«Ваша жадность нагоняет на меня тоску». Толпа засмеялась, и ей сразу же предложили около пятнадцати за­жженных зажигалок. Она наклонилась, чтобы прикурить у какого-то счастливчика в меховой жилетке, тут же отпрыгнула от него и продолжи­ла трясти бедрами под музыку, выпуская обла­ко дыма. Она ждала, когда стоимость футболки возрастет.
- Тысяча долларов! - крикнул парень в мехо­вой жилетке. Он видел Серену вблизи и знал, что футболка того стоит.
Серена подняла руки вверх и громко закрича­ла от радости, подзадоривая кого-то поднять цену еще выше. Стыдно признаться, но ей было все равно, что Аарона нигде не было видно. Может быть, она и любила его, но сейчас отрывалась по полной без него.

Ухаживания под кайфом
- Мы можем попросить дворецкого раздеться и поиграть нам на пианино, - ска­зала Джорджи Нейту. - Он делает все, что я ему говорю.
Когда сеанс групповой терапии закончился и нестационарные больные разошлись по до­мам, снегопад был настолько сильным, что Нейт не мог поймать машину, чтобы доехать до вокзала. И тогда Джорджи предложила подвез­ти его. А когда они добрались до вокзала, вы­яснилось, что поезда прекратили ходить, и лю­безной Джорджи ничего другого не оставалось, как отвезти Нейта на своем черном «Рейндж-Ровере» к себе домой. Теперь они сидели на полу ее огромной роскошной спальни и курили траву, наблюдая за тем, как за окном все шел и шел снег. В четырехэтажном доме в Верхнем Ист-Сайде, в котором вырос Нейт, у них был и лифт, круглосуточный повар. Но в особняке Джорджи и было то, чего не было у них, - много-много места в доме и акры земли вокруг. Можно сказать, что поместье было городом, в котором у Джор-жи был свой собственный район, где она могла делать все, что хотела, в то время как ее старая английская няня лежала в постели и смотрела Би-би-си, а остальные слуги занимались каждый сво­ими делами. В ванной Джорджи даже была рим­ская скамеечка, на которой можно было поле­жать в ожидании того, как заполнится мра­морная джакузи шириной в три с половиной метра.
- Мы могли бы позаниматься сексом на сту­пеньках, было бы прикольно, - сказала Джорд­жи. Это сведет с ума всех слуг.
Нейт прислонился головой к изножью крова­ти с пологом на четырех столбиках, размеры ко­торой были поистине королевскими, и взял ко­сяк, который они курили по очереди.
- Давай сначала просто посмотрим, как идет снег.
Джорджи перевернулась на спину и положи­ла голову на ногу Нейта, на нем были темно-си­ние брюки с лейблом «Культура гуманизма».
- Блин, ты такой славный. Я не привыкла ту­соваться с такими, как ты.
- А какие у тебя друзья? - спросил Нейт, при­сосавшись к косячку. Марихуана была ничего и казалась еще лучше оттого, что некоторое вре­мя ему пришлось обходиться без нее.
- У меня больше нет друзей, - ответила Джор­джи. - Они все забили на меня, потому что у меня не все дома.
Нейт положил ей на голову руку и начал пе­ребирать ее волосы. У нее были роскошные, не­вероятно мягкие волосы.
- Я постоянно тусовался с этими тремя пар нями из своего класса, - сказал он, имея в виду Джереми, Энтони и Чарли. - Но несколько дней у меня не было возможности оттянуться, и я их не хотел видеть, понимаешь?
- Это то, что Джеки называет негативной дружбой. Позитивная - это, когда ты прикалы­ваешься с ними, создаешь что-то вместе с ними, например: печешь печенье, делаешь коллажи и лазаешь по горам.
- Я твой друг, - тихо предложил Нейт. Джорджи потерла головой о его ногу.
- Я знаю. - Под ее облегающей белой футбол­кой вверх-вниз дергались не такие уж маленькие груди. - Хочешь, испечем печенье?
Нейт приподнимал пальцами локоны ее волос и отпускал их, и прядь за прядью они падали к нему на колени. У Блэр тоже были длинные во­лосы, но не настолько гладкие и шелковистые, как у Джорджи. Прикольно, что все девчонки такие разные.
- Можно, я тебя поцелую? - спросил он, хотя вовсе не хотел, чтобы его просьба звучала так формально.
- Ладно, - прошептала Джорджи.
Нейт наклонился, провел губами по ее носу, подбородку и, наконец, губам. Она тут же отве­тила на его поцелуй, затем поднялась и легла, опершись на локти.
- Это то, что Джеки называет «способствовать пристрастию»: ты делаешь что-то, от чего ты чув­ствуешь себя хорошо только временно, вместо того чтобы «залечивать раны».
Нейт пожал плечами:
- Почему же это временно?
Он показал на световой люк, который был полностью засыпан снегом:
- Я никуда не тороплюсь.
Джорджи встала и удалилась в ванную. Нейт слышал, как открылась дверца шкафчика, как зазвенели пузырьки с таблетками, как побежала вода. Затем она вышла с зубной щеткой во рту, ее светло-карие глаза так светились, как будто на нее снизошло прозрение или, по крайней мере, посетила какая-то хорошая мысль.
- Там на чердаке есть старая коляска. Мы мо­жем пойти и посидеть в ней, - объявила она с полным ртом зубной пасты.
Она ушла в ванную, чтобы сплюнуть, и верну­лась назад, протягивая Нейту свою бледную руку:
- Ты идешь?
Нейт встал и взял ее за руку. Его тело возбуди­лось от травы и гладкой кожи Джорджи. Все, чего он по-настоящему хотел, это целовать ее еще и еще.
- Можно мне поспособствовать своей страс­ти? - спросил он, находясь под хорошим кайфом.
Джорджи приподняла свою узкую бровь и об­лизала губы:
- Я бы даже разрешила Тебе залечить мне раны.
Нейт криво улыбнулся, как часто улыбаются обкумаренные чуваки. Кто знал, что эта дурацкая болтовня на курсе реабилитации окажется таким отпадом.

Тела и ты
- У меня рука устала, - пожалова­лась Дженни Элиз, закончив с ее головой и шеей. - Дорисую остальное завтра.
- Дай посмотреть, - приподнимаясь, попро­сила Элиз. Ее грудь была такой маленькой, что Дженни невольно уставилась на нее. Они были похожи на те две маленькие картофелины, кото­рые вырастил ее отец, когда однажды летом они снимали дом в Пенсильвании. Маленькие, плот­ные и бежево-розовые.
- Здорово, - сказала Элиз, искоса взирая на холст. - Но почему лицо зеленое?
Дженни ненавидела, когда люди задавали ей вопросы о творчестве. Она не знала, почему она делала то, что делала. Ей просто так хотелось. А ее отец всегда говорил: «Художник не должен никому ничего объяснять».
- Потому что у меня было зеленое настрое­ние, - ответила она раздраженно.
- Зеленый - мой любимый-цвет, - радостно отозвалась Элиз.
Она натянула водолазку и трусы, оставив лиф­чик и джинсы на полу.
- Ух ты, у меня тоже такая есть! - взвизгнула Элиз, показывая на толстую книгу в мягком переплете, которая стояла на полке за телевизором. Она подошла к полке и достала книгу.
- Совсем новая. Ты никогда ее не читала? Дженни откусила печенье и прочитала назва­ние на корешке: «Это мое тело».
- Отец купил ее мне в прошлом году. Он, на­верное, думал, что если я прочитаю ее, то буду
знать о сексе все, и ему не придется мне ничего рассказывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52