— Наверное, вы правы. Я слишком давно не пользовался никаким из бытовых волшебств, чтобы спорить.
То, что Ниола бытовым волшебством не пользовалась вообще никогда, в расчёт не принималось.
— Если бы ни эта глупейшая разобщённость, — сказала я, — Троедворье могло бы закупать в Лиге и Альянсе бытовые талисманы с готовым магическим зарядом. Они там стоят дёшево, зато очень дорого ценятся шкуры упырей троедворской выделки. За последние месяцы эти дряни так порасплодились, что уже и к резиденциям с голодухи подходить не боятся.
Ниола хмыкнула.
— Идея, Хорса Витальевна, замечательная. Поскольку вы командор Совета Равновесия, я официально прошу вас обсудить её с послом Альянса. Заодно подумайте, где людей брать для охоты и кожевенных дел. Не знаю, как Пресветлый со Всетемнейшим, но у меня жёсткая нехватка кадров для боевых операций и служб обеспечения первого, то есть самого жизненно необходимого, уровня. Про второй и третий я вообще молчу.
— Альянс и предлагает новых людей, — ответила я.
— Пусть предстоятель засунет таких людей себе в … — Ниола еле удержала бранное слово. — У меня нет ни времени, ни желания обучать их пользоваться унитазом и холодильником. Нина, ты главное пойми — в потайницах глухое средневековье, а в нычках вообще заря Новой эры. Ты же видела посла! Видела мидовскую охрану — Д'Артаньяны недосдохшие. И там все такие — не знают каким концом штепсель в розетку засовывать. Люцин не зря твердил предстоятелю, что посол должен уметь жить на основице. А прислали такое чучело, что смотреть тягостно.
Я неуверенно пожала плечом. Машины въехали на служебный двор «Кубка».
* * *
Жить на основице Грюнштайн действительно умеет. И волшебник, не смотря на свою дурацкую палочку, толковый. Но соединить магический и технический миры в единое целое у него не получается. В Троедворье он уже неделю, но до сих пор теряется, когда видит эльфов за компьютером или волшебную противоугонку на машине.
Вот и сейчас он с некоторым испугом посматривает на домового, вразумляющего по телефону бестолковое чадо, которое никак не может освоить алгебраическую формулу, потому что лень внимательно прочитать учебник.
Одет посол в элегантный зеленовато-серый офисный костюм, классические ботинки в тон, волосы стянуты в хвостик, палочка спрятана во внутренний карман, так что вид у Грюнштайна вполне приличный, можно выводить в люди.
— Нина Витальевна, — сказал он, — вы обещали показать мне Шамбалу.
— Сейчас поедем, — я протянула послу российский паспорт с его фотографией и билет на самолёт.
Посол глянул на него с опаской.
— В каком смысле «поедем»? — не понял он.
— В транспортном. До аэропорта на машине, дальше самолётом, из ташкентского аэропорта в город опять на машине. Вы когда-нибудь на самолёте летали?
— Да.
— Вот и отлично. — Я позвонила в гараж, сказала, чтобы подавали машину. Роберт поднялся со своего кресла в углу кабинета, встал у двери.
— По преданиям, — сказал Грюнштайн, — Шамбала расположена в горной долине к северу от реки Сырдарьи.
— Если ехать из Дели, — ответила я, — или из Пекина, так и есть.
Добраться до Шамбалы нетрудно, из Камнедельска в Ташкент и обратно прямые авиарейсы четыре раза в сутки, но послу такая доступность легендарной потайницы показалась обидной. Он стал похож на маленького ребёнка, который узнал в Деде Морозе и Снегурочке актёров.
Погода паршивая, но рейсы пока не отменили, до Ташкента мы долетели без задержек. В Камнедельске злая февральская метель швыряет снег в лицо, а здесь уже весна — на деревьях появились крохотные листочки, показалась первая травка, так что я отпустила машину — послу захотелось пройтись пешком, посмотреть город. Теперь можно и в Шамбалу. Мы с Робертом показали Грюнштайну нужную улицу.
— Это здесь, — сказала я. — Переключайтесь на срединное зрение.
Менять режимы восприятия Грюнштайн научился, но получается у альянсовца пока очень плохо и медленно.
Посол увидел ворота и сдавленно охнул. Я глянула на него с любопытством — было бы чему удивляться. Обычные бронированные раздвижные ворота с интеркомом в косяке, как и в любой военной части. Хотя призрачный, словно сотканный из тумана воротный каркас с дверьми, торчащий посреди улицы, выглядит действительно странновато.
Я сотворила магическую перчатку, ткнула пальцем в кнопку звонка. Перчатка рассыпалась прашней — у нулевиков никогда не получается вытянуть концовку волшебств. Я вытерла руку о джинсы.
