Должно быть, прежде чем последовать за ней, Уонстед передал на конюшню свое приказание.
Знай Люсинда, что он последует за ней, попыталась бы улизнуть. Но отказаться от поездки с ним в открытой коляске означало бы выказать свое особое недоверие к нему, неприличное для женщины, которая одна возвращается домой среди ночи. Уонстед помог ей усесться, положив свою крепкую руку на изгиб ее талии, и показался еще выше ростом и сильнее, потому что поднял ее словно пушинку.
Люсинда старалась не замечать, что она волнуется, что слегка задыхается и что происходящее доставляет ей огромное удовольствие. Да, она разволновалась – но это волнение вполне обоснованно, ведь она находится в обществе человека, который еще недавно смотрел на нее с негодованием.
Люсинда расправила юбки и выпрямилась, стараясь усидеть на своей части сиденья.
Хьюго в мгновение ока сел рядом с ней.
– Надеюсь, вы извините Старину Боба, – сказал он, легким ударом кнута пуская лошадь ровным шагом.
– Пешком я бы дошла быстрее.
Она почувствовала, что он ерзает на месте. Внутри у нее все сжалось. Денби терпеть не мог быстрого галопа, которым Люсинда любила ездить со своими братьями.
– Можно было бы и быстрее, если ехать между колеями, – сказал Хьюго. – Но я не хочу обижать Старину Боба, хотя, кажется, будто он предпочел бы пуститься вскачь. Вечер хороший, как раз для неторопливой поездки.
– Весьма признательна вам за внимание, – поблагодарила Люсинда.
– Но не за способ, каковым я его проявляю? – Он рассмеялся. – Прошу вас, миссис Грэм, не отвечайте на мой вопрос. Я просто не выдержу еще одного вашего упрека.
Уж не смеется ли он над ней? Внутри у Люсинды все сжалось. Она закрыла глаза, тщетно пытаясь успокоиться, но это было выше ее сил. Люсинда схватилась за бортик коляски, как за спасательный трос.
– Мне бы в голову не пришло критиковать ваш экипаж, милорд, поскольку своего у меня нет.
– Простите меня. Вдова, которая живет на солдатскую пенсию да еще растит ребенка, не может позволить себе лишнего.
Его голос звучал искренне, заботливо. Сердце у нее, кажется, успокоилось. На миг она закрыла глаза, собираясь с силами. В этом человеке таилась угроза, это был волк в медвежьем облике.
– Мне хватает. Некоторые живут на гораздо меньшие средства. Возьмите, к примеру, детей, наполняющих лондонские улицы.
Хьюго повернулся к ней, но в темноте Люсинда не могла рассмотреть выражение его лица.
– Значит, мы опять об этом, да?
Люсинда стиснула руки. Лучше хранить молчание, подумала она, однако знала, что не простит себе этого.
– Почему вы не позволяете викарию устроить праздник на вашей земле? Энни Даннинг говорит, что ваш дед всегда это разрешал.
– Да-да, припоминаю. Моя мать после смерти моего деда не выносила шума и суматохи. Она была болезненной, – добавил Хьюго. – Но помню, что в детстве я очень любил такие праздники.
– Устройте этот праздник, и пусть он ознаменует ваше вступление во владение поместьем. С вашей поддержкой мы, конечно же, соберем много гостей. Можно не сомневаться, все джентри графства пожелают вас приветствовать.
– Весьма любезно с вашей стороны, миссис Грэм, подумать о моем благополучии. – Он подавил вздох. – Я и оглянуться не успею, как они начнут подсовывать мне своих дочерей на выданье.
Люсинда не сдержала улыбку:
– Воистину устрашающая перспектива.
– Не то слово. Я бы предпочел столкнуться с маршалом Неем. – Его басовитый смешок прозвучал вполне благодушно.
С преднамеренной небрежностью она оперлась на спинку сиденья, не обращая внимания на горячие струйки, бегущие по жилам, отчего у нее на руках и на затылке поднялись волоски. Она ощущала его как мужчину. Ощущала его жар, который наплывал на нее волнами, его интерес к ней как к женщине. Она не могла вспомнить, когда чувствовала себя такой живой, такой женщиной с головы до пят. «Это грустно», – солгало ее тело.
– Миссис Грэм, благодарю вас за то, что вы обратили мое внимание на положение Дрейбетов, – сказал он. – А также прошу простить меня за грубость.
– Я признательна вам за то, что вы смогли так быстро починить им крышу, – сказала она.
Он вздохнул, и звук этот потонул в стуке копыт и скрипе колес.
– Это всего лишь латание дыр. До наступления зимы их коттедж нужно покрыть заново. Все эти дома нуждаются в хорошем ремонте, как вы справедливо заметили.
– Это дорого вам обойдется, но, полагаю, оно того стоит?
– Что-то я не припомню лейтенанта Грэма, – проговорил он неожиданно. Люсинда вздрогнула. – Какого полка?
