Аннотация
Они сотворили для себя отдельный мир. Но — только для себя. Наше мнение в расчёт не принималось.
Это мир, в котором нестерпимо жить. Из этого мира невозможно уйти. Этот мир никогда не знал мира.
Одни здесь родились, других привели силой.
Кто-то безропотно принял такой удел. Вторые им гордились. Третьи, вопреки очевидности, искали пути бегства.
А мы стали четвёртыми. Теми, кто решил всё сделать иначе.
Влада Воронова
КРЕСТ НА МОЕЙ ЛАДОНИ
«0 »
Два шрама так пересекают мою правую ладонь, что получается косой крестик, похожий на компьютерный значок «Удалить файл». Кто-то видит сходство с Андреевским крестом, другие — даосский знак перепутья, третьи — подтверждение того, что на мне можно ставить крест, как на человеке совершенно никчёмном, толку из которого не будет никогда. Если я хочу подразнить и тех, и других, и третьих, то говорю, что это ось координат, на которой я занимаю самую главнейшую из всех возможных позиций — нулевую.
Зовут меня Нина Хорса. Родилась и до недавнего времени жила в Камнедельске. Симпатичный старинный город на Урале, не большой и не маленький — уютный. Как и в любом уральском городе — смешение кровей, культур, эпох. Здания со времён Ивана Грозного, который первым из русских царей всерьёз заинтересовался Каменным Поясом, и до металлопластовых новостроек. Население — русские, башкиры, калмыки, татары, армяне, корейцы… Больше двух десятков разных народов. Река Красава ведёт суда к Иртышу.
Мне двадцать шесть лет, у меня тёмные вьющиеся волосы, не длинные и не короткие, так, немного ниже ключиц. Карие глаза, физиономия умеренной миловидности и шестьдесят восемь килограммов веса при росте в сто шестьдесят два сантиметра. Кто говорит «жирная», кто — «фигура что надо», а я думаю, что если тело, терзай его диетой или лопай всё подряд, остаётся при своих шестидесяти восьми, то значит ему так хорошо и удобно, и нечего с природой по пустякам спорить — только здоровью вредить. А кому на мои телеса смотреть противно, пусть отворачивается.
Сейчас я в нигдении — здесь нет ни пространства, ни времени, только туманная серебристая пустота и невесомость. Парить в сияющем серебром беспредельном Ничто — редкостное удовольствие: пронзительная лёгкость движений, свежий ветер и полная свобода.
Только наслаждаться парением некогда, меня ждёт дуэль с одним из девяти верховных волшебников. Слышали легенды о Девяти Неизвестных? Да-да, они самые — тайные владыки мира, обладатели величайших секретов всех времён и народов, наимудрейшие и прозорливейшие, бессмертные и так далее, и тому подобное, и в том же роде. Вот с младшим из них, Первым, я сейчас и начну поединок. Выглядит он вполне заурядно — голубоглазый блондин лет тридцати пяти, одет в синий с белым спортивный костюм, серые кроссовки. Мужчина довольно симпатичный, но физиономию скривил так, словно тухлый лимон пришлось разжевать — я ведь по сравнению с ним никто, одно название, что волшебница, а придётся с такой никчёмой сражаться на Высшем поединке.
Но если рассказывать, то по порядку. Началось всё два года назад, в сентябре, с того, что моя бывшая университетская одногруппница Ирка Лаврикова не смогла придти на встречу, которую сама и назначила.
«— 9 »
Я уже не помню, что понадобилось от меня Ирке, а мне от неё. Были какие-то краткосрочные совместные интересы. Встретиться мы договорились в большом и многолюдном кафе неподалёку от университета. Тот сентябрь выдался жарким и пронзительно-солнечным, поэтому я ждала Ирку в помещении — сидеть на раскалённой веранде было невозможно, а в зале прохладно, работают кондиционеры. Кафе мне нравилось: просторное и симпатичное, отделано в зелёно-золотисто-белой гамме. И музыкальный центр не вопит во все колонки, а создаёт приятный звуковой фон.
Я не особенно люблю попсу, но у этой певицы были и слух, и голос, что для современной эстрады большая редкость. Надо спросить у бармена её имя, тем более, что и песню девушка выбрала нестандартную:
Путь от сумерек и до полудня
Только жизнью сумеем измерить.
Ведь решать нам самим, пусть и трудно,
Где здесь правда и ложь, чему верить.
Путь от сумерек и до полудня
Каждый чертит себе как умеет,
И чиста ли дорога, паскудна, —
Дать оценку не каждый посмеет.
Путь от сумерек и до полудня —
Это трасса к истокам, к началу.
Шумно здесь и всегда многолюдно,
Но дорогу осиливших мало.
Путь от сумерек и до полудня —
Только тут, в вышине, в крайней точке
Сможем мы отделить чушь от чуда,
В Книгу Судеб вписать свои строчки.
Ирка опаздывала, я лениво ковырялась в чашечке с мороженым и разглядывала посетителей. Мне всегда нравилось смотреть на незнакомых людей, пытаться определить кто они по профессии, о чём беседуют, ложь их слова или правда, и осознают ли они сами, когда говорят ложь, а когда — правду.
Угадывала я часто.
Парня и девушку через столик левее из посетительской массы я выделила сразу. В кафе приходят перекусить, поговорить о личных или деловых вопросах небольшой значимости, просто время провести, развлечься. Единство целей делает даже совершенно чужих людей похожими, одноцветными. А парочка была другой.
Девушке года двадцать два, парню около тридцати, темноволосые, смуглые, неплохо одеты. Парень в бежевом летнем костюме спортивного стиля, девушка в свободных брючках и блузке неброской расцветки, туфли мягкие, на низком устойчивом каблуке. В таком наряде удобно бегать и драться.
Заказали они салат и какой-то напиток в высоких стаканах, но к еде не прикоснулись.
Отношения у них давние и сугубо деловые, они даже не воспринимают партнёра как мужчину или женщину. Но как напарники понимают друг друга с полуслова и полувзгляда.
Парочка кого-то ждала. Парень коротко глянул в сторону, и девушка мгновенно изготовилась к бою: изменилась посадка, разворот плеч, вилку она держала так, словно собиралась вонзить потенциальному противнику в глаз.
Я посмотрела в ту же сторону и увидела ещё одну парочку в столь же неброской и свободной одежде — высокая тоненькая блондинка лет двадцати трёх и среднерослый парень, её ровесник. Русые волосы до плеч, большие голубые глаза, светлое, одухотворённое лицо — похож на ангела с итальянских фресок эпохи Возрождения. Только взгляд острый, жёсткий, холодный и по-инквизиторски подозрительный.
Третья двойка обнаружилась пятью столиками левее — дамы лет тридцати с небольшим, рыжая и брюнетка.
Вторая и третья пары следили за первой совершенно открыто, едва ли не с рисовкой, а друг на друга бросали ненавидящие взгляды. Вражда у них серьёзная и давняя.
В глубине зала сидела четвёртая двойка — парни лет по двадцать, русский и кавказец, оба недавно из армии. На вторую и третью пары они смотрели со злобой, на первую — преданно и ожидающе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135