Люсинда посмотрела на него.
Он отбросил ее руку, как будто обжегся.
– Прости, я был с тобой груб.
Она заморгала. Он извиняется? А разве Денби не извинялся всякий раз, когда причинял ей боль? Она посмотрела на свое запястье. На нем не было ни следов пальцев, ни синяков, она не чувствовала боли. Хьюго не Денби. Он это уже доказал.
– Я тоже прошу прощения. Я слишком остро прореагировала.
Она коснулась его плеча, он ласково поцеловал ее пальцы. Желание расцвело в ней. Напряжение нарастало.
– Мне действительно нужно домой, не то София решит, что ее бросили.
Он улыбнулся.
– А если бы я сказал, что ты бросаешь меня?
Она рассмеялась.
– Обещаю дать вам ответ в среду, когда мы обсудим, что вы собираетесь делать вот с этим. – Она указала на его ногу.
Он тихо вздохнул.
– Кстати, не пора ли тебе перейти со мной на ты? Ведь это вполне естественно, когда люди занимаются любовью.
– Согласна, впредь буду обращаться к тебе на ты.
К ужасу Хьюго, в следующее воскресенье церковный двор походил скорее на Гайд-парк, чем на двор приходской церкви. Целый сад украшенных цветами шляпок расцвел на церковных ступенях и каскадом спускался к обсаженной тисом дорожке, проложенной среди могильных плит. Преподобный Постлтуэй в белом облачении порхал от одного цветка к другому.
Где только Доусоны отыскали всех этих людей?
Местные прихожане, казалось, были поражены не меньше Хьюго. Держались поодаль от приглашенных сквайром гостей, тайком бросая на них взгляды. Люсинда не обращала на гостей никакого внимания. Хьюго не ожидал, что она смешается с незнакомыми людьми, но думал, что ему удастся перекинуться с ней парой слов после службы. Но она ускользнула через боковые ворота; ее простая соломенная шляпка и приглушенное серое платье составляли резкий контраст с модными дамами, собравшимися вокруг Кэтрин.
Он представил себе, как побежит за ней и приведет ее обратно для моральной поддержки. Эта мысль его позабавила. Великолепная идея. Хороший способ убедить ее не переезжать в Грейндж.
В голове у него мелькнула мысль найти свой экипаж и убежать от толпы. Но он отогнал эту мысль. Его долг как ведущего члена общины приветствовать гостей соседа. С тем же ощущением угнетенности, какое охватывало его перед боем, он глубоко вздохнул, устремил взгляд на клетчатый жилет сквайра Доусона и ринулся в гущу битвы.
Сквайр представил его гостям. На этот раз его способность запоминать имена подвела Хьюго. Эти люди казались все на одно лицо. Некоторые задержали на нем взгляд. Все было бы не так плохо, если бы сквайр не представил его как героя.
– Рад видеть вас, Хью, – пробормотал кто-то у его локтя. – Я думал, вы избегаете подобных вещей. – Протяжная манера говорить, свойственная образованным людям, обещала внести приятное разнообразие в эту безликость.
Искренне обрадовавшись, Хьюго протянул руку невысокому светловолосому человеку, стоявшему рядом.
– Доусон! Я слышал, вы собираетесь приехать на бал, который устраивает ваша матушка.
Артур поморщился.
– Скорее за вспомоществованием.
– Перетрудились?
Артур огляделся и понизил голос:
– Тише, старина. Хотите, чтобы услышал мой отец? Я покручусь тут, увидимся позже. – Беспокойство в синих глазах молодого человека противоречило циничной складке его рта. Это напомнило Хьюго о выражении, которое появлялось на лицах юных офицеров, когда те понимали, что войско на противоположном склоне горы в три раза превосходит численностью то, что стоит позади них. Если Хьюго не ошибся, этот бедный недоумок действительно попал в беду.
Если Артур надеется, что у Хьюго есть деньжата, чтобы вызволить его из трудной ситуации, его ждет разочарование. Сдав поле в аренду одному из соседей-фермеров, Хьюго еле-еле наскреб сумму, достаточную, чтобы купить семена для будущего сева. Но он мог дать этому юному повесе совет.
– Приходите после обеда.
Собеседник отвлечет его мысли от Люсинды и ее ответа.
– Это поздно, – сказал Артур. – Я должен покрутиться среди гостей, иначе матушка закатит истерику. – И Артур указал на группу, которая шла по дорожке к своим экипажам.
– Я подожду, – ответил Хьюго.
Как ни старалась Люсинда глубоко дышать, она не могла унять дрожь в руках. Она разгладила одеяло, которым была укрыта София, и поцеловала спящую дочку в щеку.
Артур Доусон – брат мисс Доусон. Как же она раньше не вспомнила это имя? Не вспомнила, пока не увидела белокурого молодого человека рядом с его сестрой у церкви. Ей пришлось прижать руку к губам, чтобы не вскрикнуть.
Люсинда взяла свечу и пошла вниз. Доусон – это недавнее прибавление к лизоблюдам герцога Вейла, распутный молодой человек, который крутится вокруг герцога с очарованным видом. Доусон в отличие от Денби не принадлежал к тесному кругу знакомых Вейла. Он существовал на его окраинах, как щенок, ждущий, когда великий человек погладит его по головке. И это делало его опасным. Он, конечно, ухватится за любую возможность обратить на себя внимание Вейла, в том числе и выдав ее.
