Сэмлор вытащил свой длинный кинжал и положил его на резной столик.
Лишь блеснуло стальное лезвие. Гладкая рукоятка из твердого матового
дерева была обернута плетеной тесьмой из серебряной проволоки и была очень
удобна. Зал был отделан предыдущим владельцем. С мозаичными батальными
сценами и развешанным на стенах оружием он гораздо больше соответствовал
внешнему виду Сэмлора, чем юного рэнканского лорда, который сейчас был
хозяином.
Дверь открыла мрачная седовласая женщина в церковном одеянии. Воздух,
вырвавшийся из спальни, был теплым, терпким, подобно запаху перезревших
персиков. В комнате горели два рожка масляной лампы в дополнение к
солнечному свету, проникавшему через цветное стекло, отделяющее комнату от
внутреннего двора.
Повитуха выглядела строгой, а сама Сэмлейн на постели была подобна
смерти. Ее лицо, длинные белые руки казались втянутыми в живот, который
холмом поднимал ее льняной халат. Измятое шелковое одеяло лежало возле
кровати.
- Войди, дорогой брат, - судорога прошла по ее животу. Лицо Сэмлейн
застыло, рот был полуоткрыт, пока все не кончилось.
- Я не задержу тебя надолго, Сэмлор, - добавила она с натужной
улыбкой. - Подожди снаружи, - сказала она повитухе.
Повитуха, муж и доктор начали протестовать:
- О Гекта, да уходи же, уходи! - завизжала Сэмлейн, голос ее сорвался
- началась новая серия схваток. Ее пронзительное неистовство проникало
через все преграды. Сэмлор захлопнул дверь за повитухой. Находившиеся в
зале слышали, как дверь закрылась, но не была заперта на задвижку. Дом
Регли был построен так, чтобы в каждой комнате можно было укрыться для
защиты в случае, если бандиты или толпа ворвутся в дом и начнут его
грабить, несмотря на все меры, принимаемые властями.
Повитуха стояла, прямая и строгая, прислонившись спиной к двери. Не
обращая на нее внимание, Регли вновь начал ругаться.
- В том году, когда я узнал ее, Сэмлейн очень редко вспоминала брата,
и каждый раз это было проклятье! - сказал он.
- Вам следует помнить, что это крайне мучительное время для леди, -
сказал Мернорэд. - Ее родители, увы, не имеют возможности путешествовать,
и вполне естественно ее желание увидеть хотя бы брата.
- Естественно? - воскликнул Регли. - Она рожает моего ребенка!
Возможно, моего сына. Что, мне уйти отсюда?
- Что вы можете сделать там? - раздраженно заметил доктор в ответ на
гнев своего патрона.
Прежде, чем кто-либо из них смог еще что-нибудь сказать, дверь широко
распахнулась, ударив повитуху. Сэмлор сделал выразительный жест большим
пальцем.
- Она просит вас поправить подушки, - сказал он резко, взял свой
кинжал и направился в зал. Повитуха проскользнула назад в спальню,
скрывавшую все, кроме лица Сэмлейн. Лампа, стоящая возле кровати,
окрашивала его в желтый цвет. Стукнула задвижка, опустившаяся почти сразу
после того, как закрылась дверь.
Регли схватил Сэмлора за руку.
- Ну, что она хотела? - настойчиво спросил он.
Сэмлор выдернул руку.
- Спроси ее сам, если думаешь, что это касается тебя, - сказал он. -
Мне не до шуток. - Он вышел из комнаты и подошел к слуге, который должен
был проводить его вниз по лестнице к парадной двери.
Мернорэд прищурился.
- Какой грубиян, - сказал он. - Совсем не подходит для приличной
компании.
На этот раз Регли проявил благоразумие.
- О, этого следовало ожидать, - сказал он. - В Сирдоне дворянство
всегда гордилось собой, оставаясь в общем-то бесполезным - вот почему
Сирдон является частью Рэнканской Империи, а не наоборот. Его очень
беспокоит тот факт, что он должен или сам идти торговать или голодать с
остальным своим семейством.
Регли прокашлялся и постучал плеткой, находящейся в левой руке.
- Это, конечно, объясняет его враждебность по отношению к Сэмлейн и
абсурдность...
- Да, совершенный абсурд, - поспешно согласился Мернорэд.
- ...абсурдность нападок, направленных против нее, - продолжал
молодой дворянин. - Хотя он сам оберегал ее от подобного падения.
Фактически у меня значительные интересы в горном деле и торговле помимо
обязанностей в отношении государства.
Это отступление успокоило Регли лишь ненадолго. Он вновь начал
расхаживать, и шарканье его домашних туфель и периодические раздраженные
замечания были почти единственными звуками в течение часа.
- Вы что-нибудь слышите? - внезапно спросил Мернорэд.
Регли застыл, затем бросился к двери спальни.
- Сэмлейн! - закричал он. - Сэмлейн!
Он схватился за бронзовую задвижку и вскрикнул - ладонь его обожгло.
Осознав ужас происходящего и действуя с большей силой, чем можно было
ожидать от человека его возраста, Мернорэд выдернул боевой топор из скоб,
крепящих его к стене, и ударил им по дверной панели. Дубовая дверь уже
обуглилась до толщины вафли. Тяжелое лезвие прошло насквозь, впустив струю
воздуха в раскаленную спальню.
Комната взорвалась, выбив дверь в обрамлении огня и щепок. Огонь
отбросил Мернорэда к дальней стене как шелуху прежде, чем языки пламени
достигли оштукатуренного потолка.
Пламя немного отступило назад, позволив Регли на мгновение взглянуть
в охваченную огнем комнату. Повитуха доползла от кровати почти до двери,
прежде чем умерла. Огонь так выгнул ее спину, что нож в горле выглядел
огромным и красным.
Сэмлейн, возможно, перерезала себе горло, но так мало от нее
осталось, что сказать что-то определенно было нельзя. Очевидно, она
пропитала постель ламповым маслом и затем подожгла. Но то, что заставило
закричать Регли - был большой сапожный нож. Деревянная рукоятка сгорела, и
голый хвостовик торчал вверх из раздувшегося живота Сэмлейн.

Сэмлор спросил у уличного мальчишки, где храм Гекты. Мальчишка
прищурился, а затем открыл глаза и ответил:
- А, "Черный шпиль"!
Сидя на лавке возле таверны напротив храма, Сэмлор понял, почему
мальчишка так его назвал. Храм был построен из серого известняка, стены
его выложены квадратом, а сверху он был покрыт обычным полукруглым
куполом. Обелиск, венчающий купол, первоначально знаменовал победы
Алар-Аспара, наемного генерала - уроженца Сирдона. Алар сделал много
хорошего и для принявшего его города и для себя самого, жертвуя на
постройку общественных зданий, чем снискал еще большее уважение. Сейчас ни
один из предметов гордости Алара не сохранился видимым из-за
тридцатилетних отложений древесного мусора и помета. Глядя на него,
худшее, что можно было сказать о храме Гекты, это то, что он безобразный,
грязный и находится в плохом месте - правда все это было справедливо для
большинства зданий в Санктуарии, по мнению Сэмлора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72