Мебели никакой, в торцовой стене дверь, напротив — зеркало в золотой раме, щедро усыпанной разнообразными драгоценными камнями. Аляпистость и безвкусица жуткая, смотреть тошно. Само зеркало качества отвратительного: мутное голубоватое стекло, в котором вместо отражения видна только какая-то блеклая тень. Впрочем, его не для того делали, чтобы люди в нём своей красотой любовались.
По сценарию, покаяние должно состояться именно перед зеркалом. Но мне надо хотя бы на одну минуту проникнуть в Перламутровый Зал. Под блузкой закреплены три разночастотных маячка, и Марина Кошурина, хакерша из Олеговой фирмы, хотя бы по одному из них, да вычислит координаты точки.
Насколько мы с Робертом можем судить, девушка работает только в компьютерной части Олеговой фирмы и к основному месту его службы никакого отношения не имеет. Но специалист она уровня эфэсбешного.
Я подошла к зеркалу, произнесла взывающую речь. По нему пробежала световая волна, блеснули разноцветные искры, стекло стало прозрачным, и я увидела Перламутровый Зал и девятку Великих Решателей.
Эффектно выглядит, и даже очень. Вкус, воображение и хорошие режиссёрские навыки у Предрешателей есть. Молодцы, впечатление производить умеют.
Брокко, Дьятра и охранники рухнули на колени и склонились ниц, скользнув ладонями по полу — обычай древнеегипетский, так, согласно папирусам, приветствовали живых богов-фараонов придворные. Дёрнулись кланяться и Грюнштайн с Валенти, но Феликс оглянулся на Роберта и Тимура и остался стоять, рывком выпрямил с полупоклона Грюнштайна.
Я постучала по зеркалу отлично наманикюренным ногтем, обернулась к альянсовцам и сказала:
— Бросьте свой грошовый спектакль, Брокко. Поверить, что видеомонитор кустарной выделки — это окно в Надмирье Пречистое, смогут только ваши потайничные дикари.
Альянсовцы ахнули от ужаса и вжались в пол. Стекло астрального зеркала исчезло с лёгким мелодичным звоном.
— Войди в Перламутровый Зал, дерзновенная, — с величественным спокойствием произнёс кто-то из Девятки. Голос бесполый и гулкий, явно говорит через модулятор.
Я вошла. Роберт и Тимур шагнули за мной, но дверь опять стала зеркалом. Путь к отступлению отрезан.
Впрочем, его не было и раньше. Для меня теперь каждый бой и последний, и решающий.
Вздыбилась ментальная броня, налились стальной упругостью и крепостью мышцы, а разум захлестнула волна одержания. Это то самое высокое безумие битвы, при котором воин не чувствует ни страха, ни боли, может сражаться часами, не поддаваясь усталости, когда удесятеряются силы, а все мысли сосредоточены только на одном — уничтожить противника. Поэтому остановить таких воинов невозможно. У скандинавов они назвались берсерками, у славян — одержимцами.
Верховные Хозяева волшебного мира беспокойно шевельнулись. Нулевичку чаротворцы не боялись, но ничто — ни пуля, ни волшебство, ни клинок — не уничтожит одержимца мгновенно. Зато любой мало-мальски прилично обученный боец умеет убивать голыми руками. Тем более в состоянии одержания. Одного из Предрешателей я с собой заберу. А повезёт, так и двух.
Войти в их число не хотелось никому.
— Своим талулатом вы прочно убедили весь волшебный мир в том, — сказала я, — что моя ануна несоизмеримо лучше вашей. Но сообразить, что она с лёгкостью уничтожит любой талулат, вам умишки не хватило.
Предрешатели поёжились и еле заметным движением пальцев набросили на себя стихийный звуковой фильтр — вибрирующий на боевой частоте голос болезненен для барабанных перепонок.
— Увидим, Хорса, — ответил Предрешатель.
Его имя я считала вмиг.
— Увидим, Лайрос. А теперь я ухожу. Открой дверь.
Остаться на лишнюю секунду в одном помещении с одержимцем способен только клинический идиот, — дверь девяточники открыли.
Я вернулась в астральный зал, стряхнула одержание. Зеркало потухло. Разговор окончен.
Слишком поздно. Опоздали Предрешатели сообразить, что сражаться одержимцы могут и словами.
В этом бою я победила.
* * *
Кошурина, сексапильная пышечка двадцати семи лет с чёрными кудрями и глазами, разложила на столе в зале Высшего совета фотографии.
Через насовский спутник она определила координаты Перламутрового Зала с точностью до миллисекунды и сделала снимки местности.
