Небольшой клуб, находившийся в полупод­вальном помещении, был уже наполнен людьми, которые пили кофе, сидели вразвалку на старых, ободранных диванах, беспорядочно наводнив комнату. На черном потолке одиноко вращался дискотечный шар, из стереосистемы завывал Моррисси со своей заунывной песней из послед­него альбома.
Огоньки дважды замигали, и маленькая япон­ка в черном трико и розовых колготках появи­лась на сцене.
-Добро пожаловать на открытые чтения в «Ри-вингтон-Ровер». Мы рады приветствовать вас здесь, - прошептала она в микрофон. - Сегодня с нами два самых значительных поэта Нью-Йорка. Для меня большая честь передать свое место в рас­поряжение Мистерии Бзик и Дэниела Хамфри!
Темный заполненный зал взорвался аплодис­ментами.
- Я слышал, что они всю ночь сидели на экста­зи и писали вместе книгу, - прошептал кто-то.
- Я слышала, что они муж и жена.
- Я слышала, что они двуяйцовые близнецы, разделенные при рождении, - заметил кто-то еще.
Ванесса зашла в клуб незамеченной. «Что за странное имя Мистерия Бзик?» -думала она, под­нимая камеру к глазам и направляя ее на сцену.
Все тело Дэна было покрыто холодным потом. Все происходило так быстро. У него даже не было возможности задуматься над тем, как случилось то, что еще неделю назад он писал в своих тетра­дях странные мрачные стихи, которые никто не читал, а сейчас он стоял в обалденном костюме на сцене модного клуба и читал стихи с почти что знаменитой девчонкой. Не было времени, чтобы усомниться в себе. Он ведь играл в школьных спек­таклях, участвовал в фильмах Ванессы. Он был новым Рильке. Дэн снял пиджак и закатал рукава. С этим он вполне мог справиться.
Мистерия уже ждала его на сцене, ее костля­вые пальцы сжимали микрофон в нервном на­пряжении. Дэн только что заметил, что на сце­не было установлено два микрофона: один для нее, другой для него.
- Какое ваше любимое существительное? - Мистерия обратилась к публике низким, хрип­лым голосом.
- «Пирог»! - сказал нажравшийся парень с хвостиком из первого ряда.
- Так ты полная противоположность пиро­га, - прошипела Мистерия появившемуся на сце­не Дэну. - Я хочу тебя съесть живьем.
Дэн откашлялся и протянул руку к микрофон­ной стойке, чтобы успокоиться.
- А какое твое любимое существительное? - спросил он в свою очередь, удивленный тем, как уверенно звучал его голос.
- «Секс», - спокойно ответила Мистерия. Она опустилась на четвереньки и поползла к нему с микрофоном в зубах. - «Секс», - повторила она, проползая у него между ног и забираясь вверх по его телу, и вот их лица разделяет один лишь сантиметр. Ее желтые зубы казались еще желтее от этого желтого платья.
Камера дрожала в руке Ванессы. Так вот по­чему она ничего не слышала от Дэна в последнее время. А что же тогда говорить о работе над «Со­зданием поэзии». Он создавал поэзию с Мисте­рией Бзик. И как бы ни было ей больно смотреть на парня, которого она любила вот уже три года, и теперь попавшего в сети девицы, настоящее имя которой было, скорее всего, полной триви­альностью типа Джейн Джеймз, она не могла за­ставить себя прекратить снимать. С Дэном что-то происходило, и она должна была это запечат­леть. Он словно заново раскрывался перед ней.
- Накорми меня, - рявкнул Дэн в микрофон, а Мистерия корчилась под ним. - Обнажи свое голое тело у меня на тарелке.
Собравшиеся улюлюкали и восторженно кри­чали. Дэн не мог поверить в свой успех. Он был поэтом рок-н-ролла, богом секса! Забудьте о Риль­ке, он был Джимом Моррисоном. Он поднял Ми­стерию с пола и крепко поцеловал ее, словно из­голодавшийся рок-идол.
Ванесса продолжала снимать, хотя по ее блед­ным щекам текли горячие слезы. Она не могла прекратить, она делала это не для того, чтобы помучить себя. Она делала это ради искусства, своего искусства.
На сцене Дэн расстегнул рубашку, и Мистерия лизнула его грудь:
- Да, дорогой. Да уж, дружок.
Выход примадонны
- Всем добро пожаловать. - Джеки поприветствовала собравшихся на вечернем се­ансе групповой терапии для подростков. - Я так рада снова видеть нашу дорогую Джорджину Спарк.
Она постукивала карандашом по планшету.
- Сегодня к нам придет новой друг. Но пока мы ее ждем, я бы хотела выразить признатель­ность двум членам нашей группы за их сме­лость и за то, что они продемонстрировали всем нам то, что я люблю называть строитель­ством жизни.
Она улыбнулась Нейту:
- Нейт, ты бы не хотел нам рассказать о том, что произошло в прошлую пятницу, теперь, ког­да Джорджи вернулась?
Нейт откинулся на стуле назад, а затем вернул­ся в прежнее положение. В кругу напротив него, скрестив ноги, сидела Джорджи, на ней были оранжевые атласные шорты и оранжевые кожа­ные сандалии, которые выглядели странно в середине февраля, но она все равно никуда не вы­ходила. Ее роскошные темные волосы колыха­лись. Она подняла глаза, взглянула на него, и на ее темно-красных губах появилась застенчивая улыбка.
Нейт потер руками свои желтовато-зеленые вельветовые брюки от Ральфа Лорена. Господи, как ему хотелось ее поцеловать. Остальные чле­ны группы замерли от нетерпения. Они знали, что произошла какая-то серьезная хрень, но они не слышали всей истории.
- Продолжай, Нейт, - подталкивала его Дже­ки.
- В пятницу вечером я был у Джорджи, и мы весело проводили время, гм, получше узнали друг друга, - начал он рассказывать. - Потом до меня дошло, что у Джорджи там как бы своя тусовка возле аптечки. Когда она отключилась, я как-то забеспокоился. Поэтому и позвонил Джеки.
- Это была мольба о помощи, - притворно-восторженно произнесла Джорджи.
Нейт засмеялся. Она все так же придурива­лась, но была просто неотразима. И он был рад, что ему пришлось ходить в клинику целых шесть месяцев, потому что он хотел помочь ей так же, как она помогла ему.
- Мы привезли ее сюда как раз вовремя. Она поживет здесь некоторое время, и она держится молодцом, правда, Джорджи?
Джорджи кивнула и обняла себя, на ее лице была спокойная улыбка.
- Мясной рулет вчера был не очень, поэтому верится с трудом.
- Давайте сложим руки вместе и поддержим их за смелость! - крикнула Джеки. Вся группа, включая Джорджи и Нейта, встала и зааплодиро­вала.
- Привет, - беззвучно произнесла Джорджи, обращаясь к Нейту, и облизала свои кровавые губы.
- Привет, - так же ответил ей Нейт.
- Проходите, мисс.
Блэр пригладила недавно выщипанные брови и сложила вместе губы, накрашенные розовым блеском для губ, следуя за одной из служащих в льняном халате, которая вела ее в комнату, где шел сеанс групповой терапии. На Блэр было недавно купленное старомодное трехцветное платье от Дианы фон Фурстенберг и се люби­мые черные замшевые сапоги до колеи, с ост­рыми носами. Она была чрезмерно возбуждена, ведь ей предстояло рассказать о себе перед со­средоточенной публикой, среди которой был и Нейт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52