– Восточно-Кентский королевский полк. – Слава Богу, эта ложь быстро пришла ей в голову.
– Прекрасный полк, – сказал он. – Они хорошо поработали при Опорто.
– Я знаю. – Люсинда помолчала. Она прочла некролог в «Таймс»: «Лейтенант Томас Грэм, двадцати пяти лет, Восточно-Кентского королевского полка, убит в незначительной перестрелке при Авиентесе». Ее поверенный узнал, что фамильный дом Грэмов унаследовал некий дальний родственник. – Это произошло вскоре после того, как…
– Прошу прощения, – сказал Уонстед. – Мне не следовало поднимать эту тему, травмировать вас. Просто я подумал, что мог знать вашего мужа. Сожалею о вашей утрате.
– Я предпочитаю не говорить о муже.
Снова наступило молчание. Лорд Уонстед, должно быть, считает ее мегерой. Люсинда вздохнула.
– Прошу прощения за резкость. Это трудная для меня тема.
– Это я должен просить у вас прощения за мое любопытство.
Он настоящий джентльмен и больше не станет расспрашивать ее о муже, продолжать разговор на нежелательную для нее тему.
Показались темные очертания леса Брэкли, справа приветливо мигал фонарь. Стал, виден Брайарз – приземистое здание среди лесных теней, с уютными крепкими очертаниями, надежная гавань, где можно укрыться от пытливых вопросов. Коляска остановилась у ворот в низкой изгороди из бирючины.
– Вот вы и дома, миссис Грэм.
– Благодарю вас, милорд. – Она подобрала юбки и спрыгнула на землю прежде, чем он успел сам спрыгнуть и помочь ей.
У ворот она оглянулась.
Хьюго поднял руку, прощаясь, и смотрел, как она скользит по дорожке. Ее грациозные движения и покачивание бедер не могли оставить равнодушным ни одного мужчину. Уонстед не мог отвести от нее глаз.
Эта миссис Грэм – очаровательная смесь противоположностей. Острый ум и мягкое сердце. Внешне покорная, но сильная в своих страстях, с прямым взглядом, но при этом таинственная. Неприметное во время покоя, ее лицо загорается внутренней красотой, когда она говорит о вещах, близких ее сердцу, вроде этого праздника или о своем ребенке. Хотя в ее ответах на его расспросы касательно ее прошлого нет ничего необычного, она тщательно взвешивает каждое слово. Служа в армии, Уонстед хорошо изучил людей, которые лгут или много болтают, и умел распознавать уклончивость, если не явную ложь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Знай Люсинда, что он последует за ней, попыталась бы улизнуть. Но отказаться от поездки с ним в открытой коляске означало бы выказать свое особое недоверие к нему, неприличное для женщины, которая одна возвращается домой среди ночи. Уонстед помог ей усесться, положив свою крепкую руку на изгиб ее талии, и показался еще выше ростом и сильнее, потому что поднял ее словно пушинку.
Люсинда старалась не замечать, что она волнуется, что слегка задыхается и что происходящее доставляет ей огромное удовольствие. Да, она разволновалась – но это волнение вполне обоснованно, ведь она находится в обществе человека, который еще недавно смотрел на нее с негодованием.
Люсинда расправила юбки и выпрямилась, стараясь усидеть на своей части сиденья.
Хьюго в мгновение ока сел рядом с ней.
– Надеюсь, вы извините Старину Боба, – сказал он, легким ударом кнута пуская лошадь ровным шагом.
– Пешком я бы дошла быстрее.
Она почувствовала, что он ерзает на месте. Внутри у нее все сжалось. Денби терпеть не мог быстрого галопа, которым Люсинда любила ездить со своими братьями.
– Можно было бы и быстрее, если ехать между колеями, – сказал Хьюго. – Но я не хочу обижать Старину Боба, хотя, кажется, будто он предпочел бы пуститься вскачь. Вечер хороший, как раз для неторопливой поездки.
– Весьма признательна вам за внимание, – поблагодарила Люсинда.
– Но не за способ, каковым я его проявляю? – Он рассмеялся. – Прошу вас, миссис Грэм, не отвечайте на мой вопрос. Я просто не выдержу еще одного вашего упрека.
Уж не смеется ли он над ней? Внутри у Люсинды все сжалось. Она закрыла глаза, тщетно пытаясь успокоиться, но это было выше ее сил. Люсинда схватилась за бортик коляски, как за спасательный трос.
– Мне бы в голову не пришло критиковать ваш экипаж, милорд, поскольку своего у меня нет.
– Простите меня. Вдова, которая живет на солдатскую пенсию да еще растит ребенка, не может позволить себе лишнего.
Его голос звучал искренне, заботливо. Сердце у нее, кажется, успокоилось. На миг она закрыла глаза, собираясь с силами. В этом человеке таилась угроза, это был волк в медвежьем облике.
– Мне хватает. Некоторые живут на гораздо меньшие средства. Возьмите, к примеру, детей, наполняющих лондонские улицы.
