"Если это сумел сделать Бенна, справимся и мы. Но ведь Бенна не сумел
улизнуть".
- А почему тебе нужна женщина? Почему не мужчина? - спросила она.
Сме долго молчал. Было очевидно, что он размышляет, насколько можно
доверять ей. Вдруг он улыбнулся, словно какой-то невидимый груз свалился с
его плеч. Он даже выглядел похудевшим.
- Я уже многое рассказал, - ответил он. - Придется идти до конца.
Обратного пути нет. Причина в том, что волшебство мага имеет слабое место.
Он примется строить чары против мужчин. А защиты против женщин не
подготовит. Ему и в голову не придет, что женщина попытается украсть его
сокровище. Или... убить его.
- Откуда ты знаешь?
- Не думаю, что стоит говорить тебе об этом сейчас. Ты должна
поверить мне. Я знаю о Пурпурном Маге больше любого обитателя Санктуария.
- Возможно, но и этих знаний может оказаться недостаточно, -
парировала она.
- Я действительно знаю многое о нем. Более чем достаточно, чтобы
представлять для него большую угрозу.
- А он много знает о тебе?
Сме снова улыбнулся.
- Он даже не знает, что я здесь. Если бы знал, я уже был бы трупом.
Они проговорили до рассвета. Маша все решила для себя. В случае
неудачи ее ждала ужасная участь. А жизнь ее дочерей и матери стала бы
невыносимой. Но и продолжай она прежнюю жизнь, они все равно были
обречены. Она могла умереть от лихорадки или пасть от руки убийцы, и у них
не стало бы ни кормильца, ни защитника.
Как бы то ни было, Сме подчеркнул, что маг охотится за ней, хотя в
этом не было-необходимости. Единственным способом защиты было нападение. У
нее не было другого выбора, кроме как ждать заклания подобно онемевшей от
страха овечке. Правда, в данной ситуации, прежде чем забить, овечку будут
еще и мучить.
Сме знал, что говорит, когда намекал, что она отчаянная.

8
Когда подоспел "волчий хвост", ложный рассвет, она с трудом встала,
прошла в свою комнату и посмотрела в окно. Так и есть, трупы рагги
исчезли.
Вскоре проснулась Кхем, посматривая веселыми глазенками, и попросила
покушать. Маша покрыла ее поцелуями, и плача от радости, приготовила
завтрак. Сме ушел, обещав вернуться до полудня. Он дал ей пять шебушей и
несколько мелких монет. Маша разбудила мать, отдала ей деньги и сказала,
что несколько дней ее не будет. Валлу хотела задать вопрос, но Маша твердо
сказала, что лучше ей не знать больше того, что она знает сейчас.
- Если Эвроен поинтересуется, где я, скажи, что меня позвали помочь
при родах у богатого крестьянина. Если он спросит его имя, скажи, что его
зовут Шкидур-ша-Мизл. Он живет далеко отсюда и приезжает в город всего два
раза в год, не считая особые деловые поездки. Не обращай внимания на эту
ложь. Как только я вернусь - а это будет скоро - мы сразу же уедем отсюда.
Упакуй в тот мешок все, что потребуется для дальней дороги. Одежду,
столовые приборы и лекарства. Если Кхем станет хуже, дай ей порошок Сме.
Валлу запричитала, и Маше пришлось ее успокаивать.
- Спрячь деньги. Нет! Оставь один шебуш так, чтобы Эвроен обнаружил
его, когда начнет искать. Остальные спрячь так, чтобы не нашел. Найдя
шебуш, он пойдет пьянствовать, а тебя не будут беспокоить ни он, ни его
расспросы.
Когда пылающий медный шар полуденного солнца достиг зенита, пришел
Сме. У него были воспаленные глаза, но он не казался усталым. Он притащил
ковровый мешок, из которого извлек две темные накидки, две мантии и маски,
которые священники Шальпы носили на людях.
- Как ты отделалась от матери и детей? - спросил он.
- Сосед взял девочек до прихода матери с покупками, - ответила она. -
Эвроен так и не появлялся.
- Он долго не появится, - сказал Сме. - Я бросил ему монетку, когда
встретил пошатывающегося на пути. Он, конечно, схватил ее и помчался в
таверну.
- "Меч-рыба" отплывает через три дня. Я договорился, что нас возьмут
на борт и укроют, если отплытие задержится. Все утро я был страшно занят.
- Включая прием ванны, - заметила она.
- Даты и сама не особенно благоухаешь, - сказал он. - Сумеешь
выкупаться, когда доберемся до реки. Надень это.
Она пошла в свою комнату, разделась и набросила мантию священника.
Когда она вышла, Сме был полностью одет. Из-под мантии торчал мешок,
прикрепленный к ремню.
- Дай мне свою старую одежду, - сказал он. - Мы спрячем ее за
городом, хотя не думаю, что она нам понадобится.
Маша отдала одежду, и он спрятал ее в поясную сумку.
- Пошли, - сказал он.
Она не последовала за ним к двери, Сме обернулся и спросил:
- В чем дело? Струсила?
- Нет, - ответила она. - Только... мать очень близорука. Боюсь, ее
будут обманывать на базаре.
Он засмеялся и сказал что-то на незнакомом языке.
- Ради Игила! Когда вернемся, у нас будет достаточно денег, чтобы
тысячу раз скупить весь сельский рынок.
- Если вернемся... - прошептала она. Ей хотелось пройти в комнату
Лузы и на прощанье поцеловать детей. Это было глупо. Решимость могла
покинуть ее, зайди она к ним сейчас.
Они вышли из дома, преследуемые взором Шмурта. Он был слабым местом в
их алиби, но они надеялись, что алиби им не потребуется. Сейчас он был
слишком ошеломлен при их появлении, чтобы что-то сказать. А идти к
солдатам он побоится. Возможно, он подумал, что два священника тайно
проникли в дом, и было бы неуважительным вмешиваться в их дела.
Спустя полчаса они сели на лошадей, которых по договору со Сме
привязали к дереву за пределами границы города.
- Ты не боялся, что их украдут? - спросила она.
- В траве у реки прячутся два дюжих молодца, - сказал Сме.
Он помахал рукой, и она увидела, как появились двое. Махнув в ответ,
они направились в сторону города.
Вдоль реки Белая Лошадь шла изъезженная дорога, то приближаясь к
реке, то уходя далеко в сторону. Они ехали по ней часа три, пока Сме не
сказал:
- В четверти мили отсюда стоит старый каменный дом. Передохнем
немного. Не знаю, как ты, а я устал.
Отдых обрадовал Машу. Стреножив лошадей у высокой бурой степной
травы, они улеглись в развалинах. Сме моментально уснул. Какое-то время ее
одолевали мысли о семье, как вдруг она почувствовала, что ее тормошит Сме.
Наступал рассвет.
Они поели немного сушеного мяса с хлебом и фруктов, а потом снова
сели на лошадей. Напоив их в реке, напившись сами, они проехали легким
галопом еще часа три. А потом Сме натянул поводья и показал на деревья в
четверти мили. За ними, на другой стороне реки возвышались величественные
скалы. Но из-за деревьев по эту сторону реки Белая Лошадь их не было
видно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72