносить на башке колготки, когда вернусь домой, и все будет великолепно.
Я записалась на укладку по телефону. Когда я пришла в парикмахерскую, нелюбезность Резы меня не удивила, к тому же в этот раз она была не так груба. Несколько раз, намыливая мою шевелюру, она устало вздохнула. Потом она начала дергать мои волосы щеткой, и раздался еще более глубокий горестный вздох.
Через пару секунд еще один. Он прошел через все ее тело и обдал меня, словно ураган. И еще один! Наконец я решилась спросить:
– С тобой все в порядке?
– Нет, – ответила Реза.
– Что случилось?
Еще один вздох был на подходе. Я почувствовала его приближение. Он собирается где-то внизу, поднимается вверх по телу, распирает ей грудь и вырывается наружу. Она так долго не отвечала, что я решила – ответа не последует. Но Реза подыскала нужные слова:
– Мой муж обманывает меня. Господи, зачем я только спросила?!
– Обманывает? Не все деньги отдает? – спросила я с надеждой.
– Нет!
Господи, я так и думала, но мне просто невыносимы дискуссии на тему неверных мужей.
– Он нашел другую любовь.
К моему ужасу, по ее щеке покатилась слеза. И еще одна. И еще.
– Мне очень жаль.
– Но он все еще спит в моем доме, ест мою еду и звонит этой шлюхе с моего телефона, а счета оплачиваю я!
– Это просто ужасно!
– Да, мне очень грустно. Но я сильная!
– Молодец.
Казалось, она впервые за сегодняшний день обратила внимание на мои волосы.
– У тебя слишком длинная челка.
– Нет, у меня отличная челка.
Но было слишком поздно. Она уже достала ножницы, и начала стричь мне челку. Слезы наполнили ее глаза, ослепляя ее. Ослепляя.
Хватило каких-то двух-трех секунд, чтобы моей голове был нанесен непоправимый ущерб. Секунду назад у меня была нормальная челка, и вот уже она стала абсолютно кривой, как у неоромантиков. В самом коротком месте она не достигала и двух сантиметров. В ужасе я смотрела в зеркало. Хорошо еще, что Реза не довела свое черное дело до конца и не сделала из меня индейца. Но что я могла сказать? Я не могла ругаться с женщиной в таком состоянии. Хотя я и в другой день не стала бы этого делать. Вы же знаете, что высказать парикмахеру правду-матку труднее, чем заставить верблюда пройти сквозь игольное ушко и так далее.
Меня подташнивало. Я расплатилась. Прикрыла рукой лоб и побежала домой. Когда я мчалась мимо дома Козлобородых, Итан открыл окно и заорал:
– Эй. Мэгги, какая у тебя странная челочка! В два счета все трое оказались на улице, как и после прошлого моего визита к Резе, и начали изучать мой новый облик.
– Думаю, это круто, – сказал Луис.
– А я так не думаю. Я слишком стара для экстравагантных новых причесок. У вас есть какие-нибудь идеи, как привести челку в порядок.
Луис задумчиво рассматривал меня.
– Да.
– Отлично. Поделись.
– Пусть отрастет.
По крайней мере, стоны в спальне Эмили утихли. Должно быть, парочка уснула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113