Может, сделать его не призраком, а, например, эльфом? Зерно сомнения, упав на благодатную почву, быстро пошло в рост – сомнения, которое Картер испытывал со дней «Шантажа»: достойная ли это иллюзия?
Лев трусил впереди. Внезапно он напрягся всем телом, взмахнул кисточкой на хвосте и скакнул в кусты.
Картер недовольно прищелкнул языком. Слышался хруст веток: если в трехстах фунтах львиного тела и была унция кошачьей грации, Малыш никак ее не проявлял. Картер свистнул. Хруст затих. Лев не вернулся.
Малыш углубился в парк. Диких животных здесь нет. Если Малышу вздумалось поохотиться на грабителя, то пусть себе развлекается – это может быть даже забавно. Картер постоял у кромки воды, вглядываясь в темноту под деревьями и надеясь, что Малыш выдаст себя каким-нибудь звуком. Вот за одним кустом мелькнул припавший к земле силуэт льва, вот снова, уже в другом месте. Куда он крадется? Ожерелье огней почти не давало света. Порыв ветра качнул гирлянды, повеяло запахом гуано и креозота. Картер обмер: он увидел в свете фонаря шляпку и стройный силуэт одинокой женщины на скамейке. Малыш охотился на нее.
Кричать было поздно: в следующий миг лев перемахнул через скамейку и, растопырив лапы, грузно приземлился с другой стороны. Картер со всех ног бросился туда, мысленно перебирая слова, которые не раз говорил лондонским уличным мальчишкам или таможенникам в порту Сан-Франциско: Малыш просто играет, он и мухи не обидит.
И тут Картер застыл, как громом пораженный: женщина угощала Малыша бутербродом.
Лев взял кусочек мяса из ее рук и громко зачавкал. Женщина оторвала еще, нимало не пугаясь, что лев трется о землю у ее ног.
Когда Картер был шагах в десяти от скамейки, женщина громко сказала через плечо:
– Ничего, что я кормлю его ростбифом?
Проглотив комок, Картер сказал:
– Да, да. Он любит ростбиф.
До чего же хладнокровная особа!
– Хорошо. А я всё пытаюсь понять, что это за собака.
Картер рассмеялся. И впрямь очень хладнокровная особа!
– Это шнауцер.
– Вы меня дразните. – У женщины был ясный голос, правильный, как у школьной учительницы. Подойдя ближе, Картер заметил, что на ней простое шерстяное платье, много лет назад вышедшее из моды и слишком легкое для прохладного вечера. Она сидела спиной и на мгновение обернулась: он успел заметить крупный красный рот и отблеск очков. Возраст, цвет кожи и волос – всё скрывала тень от шляпки. И вообще, что женщине делать здесь в такой час?
– Я случайно знаю, что шнауцеры гораздо меньше. Как его зовут?
– Малыш.
– И что это за порода?
– Ну, если он не шнауцер, то, значит, лев.
– Теперь вы точно меня дразните. – Она протянула Малышу еще кусок мяса, который тот немедленно заглотил.
– Если быть совсем точным, африканский лев.
Женщина промолчала, Картер немного огорчился. Потом она протянула еще полоску ростбифа, а когда Малыш потянулся к мясу, отвела правую руку, а левой погладила его от гривы до кисточки на хвосте.
– Господи! – Она вскочила со скамьи и повернулась к свету. Картер увидел бледное, без кровинки, лицо. Рот женщина зажала руками. Очки у нее были закрашены черным.
– Ой, – не подумав, сказал Картер. – Вы – слепая.
– Это лев! – выкрикнула она.
– Простите, я думал, вы знаете. Я думал… пожалуйста, не волнуйтесь. Он ручной.
– У вас лев!
– Пожалуйста, не пугайтесь. Он вас не обидит. Думаю, он подошел, потому что от вас пахло ростбифом. – Картер взглянул на Малыша, который теперь обнюхивал обертку от бутерброда. – Вам ничего не грозит.
Женщина попятилась и нащупала руками фонарный столб.
– Меня зовут Чарльз Картер. Я – фокусник, – произнес он тем же голосом, каким успокаивал добровольцев на сцене. – Я живу неподалеку и прогуливаю льва в темноте, чтобы никого не встретить. Простите, что напугали вас. Сейчас мы уйдем. – Он прищелкнул языком, Малыш неохотно подошел. Картер приподнял шляпу – идиотская формальность, когда прощаешься со слепой женщиной, однако происшествие выбило его из колеи, надо было поскорее отойти и собраться с мыслями.
Он не сделал и нескольких шагов, как женщина сказала:
– Искрометный и обходительный махатма.
– Простите?
– В газете вас назвали «искрометным и обходительным Махатмой».
– А, да. – Он нахмурился. – Им следовало написать: «искрометный и обходительный махатма, прогуливающийся по вечерам со львом».
Женщина обхватила себя руками – она всё еще немного Дрожала – и спросила:
– Не забыли ли они упомянуть еще что-нибудь? Каракуртов?
