Непонятно было, улыбается ли мисс Кайл хоть иногда, однако сейчас ее тон чуть более располагал к разговору. Увидев, как она преспокойно кормит льва, Картер сразу создал для себя неверный мысленный образ и теперь никак не мог перестроиться. Он решил поменьше говорить и побольше слушать. Может быть, она предпочитает серьезность.
– Я делаю метлы, – объявила мисс Кайл.
– Простите?
– Не сутки напролет, но по нескольку часов в день. Все Девушки в приюте делают метлы.
– У меня тоже есть метла. – Картер тут же пожалел о своих словах и вспомнил, как в детстве, осваивая искусство самообладания, играл в дартс – пытался силой воли направить дротики в цель, но в тот миг, когда они вылетали из руки, понимал, что промахнулся. – И как вам живется, делая метлы?
– Отлично, – объявила она. – У меня в приюте много подруг. Мы слушаем граммофон. Нам обещали радио. Иногда старшая медсестра читает вслух. Я зарабатываю себе на платья и сладости. Когда наша староста уйдет на пенсию, может быть, я стану вместо нее плести кресла.
Плетеное кресло у Картера тоже было, но он вовремя прикусил язык.
– Это более почетная работа?
– Для нее требуется больше умения. Будь я терпеливей, могла бы плести ожерелья, но мне не очень хочется.
Она объяснила, что некоторые девушки плетут сложные украшения из разноцветных бусин – им удается держать весь рисунок в голове. Это самые умные девушки, они больше всех привлекают мужчин.
– Мужчинам труднее. Все наши девушки очень быстро заводят ухажеров. – Она замялась. – Наверное, многие женщины хотели бы, чтобы вы за ними ухаживали.
Он ответил:
– Их сразу видно.
– Этот пиджак из Лондона, – произнесла мисс Кайл так естественно, словно отвечала на вопрос. – Ткань не такая, как у наших. В каталоге пишут, что наши такие же, как импортные, но разница всегда чувствуется. – Она быстро добавила: – Не то чтобы я часто ощупывала мужские пиджаки.
Они шли по тропке между старыми дубами.
– У вас есть друг, мисс Кайл?
Тропка вывела их на асфальтированную дорожку, и мисс Кайл воспользовалась поводом ускорить шаг.
– Нам не совсем просто живется в приюте. Выйти можно только с мужчиной… в смысле, с мужчиной, который сумеет найти дорогу…
Картер сказал:
– Надеюсь, он хотя бы схлопотал по морде.
– Кто?
– Человек, который бросил вас в парке.
– Это уже Гранд-авеню? – спросила мисс Кайл. – Здесь я могла бы поймать такси.
– Да, авеню уже близко, – сказал Картер, – но когда идешь со львом, такси обычно не останавливаются.
Малыш, протрусив мимо, свернул на боковую дорожку.
Мисс Кайл спросила удивленно:
– Он убежал вперед?
– Там фонтан. Днем Малыша пугает шум, но на ночь фонтан выключают. – Картер сделал паузу. – Послушайте.
Они вместе прислушались. Вскоре раздался характерный звук: лев шумно лакал воду языком. Он стоял, упершись задними лапами в землю и положив передние на край мраморной чаши, морда почти касалась воды. Феба Кайл, возможно, улыбнулась; при слабом освещении этого нельзя было сказать наверняка. Картер хотел предложить, чтобы они зашли в гараж, и он отвез ее в приют на машине, но боялся, что мисс Кайл превратно его поймет.
– Мистер Картер, – сказала она. – Вы следите за модой?
– Я не то чтобы щеголь.
– Я про женскую моду. Говорят, сейчас у раскованных молодых женщин новое увлечение. Разрисовывать коленки.
– Простите?
– Я слышала, девушки рисуют на коленках портреты своих возлюбленных и так разгуливают по городу.
– Я не имею обыкновения разглядывать женские колени.
– Так приглядитесь.
– Мисс Кайл?
– Просто скажите, что вас попросила слепая девушка.
– Мисс Кайл?
– Феба.
– Феба. – Картер смотрел, как Малыш вразвалку идет к ним, облизывая на ходу усы. – Давайте зайдем ко мне в гараж, я оставлю Малыша и отвезу вас домой. Если это не даст повод для сплетен.
– Пусть сплетничают. – Они двинулись дальше, и Феба добавила: – Спасибо.
Они шли по тропинке параллельно авеню, чтобы Малыш не пугал прохожих. Разговор то и дело угасал; Картеру не удавалось ни вытянуть из Фебы какие-нибудь сведения, ни самому преодолеть неловкость.
Феба не ошиблась: многие женщины желали бы завязать с ним близкое знакомство. Несколько раз после войны у него намечались романы – с хористками или с девушками из хорошего круга, – но всё заканчивалось плохо, не успев толком начаться. В конце концов Картер решил, что ловеласа из него не выйдет, и в последние несколько лет если и флиртовал, то исключительно ради вежливости.
