Она закрыла лицо ладонями и захныкала.
– Не могу поверить, что пишу такую ахинею.
– Думай о деньгах, – посоветовала я, как она когда-то говорила мне. – Обо всем прекрасном, что тебя ждет. Тебе будет чем заплатить за еду, за дом, за бензин для твоего автомобиля.
– Спасибо, спасибо. – Она начала печатать, и все было здорово до тех пор, пока не позвонила Лара сообщить, что она уже на подходе.
* * *
Через полчаса Лара ворвалась в комнату, как всегда золотая и великолепная, но теперь это зрелище наполнило меня не восхищением, а ужасом. Она замерла около Эмили, глядя через ее плечо на экран.
– Привет, дорогая, как дела?
– Я всякий стыд потеряла, Лара, я – голливудская шлюха.
– А кто не голливудская шлюха, скажи мне? Эмили, не возражаешь, если я побуду с Мэгги наедине пару минут?
Эмили заморгала, но справилась с собой:
– Давайте.
– Я знаю, что это немного странно, – мягко сказала Лара.
Эмили только плечами пожала. В ужасе я повела Лару в свою спальню, закрыла дверь и приготовилась к страстным поцелуям.
– Ну, что делали вчера вечером? – спросила Лара, обойдя стол и устроившись на рабочем стуле Эмили.
– Ходили в «Бильдерберг-Рум» с Конни и Дебби.
– Классно!
– Да, неплохо. Там отличная музыка.
– Какая?
Я перечислила некоторые песни, а сама все время думала: «Когда же мы начнем целоваться?»
– А я ужинала в «Шэйкерс», – сообщила Лара. – Это по дороге к Клируотер-Каньон. Там отлично кормят. Тебе стоит сходить как-нибудь.
– Схожу.
Ожидание стало невыносимым. Я встала (пришлось, ведь Лара была далеко от меня), заставила ее подняться со стула и притянула к себе. Но не успела я запечатлеть на ее губах поцелуй, как она положила ладонь мне на грудь и выпрямила руку, отодвигая меня.
– Нет.
– Нет?
– Мне очень жаль. Мэгги, но я не думаю, что нам стоит это делать.
– Потому что снаружи Эмили?
– Нет, нам не стоит этого делать, и точка. Вообще не стоит.
Я проговорила ее слова, повторяла их про себя, пока до меня не дошел их смысл.
– Ты хочешь порвать со мной?
– Да. Ты меня правильно поняла.
– Но почему? Что со мной не так? Почему меня постоянно отвергают?
Она остановила на мне свой взгляд, похожий на лазерный луч и сказала прямо:
– Мне было больно из-за Нади и было интересно попробовать с тобой. Мне тогда показалось, что это хорошая идея, понимаешь… Прости…
– Я тебе совсем не нравилась?
– Разумеется, нравилась!
– С каких пор?
– С того самого вечера, когда я узнала правду о Наде, а ты была так добра ко мне…
– Но не со дня моего приезда в Лос-Анджелес? – Я не понимала почему, но это было важно для меня.
– Нет, не сразу… Ты немножечко растеряна из-за своего разлада с мужем, из-за Троя… Мне очень жаль, но мне кажется, что я воспользовалась твоим состоянием…
– Гм…
– Но ты замечательная, просто замечательная.
– Но недостаточно замечательная?
– Не из-за этого, просто… Я не знаю, как это сказать…
– Я – не твой тип?
– Не злись на меня, – грустно сказала Лара. Мне было обидно. Я с трудом сглотнула комок в горле.
– А кто твой тип? Девицы типа Нади?
– Думаю, да.
– А почему? Потому что у нее отличная фигура?
Ларе было неловко, но она признала это.
Я такого поворота событий не ожидала. Я думала, это мужики делают свой выбор, руководствуясь лишь физической привлекательностью, но не ожидала, что и девушки такие же поверхностные. Неужели быть хорошим человеком больше ничего не значит? Я с грустью размышляла над этим.
– У тебя тоже красивое тело, – деликатно заметила Лара, и это стерло часть моих обид. – Но она – танцовщица. И она… Ну, она за собой следит…
– Это из-за моих ногтей, да?
– Нет, это тоже не помогло бы, – призналась Лара.
– И… – выдавила я из себя, – мой… ты знаешь… ну, цвет моей по… Ну, короче, неправильный цвет моей попы.
Она пожала плечами.
– Я вообще-то и не видела. Но, Мэгги, дело не в этом. Я совершенно уверена, что для тебя неестественно встречаться с девушками…
Вот она это и сказала.
– … и клянусь, что если бы я не бросила тебя, то ты очень скоро бросила бы меня сама.
Я молчала, размышляя, сыграть на жалость или же выбрать гордость. Гордость победила.
– Вообще-то я хотела сделать это сегодня, но не знала как.
– Что? – резко вскрикнула Лара. – А я тут себя чувствую последней сволочью?
– Ага.
Внезапно я осознала весь идиотизм ситуации и начала смеяться.
– Скажи мне, Лара, только честно, я была ужасна?
Она пристально посмотрела на меня, и ее губы расплылись в улыбке. Она развеселилась:
– Нет, но надо сказать, могло бы быть и лучше.
– Угу.
Мы неожиданно заржали как лошади, просто надрывались от хохота. От облегчения, свободы и глупости происходящего.
Когда мы наконец успокоились, я спросила:
– Но мы ведь останемся друзьями?
Этого было достаточно, чтобы снова начать хохотать.
– Ничего не планируй на вечер среды, – сказала Лара перед уходом. – Состоится премьера «Голубей».
Когда дверь за ней закрылась, я повернулась к Эмили:
– У меня отличные новости. Между мной и Ларой все кончено.
Она прекратила бешеный стук по клавишам.
– Что произошло?
– Она порвала со мной. Говорит, я – не ее типаж.
– И что? Ты теперь ненавидишь Лару так же, как Троя, и будешь втыкать ей в ляжку вилку всякий раз, стоит ей тут появиться?
От ужаса, что она все видела, у меня глухо стукнуло сердце.
– Нет, мы остались друзьями.
– Какое облегчение!
– Эмили, прости меня!
– За что?
– За то, что я сплю со всеми твоими друзьями. Больше так не буду.
– Можешь спать с кем хочешь. Мне не нравится обстановка после того, как у тебя с кем-то не заладилось.
– Я больше ни с кем не буду спать. Просто я была выбита из колеи. И перестала себя контролировать. Но теперь все в порядке. Прости. Я снова стану хорошей девочкой Мэгги. Другого мне на роду и не написано. Может, даже в монастырь уйду.
Эмили покачала головой.
– Было бы неплохо найти золотую середину, – сказала она и добавила: – Но, слава богу, что ты выкинула весь этот лесбийский вздор из башки до приезда мамаши Уолш. А то попали бы в конкретный переплет.
35
После второго выкидыша я плакала целых четыре дня. Я знаю, что люди часто говорят «я плакал всю неделю», что означает, что они несколько дней периодически начинали плакать, а потом прекращали. Но я по-настоящему плакала четыре дня без остановки. Даже во сне. Я смутно помню: какие-то люди на цыпочках сновали туда-сюда и шепотом спрашивали Гарва:
– Как она?
Когда я прекратила плакать, мои глаза заплыли и превратились в щелочки, словно меня избили. Кожа на лице покрылась белой пленкой, как высохшие соляные озера в пустыне.
Раньше я слышала о выкидышах у женщин, но не могла представить всю их печаль. Наверное, потому что не знала, каково это, потерять то, чего у тебя не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113