– У меня не много ассистентов, которые могли бы выступить в роли каракуртов.
– А как насчет ваших друзей?
– Простите?
– Я думаю, поблизости есть несколько человек.
Картер повернулся к деревьям.
– Если в лесу есть люди, то они ничьи не друзья.
Он чуть было не оставил слепую женщину на милость невидимых грабителей. Однако почему она не попросила о помощи?
– Ваш лев и съел президента Гардинга?
– И до сих пор сыт.
Никакой реакции с ее стороны – даже улыбки. Разрываясь между желанием поддразнить собеседницу и помочь ей, Картер добавил:
– Как вы понимаете, на самом деле он президента не ел. Это был фокус.
– Говорят разное.
– Знаю.
Она вздохнула, но промолчала.
– Простите, что не спросил вашего имени.
– Феба Кайл.
– Что привело вас в парк, мисс Кайл?
– Я… гуляла. Спасибо.
– Вы знаете, где находитесь?
– Разумеется. Озеро справа, птичий заповедник – вот там. Приют… – она неопределенно махнула рукой, – в той стороне. И, само собой, я знаю, что между мной и приютом множество наркоманов.
Ясно. Она слишком горда, чтобы просить о помощи.
– Вы позволите мужчине и льву вас проводить?
– Я не заблудилась.
– Знаю.
Женщина похлопала рукой по воротнику – Картер пытался угадать, какие варианты она перебирает. Наконец она протянула руку. Картер ждал робкого рукопожатия, но в ее пальцах была сталь.
– Беда в том, что я живу на углу Телеграф-авеню и Тридцать шестой улицы. Я не могу просить, чтобы вы шли со мной так далеко.
– Разберемся. – Картер ощущал каждый из ее пальцев в своей руке – они пульсировали, словно ей трудно устоять на месте. На ходу он несколько раз тщетно пытался заглянуть ей в лицо.
Она сказала:
– Вы слышали о привидениях?
– Думаете, я – привидение?
Она уверенно мотнула головой.
– Нет.
– Вы точно не замерзли?
– Просто чуть-чуть озябла.
Картер накинул ей на плечи пиджак.
– Вы чересчур добры, мистер Картер.
– Пустяки.
– Нет, вы чересчур добры. Если нас так увидят, то примут за влюбленных.
Они шли медленно, и мисс Кайл гладила пиджак.
Картер сказал:
– Если люди считают, что я убил президента, то другим сплетням будет недоставать скандальности.
Она не ответила, поэтому он отвел взгляд и стал смотреть, как у Малыша при ходьбе перекатываются мускулы на спине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
Лев трусил впереди. Внезапно он напрягся всем телом, взмахнул кисточкой на хвосте и скакнул в кусты.
Картер недовольно прищелкнул языком. Слышался хруст веток: если в трехстах фунтах львиного тела и была унция кошачьей грации, Малыш никак ее не проявлял. Картер свистнул. Хруст затих. Лев не вернулся.
Малыш углубился в парк. Диких животных здесь нет. Если Малышу вздумалось поохотиться на грабителя, то пусть себе развлекается – это может быть даже забавно. Картер постоял у кромки воды, вглядываясь в темноту под деревьями и надеясь, что Малыш выдаст себя каким-нибудь звуком. Вот за одним кустом мелькнул припавший к земле силуэт льва, вот снова, уже в другом месте. Куда он крадется? Ожерелье огней почти не давало света. Порыв ветра качнул гирлянды, повеяло запахом гуано и креозота. Картер обмер: он увидел в свете фонаря шляпку и стройный силуэт одинокой женщины на скамейке. Малыш охотился на нее.
Кричать было поздно: в следующий миг лев перемахнул через скамейку и, растопырив лапы, грузно приземлился с другой стороны. Картер со всех ног бросился туда, мысленно перебирая слова, которые не раз говорил лондонским уличным мальчишкам или таможенникам в порту Сан-Франциско: Малыш просто играет, он и мухи не обидит.
И тут Картер застыл, как громом пораженный: женщина угощала Малыша бутербродом.
Лев взял кусочек мяса из ее рук и громко зачавкал. Женщина оторвала еще, нимало не пугаясь, что лев трется о землю у ее ног.
Когда Картер был шагах в десяти от скамейки, женщина громко сказала через плечо:
– Ничего, что я кормлю его ростбифом?
Проглотив комок, Картер сказал:
– Да, да. Он любит ростбиф.
До чего же хладнокровная особа!
– Хорошо. А я всё пытаюсь понять, что это за собака.
Картер рассмеялся. И впрямь очень хладнокровная особа!
– Это шнауцер.
– Вы меня дразните. – У женщины был ясный голос, правильный, как у школьной учительницы. Подойдя ближе, Картер заметил, что на ней простое шерстяное платье, много лет назад вышедшее из моды и слишком легкое для прохладного вечера. Она сидела спиной и на мгновение обернулась: он успел заметить крупный красный рот и отблеск очков. Возраст, цвет кожи и волос – всё скрывала тень от шляпки. И вообще, что женщине делать здесь в такой час?
