Ей не следовало смотреть на него в этот момент, но это было выше ее сил.
Хьюго повернулся к ней. Его возбужденный жезл был огромным.
У Люсинды перехватило дыхание. Она отодвинулась.
Он стал на кровати на коленях, взял ее за руку и запечатлел на ее ладони поцелуй.
– Вот что сделала со мной твоя страсть. Я не причиню тебе боли, если буду осторожен. И если ты готова меня принять. Ты не фригидна, – продолжал он, – ты горячая, влажная, и ты готова. Докажи это самой себе. Позволь мне войти в тебя.
Искушение велико. Если она не согласится, то никогда ничего не узнает наверняка. – Да. Он запечатлел на ее губах страстный поцелуй.
– Вот еще что, дорогая.
Хьюго выдвинул ящичек стола, стоявшего у кровати, достал прозрачный пакетик и вынул из него что-то похожее на палец перчатки.
Люсинда отпрянула.
– Что это?
– Чтобы ты не забеременела.
Он улыбнулся, заметив ее недоумевающий взгляд.
Может ли она довериться ему? Она кивнула.
Он натянул неизвестный ей предмет на свой жезл и завязал бантиком узкую красную ленточку у самого основания.
– Как красиво! – Люсинда рассмеялась.
Хьюго поцеловал ее, коленом раздвинул ей ноги, и Люсинда снова почувствовала желание.
Его палец проскользнул в нее, ей это понравилось, но этого было недостаточно. И, наконец, его жезл уткнулся в нее.
Хьюго продолжал ласкать ее. Люсинда приподнялась, требуя большего.
Хьюго убрал палец. Она протестующе вскрикнула.
– Я не могу больше сдерживаться, – прошептал он. – Впусти меня.
«Верь ему», – сказало ей сердце.
– Да, – ответила она. – Пожалуйста. Поскорее, пока я не передумала.
Кровь прилила к его чреслам, опустошила разум, побуждая его зарыться в ее влажное горячее лоно по самую рукоять. Рассудок боролся в нем с требованием похоти и одержал верх. С этой женщиной все должно быть правильно. С его женщиной.
Он наклонился, чтобы испить сладость ее губ. Она ответила с таким пылом, что губы его обожгло. Ее великолепные груди прижимались к нему, моля о поцелуях. Он зарылся лицом в теплую аллею между ними, наполнил ими ладони. Ее страстные стоны казались ему ангельским пением.
Он осторожно вошел в нее. Вперед, требовало его тело. Не торопись, требовал рассудок. Он стиснул челюсти, замер и посмотрел ей в лицо.
Ее глаза широко раскрылись, потом стали ясными, как полуночное небо в горах Испании. Она обхватила его ногами и втянула в свой рай. Он проникал глубже с каждым толчком. Ни одна женщина не поощряла его с такой сладостью, никогда не вызывала у него такого возбуждения. Ее ладони гладили его плечи, ногти впились ему в спину, и она приподняла бедра ему навстречу. Крики наслаждения, издаваемые ею, были самыми сладкими звуками в мире.
Он больше не мог сдерживаться. Ее стоны освобождения смешались с его торжествующим криком.
Хьюго вышел из нее. Она пошевелилась и посмотрела на него с усталой улыбкой.
– Спи, – сказал Хьюго и скатился с нее. Затем привлек к себе и обнял.
Его женщина. Такая хрупкая. Такая уязвимая. Он измерил глубину ее настороженного молчания и нашел там сокровище, не имеющее себе равных. Внезапно будущее показалось ему не таким одиноким, если она согласится на то малое, что он может ей предложить.
Глава 11
Жар блаженства, от которого она вся расплавилась, теперь медленно остывал. Кто-то дышал у ее щеки. Кто-то теплый лежал рядом с ней. Хьюго. Удивительный, сильный, ласковый, полный сочувствия Хьюго. Этот мужчина подарил ей ее женственность, а это все равно, что подарить жизнь.
Люсинда открыла глаза. Окруженная синим пологом, схваченная кольцом его надежных рук, она не желала ничего – только прижаться к нему еще крепче и проспать так целый день. Здесь она в безопасности.
Но что будет, если он узнает, что она замужем, что тот, кто вызывает у него презрение, может вернуть ее себе? Ложь, к которой она прибегала ради самозащиты, казалась мельничным жерновом, висевшим у нее на шее, этот жернов затягивал ее в обман все глубже и глубже, а ведь она обманывает того, кто подарил ей радость жизни. Люсинде стало стыдно.
Она откинула простыню и приподнялась на локте.
Хьюго поднял голову.
– Уже проснулась, дорогая?
Со спутанными черными волосами, с полуоткрытыми глазами он выглядел необычайно чувственным и красивым. Люсинде не хотелось от него уходить.
– Мне пора домой.
Хьюго улыбнулся с довольным видом. Он словно помолодел, выражение озабоченности исчезло с лица, он походил на озорного мальчишку.
– Переезжай в Грейндж. Тогда не придется никуда торопиться.