Они поднялись к основанию лестницы, ведущей к дому номер один по Хилгирт-серкл, и остановились, чтобы пропустить Малыша в гараж.
Феба сказала:
– Вы обходительны, но не искрометны.
Запирая Малыша в его чуланчике, Картер отозвался:
– Неужели?
– Да, вы шутите, но вас нельзя назвать искрометным. Ваш голос, ваше поведение, полагаю, и лицо тоже, наводят на мысль, что вы – обходительный и печальный махатма. Почему?
– Картер! Картер! – Аманда и Ами Чонг, десятилетние близняшки из соседнего дома, в волнении сбегали по лестницы. Уже пробило девять, и обе были в ночных рубашках.
– Сейчас вы познакомитесь с двумя девочками. – Он так поспешно повернулся к мисс Кайл, что налетел на нее. Она ахнула, очки соскочили с носа – Картер еле успел их подхватить. – Очки у меня, – сказал он.
– Картер!
Он привык, что воскресными вечерами соседские дети окликают его со всех сторон и просят показать фокусы. Обычно их внимания хватало до тех пор, пока не появлялась тележка мороженщика.
Однако сегодня других детей не было, и девочки не просили показать фокусы. Они схватили его за руки и потащили вверх по лестнице. Картер обернулся, чтобы извиниться перед мисс Кайл. Она надевала очки, и он успел заметить растерянное лицо и огромные зеленые глаза. Ему хотелось увидеть их еще раз.
– Картер!
– …приходили дяди… Картер, идемте!
– Толстые дяди, двое… идемте…
– …там веревка, она еще висит… Картер…
Девочки, приподнимая подолы ночных рубашек, бегом бросились по ступеням. Когда Картер догнал их у входной двери, они разом начали:
– …только легли в постель, и смотрели в окошко, не появится ли Малыш… вот здесь… они нас не видели…
Дом Картера был надежно защищен. В противном случае конкуренты могли бы проникнуть внутрь и похитить записи (которые по большей части хранились в банковском сейфе) или иллюзии (которые Ледок после гастролей разбирал и главные детали держал под собственным присмотром). Кроме того, светская хроника всякий раз писала о его отъездах в дальние края, триумфальных возвращениях и о невероятных сокровищах, вывезенных из диковинных краев. Будь Картер вором, он бы читал светскую хронику, поэтому оба его дома – в Сан-Франциско и в Окленде – представляли собой настоящие крепости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
– Я делаю метлы, – объявила мисс Кайл.
– Простите?
– Не сутки напролет, но по нескольку часов в день. Все Девушки в приюте делают метлы.
– У меня тоже есть метла. – Картер тут же пожалел о своих словах и вспомнил, как в детстве, осваивая искусство самообладания, играл в дартс – пытался силой воли направить дротики в цель, но в тот миг, когда они вылетали из руки, понимал, что промахнулся. – И как вам живется, делая метлы?
– Отлично, – объявила она. – У меня в приюте много подруг. Мы слушаем граммофон. Нам обещали радио. Иногда старшая медсестра читает вслух. Я зарабатываю себе на платья и сладости. Когда наша староста уйдет на пенсию, может быть, я стану вместо нее плести кресла.
Плетеное кресло у Картера тоже было, но он вовремя прикусил язык.
– Это более почетная работа?
– Для нее требуется больше умения. Будь я терпеливей, могла бы плести ожерелья, но мне не очень хочется.
Она объяснила, что некоторые девушки плетут сложные украшения из разноцветных бусин – им удается держать весь рисунок в голове. Это самые умные девушки, они больше всех привлекают мужчин.
– Мужчинам труднее. Все наши девушки очень быстро заводят ухажеров. – Она замялась. – Наверное, многие женщины хотели бы, чтобы вы за ними ухаживали.
Он ответил:
– Их сразу видно.
– Этот пиджак из Лондона, – произнесла мисс Кайл так естественно, словно отвечала на вопрос. – Ткань не такая, как у наших. В каталоге пишут, что наши такие же, как импортные, но разница всегда чувствуется. – Она быстро добавила: – Не то чтобы я часто ощупывала мужские пиджаки.
Они шли по тропке между старыми дубами.
– У вас есть друг, мисс Кайл?
Тропка вывела их на асфальтированную дорожку, и мисс Кайл воспользовалась поводом ускорить шаг.
– Нам не совсем просто живется в приюте. Выйти можно только с мужчиной… в смысле, с мужчиной, который сумеет найти дорогу…
Картер сказал:
– Надеюсь, он хотя бы схлопотал по морде.
– Кто?
– Человек, который бросил вас в парке.