– Я случайно знаю, что шнауцеры гораздо меньше. Как его зовут?
– Малыш.
– И что это за порода?
– Ну, если он не шнауцер, то, значит, лев.
– Теперь вы точно меня дразните. – Она протянула Малышу еще кусок мяса, который тот немедленно заглотил.
– Если быть совсем точным, африканский лев.
Женщина промолчала, Картер немного огорчился. Потом она протянула еще полоску ростбифа, а когда Малыш потянулся к мясу, отвела правую руку, а левой погладила его от гривы до кисточки на хвосте.
– Господи! – Она вскочила со скамьи и повернулась к свету. Картер увидел бледное, без кровинки, лицо. Рот женщина зажала руками. Очки у нее были закрашены черным.
– Ой, – не подумав, сказал Картер. – Вы – слепая.
– Это лев! – выкрикнула она.
– Простите, я думал, вы знаете. Я думал… пожалуйста, не волнуйтесь. Он ручной.
– У вас лев!
– Пожалуйста, не пугайтесь. Он вас не обидит. Думаю, он подошел, потому что от вас пахло ростбифом. – Картер взглянул на Малыша, который теперь обнюхивал обертку от бутерброда. – Вам ничего не грозит.
Женщина попятилась и нащупала руками фонарный столб.
– Меня зовут Чарльз Картер. Я – фокусник, – произнес он тем же голосом, каким успокаивал добровольцев на сцене. – Я живу неподалеку и прогуливаю льва в темноте, чтобы никого не встретить. Простите, что напугали вас. Сейчас мы уйдем. – Он прищелкнул языком, Малыш неохотно подошел. Картер приподнял шляпу – идиотская формальность, когда прощаешься со слепой женщиной, однако происшествие выбило его из колеи, надо было поскорее отойти и собраться с мыслями.
Он не сделал и нескольких шагов, как женщина сказала:
– Искрометный и обходительный махатма.
– Простите?
– В газете вас назвали «искрометным и обходительным Махатмой».
– А, да. – Он нахмурился. – Им следовало написать: «искрометный и обходительный махатма, прогуливающийся по вечерам со львом».
Женщина обхватила себя руками – она всё еще немного Дрожала – и спросила:
– Не забыли ли они упомянуть еще что-нибудь? Каракуртов?
– У меня не много ассистентов, которые могли бы выступить в роли каракуртов.
– А как насчет ваших друзей?
– Простите?
– Я думаю, поблизости есть несколько человек.
Картер повернулся к деревьям.
– Если в лесу есть люди, то они ничьи не друзья.
Он чуть было не оставил слепую женщину на милость невидимых грабителей. Однако почему она не попросила о помощи?
– Ваш лев и съел президента Гардинга?
– И до сих пор сыт.
Никакой реакции с ее стороны – даже улыбки. Разрываясь между желанием поддразнить собеседницу и помочь ей, Картер добавил:
– Как вы понимаете, на самом деле он президента не ел. Это был фокус.
– Говорят разное.
– Знаю.
Она вздохнула, но промолчала.
– Простите, что не спросил вашего имени.
– Феба Кайл.
– Что привело вас в парк, мисс Кайл?
– Я… гуляла. Спасибо.
– Вы знаете, где находитесь?
– Разумеется. Озеро справа, птичий заповедник – вот там. Приют… – она неопределенно махнула рукой, – в той стороне. И, само собой, я знаю, что между мной и приютом множество наркоманов.
Ясно. Она слишком горда, чтобы просить о помощи.
– Вы позволите мужчине и льву вас проводить?
– Я не заблудилась.
– Знаю.
Женщина похлопала рукой по воротнику – Картер пытался угадать, какие варианты она перебирает. Наконец она протянула руку. Картер ждал робкого рукопожатия, но в ее пальцах была сталь.
– Беда в том, что я живу на углу Телеграф-авеню и Тридцать шестой улицы. Я не могу просить, чтобы вы шли со мной так далеко.
– Разберемся. – Картер ощущал каждый из ее пальцев в своей руке – они пульсировали, словно ей трудно устоять на месте. На ходу он несколько раз тщетно пытался заглянуть ей в лицо.
Она сказала:
– Вы слышали о привидениях?
– Думаете, я – привидение?
Она уверенно мотнула головой.
– Нет.
– Вы точно не замерзли?
– Просто чуть-чуть озябла.
Картер накинул ей на плечи пиджак.
– Вы чересчур добры, мистер Картер.
– Пустяки.
– Нет, вы чересчур добры. Если нас так увидят, то примут за влюбленных.
Они шли медленно, и мисс Кайл гладила пиджак.
Картер сказал:
– Если люди считают, что я убил президента, то другим сплетням будет недоставать скандальности.
Она не ответила, поэтому он отвел взгляд и стал смотреть, как у Малыша при ходьбе перекатываются мускулы на спине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148