— Всё, — оборвала я обиженный скулёж Валенти. — В операциях ваши люди будут участвовать, когда полностью пройдут курс молодого бойца, то есть научатся прилично стрелять и отличать одержание от одержимости. А сейчас займёмся снимками.
Надмирье Пречистое оказалось элегантной виллой из нежно-золотистого камня, с отделкой из белого, серого и чёрного мрамора, в богатом районе на окраине Хайфы, на склоне горы Кармель.
— Хайфа — древний и очень симпатичный город на побережье Средиземного моря, в Израиле, — сказала Кошурина. — Археологи утверждают, что люди там начали селиться со времён первых кроманьонцев. А едва появилось понятие торговли как профессионального занятия, Хайфа стала одним из коммерческих центров Ойкумены, и остаётся им до сих пор. Ну и модным курортом. Римляне сравнивали этот город с Парадизом, заимствованным из авестийской мифологии райским садом. В средневековье в Хайфе была одна из главных крепостей крестоносцев. Сейчас это крупный торговый порт и популярный туристический город.
— Понятно, — ответил Роберт, — идеальное место для резиденции кандидатов в тайные мироправители. И государственная тайная полиция не такая бдительная, как в официальных столицах, и все свежие новости собираются. Уверен, что на горе Кармель дачный посёлок для богачей был с незапамятных времён.
— Да, — подтвердила Кошурина. — Это сейчас город разросся, а раньше это как раз был богатый дачный район.
Роберт кивнул.
— Там на тихого и скромного постоянного жителя и его столь же постоянных гостей, которые приезжают два-три раза в неделю в один и то же час, внимания никто не обращает. Главное, сообщить всем соседям и полицейскому патрулю благовидный и глупый предлог — в кости собираются поиграть или в морской бой с модельками кораблей. И самое главное: всё побережье Средиземного моря от Суэцкого канала и до границы с Турцией на триста сорок два километра в глубь материка — твёрдоструктурное пространство с богатейшими ресурсами магии и стихий. Хайфа как раз лежит посредине этой благодати. И ни одной потайницы окрест. А по Генеральному кодексу территория Хайфийской Твердыни — это резервная нейтральная зона, то есть её посещение без санкции Генерального Совета запрещено всем жителям волшебного мира. А не собирался Совет со времён битвы у Мегиддо.
Я усмехнулась. Убежище неплохое. От волшебной части мира Предрешатели спрятались надёжно, да только о незнаннической забыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
По сценарию, покаяние должно состояться именно перед зеркалом. Но мне надо хотя бы на одну минуту проникнуть в Перламутровый Зал. Под блузкой закреплены три разночастотных маячка, и Марина Кошурина, хакерша из Олеговой фирмы, хотя бы по одному из них, да вычислит координаты точки.
Насколько мы с Робертом можем судить, девушка работает только в компьютерной части Олеговой фирмы и к основному месту его службы никакого отношения не имеет. Но специалист она уровня эфэсбешного.
Я подошла к зеркалу, произнесла взывающую речь. По нему пробежала световая волна, блеснули разноцветные искры, стекло стало прозрачным, и я увидела Перламутровый Зал и девятку Великих Решателей.
Эффектно выглядит, и даже очень. Вкус, воображение и хорошие режиссёрские навыки у Предрешателей есть. Молодцы, впечатление производить умеют.
Брокко, Дьятра и охранники рухнули на колени и склонились ниц, скользнув ладонями по полу — обычай древнеегипетский, так, согласно папирусам, приветствовали живых богов-фараонов придворные. Дёрнулись кланяться и Грюнштайн с Валенти, но Феликс оглянулся на Роберта и Тимура и остался стоять, рывком выпрямил с полупоклона Грюнштайна.
Я постучала по зеркалу отлично наманикюренным ногтем, обернулась к альянсовцам и сказала:
— Бросьте свой грошовый спектакль, Брокко. Поверить, что видеомонитор кустарной выделки — это окно в Надмирье Пречистое, смогут только ваши потайничные дикари.
Альянсовцы ахнули от ужаса и вжались в пол. Стекло астрального зеркала исчезло с лёгким мелодичным звоном.
— Войди в Перламутровый Зал, дерзновенная, — с величественным спокойствием произнёс кто-то из Девятки. Голос бесполый и гулкий, явно говорит через модулятор.
Я вошла. Роберт и Тимур шагнули за мной, но дверь опять стала зеркалом. Путь к отступлению отрезан.
Впрочем, его не было и раньше. Для меня теперь каждый бой и последний, и решающий.