– Это уже Гранд-авеню? – спросила мисс Кайл. – Здесь я могла бы поймать такси.
– Да, авеню уже близко, – сказал Картер, – но когда идешь со львом, такси обычно не останавливаются.
Малыш, протрусив мимо, свернул на боковую дорожку.
Мисс Кайл спросила удивленно:
– Он убежал вперед?
– Там фонтан. Днем Малыша пугает шум, но на ночь фонтан выключают. – Картер сделал паузу. – Послушайте.
Они вместе прислушались. Вскоре раздался характерный звук: лев шумно лакал воду языком. Он стоял, упершись задними лапами в землю и положив передние на край мраморной чаши, морда почти касалась воды. Феба Кайл, возможно, улыбнулась; при слабом освещении этого нельзя было сказать наверняка. Картер хотел предложить, чтобы они зашли в гараж, и он отвез ее в приют на машине, но боялся, что мисс Кайл превратно его поймет.
– Мистер Картер, – сказала она. – Вы следите за модой?
– Я не то чтобы щеголь.
– Я про женскую моду. Говорят, сейчас у раскованных молодых женщин новое увлечение. Разрисовывать коленки.
– Простите?
– Я слышала, девушки рисуют на коленках портреты своих возлюбленных и так разгуливают по городу.
– Я не имею обыкновения разглядывать женские колени.
– Так приглядитесь.
– Мисс Кайл?
– Просто скажите, что вас попросила слепая девушка.
– Мисс Кайл?
– Феба.
– Феба. – Картер смотрел, как Малыш вразвалку идет к ним, облизывая на ходу усы. – Давайте зайдем ко мне в гараж, я оставлю Малыша и отвезу вас домой. Если это не даст повод для сплетен.
– Пусть сплетничают. – Они двинулись дальше, и Феба добавила: – Спасибо.
Они шли по тропинке параллельно авеню, чтобы Малыш не пугал прохожих. Разговор то и дело угасал; Картеру не удавалось ни вытянуть из Фебы какие-нибудь сведения, ни самому преодолеть неловкость.
Феба не ошиблась: многие женщины желали бы завязать с ним близкое знакомство. Несколько раз после войны у него намечались романы – с хористками или с девушками из хорошего круга, – но всё заканчивалось плохо, не успев толком начаться. В конце концов Картер решил, что ловеласа из него не выйдет, и в последние несколько лет если и флиртовал, то исключительно ради вежливости.
Они поднялись к основанию лестницы, ведущей к дому номер один по Хилгирт-серкл, и остановились, чтобы пропустить Малыша в гараж.
Феба сказала:
– Вы обходительны, но не искрометны.
Запирая Малыша в его чуланчике, Картер отозвался:
– Неужели?
– Да, вы шутите, но вас нельзя назвать искрометным. Ваш голос, ваше поведение, полагаю, и лицо тоже, наводят на мысль, что вы – обходительный и печальный махатма. Почему?
– Картер! Картер! – Аманда и Ами Чонг, десятилетние близняшки из соседнего дома, в волнении сбегали по лестницы. Уже пробило девять, и обе были в ночных рубашках.
– Сейчас вы познакомитесь с двумя девочками. – Он так поспешно повернулся к мисс Кайл, что налетел на нее. Она ахнула, очки соскочили с носа – Картер еле успел их подхватить. – Очки у меня, – сказал он.
– Картер!
Он привык, что воскресными вечерами соседские дети окликают его со всех сторон и просят показать фокусы. Обычно их внимания хватало до тех пор, пока не появлялась тележка мороженщика.
Однако сегодня других детей не было, и девочки не просили показать фокусы. Они схватили его за руки и потащили вверх по лестнице. Картер обернулся, чтобы извиниться перед мисс Кайл. Она надевала очки, и он успел заметить растерянное лицо и огромные зеленые глаза. Ему хотелось увидеть их еще раз.
– Картер!
– …приходили дяди… Картер, идемте!
– Толстые дяди, двое… идемте…
– …там веревка, она еще висит… Картер…
Девочки, приподнимая подолы ночных рубашек, бегом бросились по ступеням. Когда Картер догнал их у входной двери, они разом начали:
– …только легли в постель, и смотрели в окошко, не появится ли Малыш… вот здесь… они нас не видели…
Дом Картера был надежно защищен. В противном случае конкуренты могли бы проникнуть внутрь и похитить записи (которые по большей части хранились в банковском сейфе) или иллюзии (которые Ледок после гастролей разбирал и главные детали держал под собственным присмотром). Кроме того, светская хроника всякий раз писала о его отъездах в дальние края, триумфальных возвращениях и о невероятных сокровищах, вывезенных из диковинных краев. Будь Картер вором, он бы читал светскую хронику, поэтому оба его дома – в Сан-Франциско и в Окленде – представляли собой настоящие крепости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148