– Переехать в Грейндж?
– Так удобнее.
Она позволила ему ласкать себя, и он, по-видимому, решил, что она согласна стать его любовницей. Мысль о том, что она будет каждую ночь лежать рядом с ним, целовать его, дарить ему наслаждение, разделять с ним ложе и жить с ним одной жизнью, – эта мысль была невероятно соблазнительна.
В порыве страсти она не подумала о том, что будет дальше.
– Нет.
Улыбка его исчезла. С задумчивым видом он погладил ее по руке.
– Я что-то сделал не так? – Он сверкнул зубами и наклонился к ней. – Или я чего-то не сделал?..
Люсинду снова охватило желание. Ей захотелось спрятать лицо у него на груди, забыть о своем долге перед Софией, перед своей семьей, перед самой собой. Но она взяла себя в руки.
– К вам это не имеет отношения. – Она поцеловала его в губы.
Он обнял ее за плечи. Власть, которой он обладал над ее телом, ужаснула Люсинду. Она оттолкнула его.
– Мне не хотелось бы переселяться в Грейндж.
В его глазах мелькнула боль, и сердце у Люсинды сжалось.
– Подумай, у тебя есть время.
Почему не он был первым мужчиной, которого она встретила? Как могла она отказать ему, не подумав? Мысль о том, что она никогда больше не ощутит блаженства, которое испытала с Хьюго, была невыносима.
– Я дам вам ответ в следующую среду.
– В среду? Почти через неделю. – В голосе его прозвучали раздражение и досада.
– А почему бы вам, не отпустить слуг в среду на весь вечер, чтобы они помогли приготовиться к субботнему празднику? Это даст нам возможность поговорить без помех.
Он задумчиво досмотрел на нее.
– Надеюсь, ты имеешь в виду не разговоры?
Люсинда с трудом сдержала смех. Она обвела взглядом его торс, посмотрела на бедро и ахнула. Вокруг отвратительного мокнущего шрама выступила сыпь.
– Боже милосердный! Что это?
Он нахмурился и закрыл ногу покрывалом.
– Ничего.
– Вид ужасный. Вам нужно показаться врачу. – Она потянула покрывало на себя.
Но он крепко держал его.
– Хирург уверял меня, что со временем все пройдет.
Она хотела возразить. Но слова замерли у нее на губах, когда она увидела выражение его лица. И вдруг ощущение безопасности исчезло. Обмотавшись простыней, Люсинда спустилась с кровати и схватила свою сорочку.
Он поймал ее, его пальцы сжали ее запястье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Хьюго повернулся к ней. Его возбужденный жезл был огромным.
У Люсинды перехватило дыхание. Она отодвинулась.
Он стал на кровати на коленях, взял ее за руку и запечатлел на ее ладони поцелуй.
– Вот что сделала со мной твоя страсть. Я не причиню тебе боли, если буду осторожен. И если ты готова меня принять. Ты не фригидна, – продолжал он, – ты горячая, влажная, и ты готова. Докажи это самой себе. Позволь мне войти в тебя.
Искушение велико. Если она не согласится, то никогда ничего не узнает наверняка. – Да. Он запечатлел на ее губах страстный поцелуй.
– Вот еще что, дорогая.
Хьюго выдвинул ящичек стола, стоявшего у кровати, достал прозрачный пакетик и вынул из него что-то похожее на палец перчатки.
Люсинда отпрянула.
– Что это?
– Чтобы ты не забеременела.
Он улыбнулся, заметив ее недоумевающий взгляд.
Может ли она довериться ему? Она кивнула.
Он натянул неизвестный ей предмет на свой жезл и завязал бантиком узкую красную ленточку у самого основания.
– Как красиво! – Люсинда рассмеялась.
Хьюго поцеловал ее, коленом раздвинул ей ноги, и Люсинда снова почувствовала желание.
Его палец проскользнул в нее, ей это понравилось, но этого было недостаточно. И, наконец, его жезл уткнулся в нее.
Хьюго продолжал ласкать ее. Люсинда приподнялась, требуя большего.
Хьюго убрал палец. Она протестующе вскрикнула.
– Я не могу больше сдерживаться, – прошептал он. – Впусти меня.
«Верь ему», – сказало ей сердце.
– Да, – ответила она. – Пожалуйста. Поскорее, пока я не передумала.
Кровь прилила к его чреслам, опустошила разум, побуждая его зарыться в ее влажное горячее лоно по самую рукоять. Рассудок боролся в нем с требованием похоти и одержал верх. С этой женщиной все должно быть правильно. С его женщиной.
Он наклонился, чтобы испить сладость ее губ. Она ответила с таким пылом, что губы его обожгло. Ее великолепные груди прижимались к нему, моля о поцелуях. Он зарылся лицом в теплую аллею между ними, наполнил ими ладони. Ее страстные стоны казались ему ангельским пением.
Он осторожно вошел в нее. Вперед, требовало его тело. Не торопись, требовал рассудок. Он стиснул челюсти, замер и посмотрел ей в лицо.