Вздыбилась ментальная броня, налились стальной упругостью и крепостью мышцы, а разум захлестнула волна одержания. Это то самое высокое безумие битвы, при котором воин не чувствует ни страха, ни боли, может сражаться часами, не поддаваясь усталости, когда удесятеряются силы, а все мысли сосредоточены только на одном — уничтожить противника. Поэтому остановить таких воинов невозможно. У скандинавов они назвались берсерками, у славян — одержимцами.
Верховные Хозяева волшебного мира беспокойно шевельнулись. Нулевичку чаротворцы не боялись, но ничто — ни пуля, ни волшебство, ни клинок — не уничтожит одержимца мгновенно. Зато любой мало-мальски прилично обученный боец умеет убивать голыми руками. Тем более в состоянии одержания. Одного из Предрешателей я с собой заберу. А повезёт, так и двух.
Войти в их число не хотелось никому.
— Своим талулатом вы прочно убедили весь волшебный мир в том, — сказала я, — что моя ануна несоизмеримо лучше вашей. Но сообразить, что она с лёгкостью уничтожит любой талулат, вам умишки не хватило.
Предрешатели поёжились и еле заметным движением пальцев набросили на себя стихийный звуковой фильтр — вибрирующий на боевой частоте голос болезненен для барабанных перепонок.
— Увидим, Хорса, — ответил Предрешатель.
Его имя я считала вмиг.
— Увидим, Лайрос. А теперь я ухожу. Открой дверь.
Остаться на лишнюю секунду в одном помещении с одержимцем способен только клинический идиот, — дверь девяточники открыли.
Я вернулась в астральный зал, стряхнула одержание. Зеркало потухло. Разговор окончен.
Слишком поздно. Опоздали Предрешатели сообразить, что сражаться одержимцы могут и словами.
В этом бою я победила.
* * *
Кошурина, сексапильная пышечка двадцати семи лет с чёрными кудрями и глазами, разложила на столе в зале Высшего совета фотографии.
Через насовский спутник она определила координаты Перламутрового Зала с точностью до миллисекунды и сделала снимки местности.
— Всё, — оборвала я обиженный скулёж Валенти. — В операциях ваши люди будут участвовать, когда полностью пройдут курс молодого бойца, то есть научатся прилично стрелять и отличать одержание от одержимости. А сейчас займёмся снимками.
Надмирье Пречистое оказалось элегантной виллой из нежно-золотистого камня, с отделкой из белого, серого и чёрного мрамора, в богатом районе на окраине Хайфы, на склоне горы Кармель.
— Хайфа — древний и очень симпатичный город на побережье Средиземного моря, в Израиле, — сказала Кошурина. — Археологи утверждают, что люди там начали селиться со времён первых кроманьонцев. А едва появилось понятие торговли как профессионального занятия, Хайфа стала одним из коммерческих центров Ойкумены, и остаётся им до сих пор. Ну и модным курортом. Римляне сравнивали этот город с Парадизом, заимствованным из авестийской мифологии райским садом. В средневековье в Хайфе была одна из главных крепостей крестоносцев. Сейчас это крупный торговый порт и популярный туристический город.
— Понятно, — ответил Роберт, — идеальное место для резиденции кандидатов в тайные мироправители. И государственная тайная полиция не такая бдительная, как в официальных столицах, и все свежие новости собираются. Уверен, что на горе Кармель дачный посёлок для богачей был с незапамятных времён.
— Да, — подтвердила Кошурина. — Это сейчас город разросся, а раньше это как раз был богатый дачный район.
Роберт кивнул.
— Там на тихого и скромного постоянного жителя и его столь же постоянных гостей, которые приезжают два-три раза в неделю в один и то же час, внимания никто не обращает. Главное, сообщить всем соседям и полицейскому патрулю благовидный и глупый предлог — в кости собираются поиграть или в морской бой с модельками кораблей. И самое главное: всё побережье Средиземного моря от Суэцкого канала и до границы с Турцией на триста сорок два километра в глубь материка — твёрдоструктурное пространство с богатейшими ресурсами магии и стихий. Хайфа как раз лежит посредине этой благодати. И ни одной потайницы окрест. А по Генеральному кодексу территория Хайфийской Твердыни — это резервная нейтральная зона, то есть её посещение без санкции Генерального Совета запрещено всем жителям волшебного мира. А не собирался Совет со времён битвы у Мегиддо.
Я усмехнулась. Убежище неплохое. От волшебной части мира Предрешатели спрятались надёжно, да только о незнаннической забыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135