— Кто? — неприветливо буркнули из интеркома.
Я назвала код допуска. Полутораминутная пауза, пока дежурные сверяются со списком кодов, и призрачные ворота обретают материальность, а в правой створке распахивается маленькая калитка. Мы входим на КПП.
Пропускники одинаковы в любой точке земного шара. Двое вооружённых солдат у ворот. Длинная неширокая комната перегорожена стеной из пуленепробиваемого стекла с узкой дверью-вертушкой. В первой половине комнаты две обычные двери в помещения для личного досмотра и десяток пластиковых кресел для очередников у противоположной стены. За перегородкой — кабинка дежурного, комната охраны и пара бойцов у ворот в потайницу.
Мы с Робертом сдаём оружие — Шамбала считается нейтральной зоной. Последняя проверка аур и документов, — и мы в самой знаменитой потайнице волшебного мира. Но ничего интересного здесь нет. На шестьдесят тысяч квадратных километров только один город, Калапа, и тот размером с камнедельский микрорайон. Всех достопримечательностей — дворовые резиденции да единственная на всё Троедворье каторжная тюрьма, где заключённые перерабатывают сырую магию в очищенную.
Мы стоим на смотровой площадке на вершине горы, вся Калапа видна как на ладони. Крохотный городишко величиной с ту же ладонь. Разделён на три сектора — Тьмы, Сумрака и Света. В каждом секторе высокая и узкая башня дворовой резиденции. На площади в центре города высится башня Совета Равновесия, такая же длинная и узкая как и дворовые. Прочие здания в основном казённые, трёх— и пятиэтажные — НИИ, КБ, мини-фабрики талисманов. Есть немного одноэтажных жилых домиков-коттеджей.
— Их слишком мало, — замечает Грюнштайн. — Такое количество учреждений требует гораздо больше работников, чем могут поместиться в этих домиках.
— В Калапе, высокочтимый посол, живут только приезжие вахтовики, — ответила я, — как учёные, так и вспомогательный персонал. Местные предпочитают Ташкент. Даже дехкане.
— Кто?
— Так здесь называют крестьян-земледельцев.
— Да знаю я! — сказал Грюнштайн. — Но разве дехкане живут не рядом со своими наделами?
— Они каждый день ездят сюда на работу. Видите, за городом поля начинаются? Дехкане выращивают лекарственные и волшебные травы, зарабатывают очень даже неплохо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
То, что Ниола бытовым волшебством не пользовалась вообще никогда, в расчёт не принималось.
— Если бы ни эта глупейшая разобщённость, — сказала я, — Троедворье могло бы закупать в Лиге и Альянсе бытовые талисманы с готовым магическим зарядом. Они там стоят дёшево, зато очень дорого ценятся шкуры упырей троедворской выделки. За последние месяцы эти дряни так порасплодились, что уже и к резиденциям с голодухи подходить не боятся.
Ниола хмыкнула.
— Идея, Хорса Витальевна, замечательная. Поскольку вы командор Совета Равновесия, я официально прошу вас обсудить её с послом Альянса. Заодно подумайте, где людей брать для охоты и кожевенных дел. Не знаю, как Пресветлый со Всетемнейшим, но у меня жёсткая нехватка кадров для боевых операций и служб обеспечения первого, то есть самого жизненно необходимого, уровня. Про второй и третий я вообще молчу.
— Альянс и предлагает новых людей, — ответила я.
— Пусть предстоятель засунет таких людей себе в … — Ниола еле удержала бранное слово. — У меня нет ни времени, ни желания обучать их пользоваться унитазом и холодильником. Нина, ты главное пойми — в потайницах глухое средневековье, а в нычках вообще заря Новой эры. Ты же видела посла! Видела мидовскую охрану — Д'Артаньяны недосдохшие. И там все такие — не знают каким концом штепсель в розетку засовывать. Люцин не зря твердил предстоятелю, что посол должен уметь жить на основице. А прислали такое чучело, что смотреть тягостно.
Я неуверенно пожала плечом. Машины въехали на служебный двор «Кубка».
* * *
Жить на основице Грюнштайн действительно умеет. И волшебник, не смотря на свою дурацкую палочку, толковый. Но соединить магический и технический миры в единое целое у него не получается. В Троедворье он уже неделю, но до сих пор теряется, когда видит эльфов за компьютером или волшебную противоугонку на машине.
Вот и сейчас он с некоторым испугом посматривает на домового, вразумляющего по телефону бестолковое чадо, которое никак не может освоить алгебраическую формулу, потому что лень внимательно прочитать учебник.
Одет посол в элегантный зеленовато-серый офисный костюм, классические ботинки в тон, волосы стянуты в хвостик, палочка спрятана во внутренний карман, так что вид у Грюнштайна вполне приличный, можно выводить в люди.