Хьюго повернулся к ней, но в темноте Люсинда не могла рассмотреть выражение его лица.
– Значит, мы опять об этом, да?
Люсинда стиснула руки. Лучше хранить молчание, подумала она, однако знала, что не простит себе этого.
– Почему вы не позволяете викарию устроить праздник на вашей земле? Энни Даннинг говорит, что ваш дед всегда это разрешал.
– Да-да, припоминаю. Моя мать после смерти моего деда не выносила шума и суматохи. Она была болезненной, – добавил Хьюго. – Но помню, что в детстве я очень любил такие праздники.
– Устройте этот праздник, и пусть он ознаменует ваше вступление во владение поместьем. С вашей поддержкой мы, конечно же, соберем много гостей. Можно не сомневаться, все джентри графства пожелают вас приветствовать.
– Весьма любезно с вашей стороны, миссис Грэм, подумать о моем благополучии. – Он подавил вздох. – Я и оглянуться не успею, как они начнут подсовывать мне своих дочерей на выданье.
Люсинда не сдержала улыбку:
– Воистину устрашающая перспектива.
– Не то слово. Я бы предпочел столкнуться с маршалом Неем. – Его басовитый смешок прозвучал вполне благодушно.
С преднамеренной небрежностью она оперлась на спинку сиденья, не обращая внимания на горячие струйки, бегущие по жилам, отчего у нее на руках и на затылке поднялись волоски. Она ощущала его как мужчину. Ощущала его жар, который наплывал на нее волнами, его интерес к ней как к женщине. Она не могла вспомнить, когда чувствовала себя такой живой, такой женщиной с головы до пят. «Это грустно», – солгало ее тело.
– Миссис Грэм, благодарю вас за то, что вы обратили мое внимание на положение Дрейбетов, – сказал он. – А также прошу простить меня за грубость.
– Я признательна вам за то, что вы смогли так быстро починить им крышу, – сказала она.
Он вздохнул, и звук этот потонул в стуке копыт и скрипе колес.
– Это всего лишь латание дыр. До наступления зимы их коттедж нужно покрыть заново. Все эти дома нуждаются в хорошем ремонте, как вы справедливо заметили.
– Это дорого вам обойдется, но, полагаю, оно того стоит?
– Что-то я не припомню лейтенанта Грэма, – проговорил он неожиданно. Люсинда вздрогнула. – Какого полка?
– Восточно-Кентский королевский полк. – Слава Богу, эта ложь быстро пришла ей в голову.
– Прекрасный полк, – сказал он. – Они хорошо поработали при Опорто.
– Я знаю. – Люсинда помолчала. Она прочла некролог в «Таймс»: «Лейтенант Томас Грэм, двадцати пяти лет, Восточно-Кентского королевского полка, убит в незначительной перестрелке при Авиентесе». Ее поверенный узнал, что фамильный дом Грэмов унаследовал некий дальний родственник. – Это произошло вскоре после того, как…
– Прошу прощения, – сказал Уонстед. – Мне не следовало поднимать эту тему, травмировать вас. Просто я подумал, что мог знать вашего мужа. Сожалею о вашей утрате.
– Я предпочитаю не говорить о муже.
Снова наступило молчание. Лорд Уонстед, должно быть, считает ее мегерой. Люсинда вздохнула.
– Прошу прощения за резкость. Это трудная для меня тема.
– Это я должен просить у вас прощения за мое любопытство.
Он настоящий джентльмен и больше не станет расспрашивать ее о муже, продолжать разговор на нежелательную для нее тему.
Показались темные очертания леса Брэкли, справа приветливо мигал фонарь. Стал, виден Брайарз – приземистое здание среди лесных теней, с уютными крепкими очертаниями, надежная гавань, где можно укрыться от пытливых вопросов. Коляска остановилась у ворот в низкой изгороди из бирючины.
– Вот вы и дома, миссис Грэм.
– Благодарю вас, милорд. – Она подобрала юбки и спрыгнула на землю прежде, чем он успел сам спрыгнуть и помочь ей.
У ворот она оглянулась.
Хьюго поднял руку, прощаясь, и смотрел, как она скользит по дорожке. Ее грациозные движения и покачивание бедер не могли оставить равнодушным ни одного мужчину. Уонстед не мог отвести от нее глаз.
Эта миссис Грэм – очаровательная смесь противоположностей. Острый ум и мягкое сердце. Внешне покорная, но сильная в своих страстях, с прямым взглядом, но при этом таинственная. Неприметное во время покоя, ее лицо загорается внутренней красотой, когда она говорит о вещах, близких ее сердцу, вроде этого праздника или о своем ребенке. Хотя в ее ответах на его расспросы касательно ее прошлого нет ничего необычного, она тщательно взвешивает каждое слово. Служа в армии, Уонстед хорошо изучил людей, которые лгут или много болтают, и умел распознавать уклончивость, если не явную ложь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70