Ее глаза широко раскрылись, потом стали ясными, как полуночное небо в горах Испании. Она обхватила его ногами и втянула в свой рай. Он проникал глубже с каждым толчком. Ни одна женщина не поощряла его с такой сладостью, никогда не вызывала у него такого возбуждения. Ее ладони гладили его плечи, ногти впились ему в спину, и она приподняла бедра ему навстречу. Крики наслаждения, издаваемые ею, были самыми сладкими звуками в мире.
Он больше не мог сдерживаться. Ее стоны освобождения смешались с его торжествующим криком.
Хьюго вышел из нее. Она пошевелилась и посмотрела на него с усталой улыбкой.
– Спи, – сказал Хьюго и скатился с нее. Затем привлек к себе и обнял.
Его женщина. Такая хрупкая. Такая уязвимая. Он измерил глубину ее настороженного молчания и нашел там сокровище, не имеющее себе равных. Внезапно будущее показалось ему не таким одиноким, если она согласится на то малое, что он может ей предложить.
Глава 11
Жар блаженства, от которого она вся расплавилась, теперь медленно остывал. Кто-то дышал у ее щеки. Кто-то теплый лежал рядом с ней. Хьюго. Удивительный, сильный, ласковый, полный сочувствия Хьюго. Этот мужчина подарил ей ее женственность, а это все равно, что подарить жизнь.
Люсинда открыла глаза. Окруженная синим пологом, схваченная кольцом его надежных рук, она не желала ничего – только прижаться к нему еще крепче и проспать так целый день. Здесь она в безопасности.
Но что будет, если он узнает, что она замужем, что тот, кто вызывает у него презрение, может вернуть ее себе? Ложь, к которой она прибегала ради самозащиты, казалась мельничным жерновом, висевшим у нее на шее, этот жернов затягивал ее в обман все глубже и глубже, а ведь она обманывает того, кто подарил ей радость жизни. Люсинде стало стыдно.
Она откинула простыню и приподнялась на локте.
Хьюго поднял голову.
– Уже проснулась, дорогая?
Со спутанными черными волосами, с полуоткрытыми глазами он выглядел необычайно чувственным и красивым. Люсинде не хотелось от него уходить.
– Мне пора домой.
Хьюго улыбнулся с довольным видом. Он словно помолодел, выражение озабоченности исчезло с лица, он походил на озорного мальчишку.
– Переезжай в Грейндж. Тогда не придется никуда торопиться.
– Переехать в Грейндж?
– Так удобнее.
Она позволила ему ласкать себя, и он, по-видимому, решил, что она согласна стать его любовницей. Мысль о том, что она будет каждую ночь лежать рядом с ним, целовать его, дарить ему наслаждение, разделять с ним ложе и жить с ним одной жизнью, – эта мысль была невероятно соблазнительна.
В порыве страсти она не подумала о том, что будет дальше.
– Нет.
Улыбка его исчезла. С задумчивым видом он погладил ее по руке.
– Я что-то сделал не так? – Он сверкнул зубами и наклонился к ней. – Или я чего-то не сделал?..
Люсинду снова охватило желание. Ей захотелось спрятать лицо у него на груди, забыть о своем долге перед Софией, перед своей семьей, перед самой собой. Но она взяла себя в руки.
– К вам это не имеет отношения. – Она поцеловала его в губы.
Он обнял ее за плечи. Власть, которой он обладал над ее телом, ужаснула Люсинду. Она оттолкнула его.
– Мне не хотелось бы переселяться в Грейндж.
В его глазах мелькнула боль, и сердце у Люсинды сжалось.
– Подумай, у тебя есть время.
Почему не он был первым мужчиной, которого она встретила? Как могла она отказать ему, не подумав? Мысль о том, что она никогда больше не ощутит блаженства, которое испытала с Хьюго, была невыносима.
– Я дам вам ответ в следующую среду.
– В среду? Почти через неделю. – В голосе его прозвучали раздражение и досада.
– А почему бы вам, не отпустить слуг в среду на весь вечер, чтобы они помогли приготовиться к субботнему празднику? Это даст нам возможность поговорить без помех.
Он задумчиво досмотрел на нее.
– Надеюсь, ты имеешь в виду не разговоры?
Люсинда с трудом сдержала смех. Она обвела взглядом его торс, посмотрела на бедро и ахнула. Вокруг отвратительного мокнущего шрама выступила сыпь.
– Боже милосердный! Что это?
Он нахмурился и закрыл ногу покрывалом.
– Ничего.
– Вид ужасный. Вам нужно показаться врачу. – Она потянула покрывало на себя.
Но он крепко держал его.
– Хирург уверял меня, что со временем все пройдет.
Она хотела возразить. Но слова замерли у нее на губах, когда она увидела выражение его лица. И вдруг ощущение безопасности исчезло. Обмотавшись простыней, Люсинда спустилась с кровати и схватила свою сорочку.
Он поймал ее, его пальцы сжали ее запястье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70