— Нина Витальевна, — сказал он, — вы обещали показать мне Шамбалу.
— Сейчас поедем, — я протянула послу российский паспорт с его фотографией и билет на самолёт.
Посол глянул на него с опаской.
— В каком смысле «поедем»? — не понял он.
— В транспортном. До аэропорта на машине, дальше самолётом, из ташкентского аэропорта в город опять на машине. Вы когда-нибудь на самолёте летали?
— Да.
— Вот и отлично. — Я позвонила в гараж, сказала, чтобы подавали машину. Роберт поднялся со своего кресла в углу кабинета, встал у двери.
— По преданиям, — сказал Грюнштайн, — Шамбала расположена в горной долине к северу от реки Сырдарьи.
— Если ехать из Дели, — ответила я, — или из Пекина, так и есть.
Добраться до Шамбалы нетрудно, из Камнедельска в Ташкент и обратно прямые авиарейсы четыре раза в сутки, но послу такая доступность легендарной потайницы показалась обидной. Он стал похож на маленького ребёнка, который узнал в Деде Морозе и Снегурочке актёров.
Погода паршивая, но рейсы пока не отменили, до Ташкента мы долетели без задержек. В Камнедельске злая февральская метель швыряет снег в лицо, а здесь уже весна — на деревьях появились крохотные листочки, показалась первая травка, так что я отпустила машину — послу захотелось пройтись пешком, посмотреть город. Теперь можно и в Шамбалу. Мы с Робертом показали Грюнштайну нужную улицу.
— Это здесь, — сказала я. — Переключайтесь на срединное зрение.
Менять режимы восприятия Грюнштайн научился, но получается у альянсовца пока очень плохо и медленно.
Посол увидел ворота и сдавленно охнул. Я глянула на него с любопытством — было бы чему удивляться. Обычные бронированные раздвижные ворота с интеркомом в косяке, как и в любой военной части. Хотя призрачный, словно сотканный из тумана воротный каркас с дверьми, торчащий посреди улицы, выглядит действительно странновато.
Я сотворила магическую перчатку, ткнула пальцем в кнопку звонка. Перчатка рассыпалась прашней — у нулевиков никогда не получается вытянуть концовку волшебств. Я вытерла руку о джинсы.
— Кто? — неприветливо буркнули из интеркома.
Я назвала код допуска. Полутораминутная пауза, пока дежурные сверяются со списком кодов, и призрачные ворота обретают материальность, а в правой створке распахивается маленькая калитка. Мы входим на КПП.
Пропускники одинаковы в любой точке земного шара. Двое вооружённых солдат у ворот. Длинная неширокая комната перегорожена стеной из пуленепробиваемого стекла с узкой дверью-вертушкой. В первой половине комнаты две обычные двери в помещения для личного досмотра и десяток пластиковых кресел для очередников у противоположной стены. За перегородкой — кабинка дежурного, комната охраны и пара бойцов у ворот в потайницу.
Мы с Робертом сдаём оружие — Шамбала считается нейтральной зоной. Последняя проверка аур и документов, — и мы в самой знаменитой потайнице волшебного мира. Но ничего интересного здесь нет. На шестьдесят тысяч квадратных километров только один город, Калапа, и тот размером с камнедельский микрорайон. Всех достопримечательностей — дворовые резиденции да единственная на всё Троедворье каторжная тюрьма, где заключённые перерабатывают сырую магию в очищенную.
Мы стоим на смотровой площадке на вершине горы, вся Калапа видна как на ладони. Крохотный городишко величиной с ту же ладонь. Разделён на три сектора — Тьмы, Сумрака и Света. В каждом секторе высокая и узкая башня дворовой резиденции. На площади в центре города высится башня Совета Равновесия, такая же длинная и узкая как и дворовые. Прочие здания в основном казённые, трёх— и пятиэтажные — НИИ, КБ, мини-фабрики талисманов. Есть немного одноэтажных жилых домиков-коттеджей.
— Их слишком мало, — замечает Грюнштайн. — Такое количество учреждений требует гораздо больше работников, чем могут поместиться в этих домиках.
— В Калапе, высокочтимый посол, живут только приезжие вахтовики, — ответила я, — как учёные, так и вспомогательный персонал. Местные предпочитают Ташкент. Даже дехкане.
— Кто?
— Так здесь называют крестьян-земледельцев.
— Да знаю я! — сказал Грюнштайн. — Но разве дехкане живут не рядом со своими наделами?
— Они каждый день ездят сюда на работу. Видите, за городом поля начинаются? Дехкане выращивают лекарственные и волшебные травы, зарабатывают очень даже неплохо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135