Они просто были. Элиз нагнулась, чтобы поднять свой бежевый рюкзак «Кеннет Коул».
- Гм, до звонка осталось всего восемь минут. Ничего, если я отойду и куплю себе йогурт? - спросила она.
Серена слегка подтолкнула тарелку с луковы­ми кольцами Элиз.
- Съешь еще парочку, - щедро предложила она. Элиз покачала головой, и ее веснушчатое лицо покраснело.
- Нет, спасибо. Я не ем на людях. Серена нахмурилась:
- Правда? Чудно.
Она аж вздрогнула от того, как Блэр со всей силой толкнула ее локтем по руке.
- Ай! Господи, а это-то за что?
- Если бы ты ходила на занятия по подготов­ке руководителей групп, ты бы поняла, - провор­чала Блэр вполголоса.
- Могу я теперь идти? - спросила снова Элиз.
Блэр неожиданно пришло в голову, что девуш­ки, возможно, полюбили бы ее по-настоящему, если бы она отпускала их пораньше. Кроме того, за эти восемь минут она успела бы дойти до па­рикмахерской и не опоздать.
- Все могут быть свободны, - сказала она с очаровательной улыбкой, - если, конечно, не хотите остаться и послушать рассказ Серены про любовь. Серена обхватила голову руками, улыбнулась и, глядя в потолок, сказала:
- Я могла бы говорить о любви весь день.
Дженни встала. С тех пор как Нейт бросил ее, любовь была той темой, о которой ей меньше всего хотелось говорить. Смешно: она ведь думала, что ей будет непросто поладить с Блэр, а оказалось, что с Сереной. Элиз тоже встала, натягивая на себя водолазку не своего размера: она была ей в обтяжку.
- Не обижайтесь, но если я не съем йогурт до окончания обеда, мне придется уйти с геомет­рии.
- Пожалуй, я пойду с тобой и куплю себе, - сказала Дженни, используя это в качестве отговорки, чтобы уйти.
- И я с вами, девочки! - Зевая, Блэр тоже встала.
- Куда ты? - как ни в чем не бывало, спросила Серена. Обычно по понедельникам после обеда они с шиком проводили две пары в «Джексон Хоул», пили капуччино и строили сумасбродные и невероятные планы на лето после выпускного.
- Это не твое дело, - оборвала ее Блэр. И хотя она собиралась пригласить Серепу пойти с ней в парикмахерскую, теперь, когда Серена повела себя как настоящая самовлюбленная дрянь, об этом не было и речи. Резким движением вскинув голову и отбросив волосы назад, Блэр перекину­ла сумочку через плечо.
- Увидимся на следующей неделе, - добави­ла она, обращаясь к Мери, Вики и Касси, и на­правилась вслед за Дженни и Элиз к выходу, а за­тем к дальней лестнице, ведущей на 83-ю улицу.
А в переполненном кафетерии Вики, склонив­шись над опустевшим наполовину столом, угова­ривала Серену:
- Ну расскажи нам.
Мери сделала глоток обезжиренного молока и с энтузиазмом закачала головой:
- Да, да, расскажи.
Касси собрала свои светло-коричневые воло­сы в хвост:
- Расскажи нам все.

Очень необычное домашнее задание
- Так что же ты хочешь снять вначале? - спросил Дэниел Хамфри Ванессу Абрамс, свою лучшую подругу, которая вот уже шесть недель, была еще и его девушкой. Дэн учился в «Риверсайд», известной школе для мальчиков в Верхнем Вест-Сайде, а Ванесса - в «Констанс Биллар», но они получили разрешение на работу над особым совместным проектом под названи­ем «Создание поэзии». Ванесса, многообещаю­щий кинорежиссер, собиралась сделать фильм о Дэне, подающем надежды поэте, неожиданно ставшем звездой всех фильмов Ванессы, в про­цессе написания и исправления своих стихов.
Может, этот материал и не претендует на ог­ромные кассовые сборы, но Дэн так привлекателен благодаря своему взволнованному, взъеро­шенному и небрежному виду, что людям наверняка захочется на него посмотреть.
- Просто сядь за стол и пиши что-нибудь в одной из своих черных тетрадей, так, как ты обычно делаешь, - говорила ему Ванесса. Она вглядывалась сквозь линзы цифровой видеокаме­ры, пытаясь понять, в порядке ли свет.
- Ты не мог бы убрать это дерьмо со стола? Дэн провел рукой по столу, и ручки, скрепки, обрывки бумаги, резиновые ленты, книги, пус­тые пачки «Кэмел», спичечные коробки, банки из-под колы, - все это с грохотом отправилось на пол, устланный коричневым ковром. Они сни­мали в комнате Дэна, потому что это было то са­мое место, где он обычно работал. И потом, дом, в котором находилась квартира Дэна, рас­полагался на перекрестке 93-й Западной улицы и Вест-Энд-авеню, а «Констанс Биллар» - на 93-й Восточной улице между Пятой и Мэдисон-авеню, то есть квартиру и школу разделял лишь парк.
- А может, ты еще скинешь футболку? - пред­ложила Ванесса. «Создание поэзии» должно рас­сказывать о творческом процессе, повествуя о том, что для него важна не только работа сама по себе, но и все, что выходит за ее рамки. Множество кадров запечатлеет, как Дэн комкает бумагу и со злостью бросает ее через всю комнату. Ванесса хотела показать, что написание стихов - да и твор­чество вообще - это не только упражнение для ума, но и для тела. К тому же у Дэна на спине были такие великолепные мышцы, что ей не терпелось начать работу.
Дэн встал, снял с себя черную футболку и бро­сил ее на неубранную кровать, где, растянувшись на спине, словно выбросившийся на берег волосатый кит, спал Маркс, старый жирный кот се­мьи Хамфри. В квартире, которую Дэн делил со своим отцом Руфусом, издателем малоизвестных поэтов-битников, и своей младшей сестрой Джен­ни, все было как-то недоделано, разваливалось на части или, уж по крайней мере, было покрыто шерстью кота и слоем пыли. Это была большая светлая квартира с высокими потолками, но ее как следует не убирали уже лет двадцать, а осы­пающиеся стены умоляли о том, чтобы их покра­сили заново. Дэн, его отец и сестра редко выбрасывали что-нибудь из дома, поэтому обветшалая мебель и исцарапанные деревянные полы были сплошь усыпаны старыми газетами и журналами, редкими книгами, использованными батарейками, сломанными карандашами и неполными колодами карт. Это было то место, где в кофе у тебя непременно оказывался волосок шерсти кота ту же минуту, как ты его налил, именно с этой проблемой изо дня в день сталкивался Дэн, потому что он совершенно пристрастился к кофеину
- Хочешь, чтобы я смотрел прямо в камеру? - спросил он, усаживаясь на свой обшарпанный деревянный стул и пододвигаясь на нем к Ванессе.
- Я мог бы положить на колени тетрадь и писать вот так, - показал он.
Ваннесса присела и, прищурившись, глядела сквозь линзы камеры. На ней была серая плиссированная униформа школы «Констанс Биллар» и черные колготки. Грубый ворс ковра впился ей в колено.
- Да, вот так хорошо, - пробормотала она. Только посмотрите, какой гладкой и бледной была грудь Дэна! Она видела каждое ребро и полоску рыжевато-коричневых волосков, которая спуска­лась от живота к пупку. Она медленно продвига­лась вперед на коленях, пытаясь подобраться по­ближе и не испортить кадр.
Дэн грыз конец ручки, улыбался сам себе и, в конце концов, написал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52