Если только он ее узнал. Надежда постучалась у дверей ее рассудка. Их никогда не знакомили официально, хотя пару раз она видела его издали. Но если она вспомнила его имя и узнала его, с таким же успехом он мог узнать и ее.
Люсинда вошла в гостиную. Горячий воск капнул ей на руку. Она вздрогнула и поставила свечу в подсвечник на столе. Блендой стал ее домом, ее жизнью. Она даже нашла человека, который искренне влюбился в нее. Что же делать? Люсинда опустилась на диван.
Утром, находясь на церковном дворе, тайком расспросив собравшихся, она пришла к выводу, что Доусону очень скоро надоест жить в деревне.
– Необузданный юнец, – сказала миссис Педдл.
– Он разобьет сердце своей матери, – грустно сообщила мисс Кротчет, – а ведь каким милым мальчиком был.
– Артачится в мамашиной узде, – таково было мнение еще одного местного жителя.
«Господи, прошу тебя, не дай ему остаться». Эта беззвучная молитва эхом отдалась в ее голове. Сможет ли она прятаться от Доусона до тех пор, пока не кончится праздник?
Бездельник-денди вроде Артура Доусона вряд ли обратит свои блуждающие взоры на почтенную вдову, не отличающуюся особой красотой. Если только кто-то или что-то не привлечет его внимания к ней.
Она сжала виски дрожащими пальцами. Время паниковать наступит тогда, когда она поймет, что он узнал ее. Если она постарается не привлекать к себе его внимания, если будет держаться подальше от Доусонов и их общества – и от Хьюго тоже, – все обойдется. Жаль только, что Хьюго подумает, будто она решила отказаться от его предложения. Но тут уж ничего не поделаешь.
Судьбой ей предначертано отказаться от Хьюго. Но это лучше, чем возвратиться к прежней жизни. Ни один мужчина не живет с любовницей всю жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Он отбросил ее руку, как будто обжегся.
– Прости, я был с тобой груб.
Она заморгала. Он извиняется? А разве Денби не извинялся всякий раз, когда причинял ей боль? Она посмотрела на свое запястье. На нем не было ни следов пальцев, ни синяков, она не чувствовала боли. Хьюго не Денби. Он это уже доказал.
– Я тоже прошу прощения. Я слишком остро прореагировала.
Она коснулась его плеча, он ласково поцеловал ее пальцы. Желание расцвело в ней. Напряжение нарастало.
– Мне действительно нужно домой, не то София решит, что ее бросили.
Он улыбнулся.
– А если бы я сказал, что ты бросаешь меня?
Она рассмеялась.
– Обещаю дать вам ответ в среду, когда мы обсудим, что вы собираетесь делать вот с этим. – Она указала на его ногу.
Он тихо вздохнул.
– Кстати, не пора ли тебе перейти со мной на ты? Ведь это вполне естественно, когда люди занимаются любовью.
– Согласна, впредь буду обращаться к тебе на ты.
К ужасу Хьюго, в следующее воскресенье церковный двор походил скорее на Гайд-парк, чем на двор приходской церкви. Целый сад украшенных цветами шляпок расцвел на церковных ступенях и каскадом спускался к обсаженной тисом дорожке, проложенной среди могильных плит. Преподобный Постлтуэй в белом облачении порхал от одного цветка к другому.
Где только Доусоны отыскали всех этих людей?
Местные прихожане, казалось, были поражены не меньше Хьюго. Держались поодаль от приглашенных сквайром гостей, тайком бросая на них взгляды. Люсинда не обращала на гостей никакого внимания. Хьюго не ожидал, что она смешается с незнакомыми людьми, но думал, что ему удастся перекинуться с ней парой слов после службы. Но она ускользнула через боковые ворота; ее простая соломенная шляпка и приглушенное серое платье составляли резкий контраст с модными дамами, собравшимися вокруг Кэтрин.
Он представил себе, как побежит за ней и приведет ее обратно для моральной поддержки. Эта мысль его позабавила. Великолепная идея. Хороший способ убедить ее не переезжать в Грейндж.
В голове у него мелькнула мысль найти свой экипаж и убежать от толпы. Но он отогнал эту мысль. Его долг как ведущего члена общины приветствовать гостей соседа. С тем же ощущением угнетенности, какое охватывало его перед боем, он глубоко вздохнул, устремил взгляд на клетчатый жилет сквайра Доусона и ринулся в гущу битвы.
Сквайр представил его гостям. На этот раз его способность запоминать имена подвела Хьюго. Эти люди казались все на одно лицо. Некоторые задержали на нем взгляд. Все было бы не так плохо, если бы сквайр не представил его как героя.
– Рад видеть вас, Хью, – пробормотал кто-то у его локтя. – Я думал, вы избегаете подобных вещей. – Протяжная манера говорить, свойственная образованным людям, обещала внести приятное разнообразие в эту безликость.
Искренне обрадовавшись, Хьюго протянул руку невысокому светловолосому человеку, стоявшему рядом.
– Доусон! Я слышал, вы собираетесь приехать на бал, который устраивает ваша матушка.
Артур поморщился.
– Скорее за вспомоществованием.
– Перетрудились?
Артур огляделся и понизил голос:
– Тише, старина. Хотите, чтобы услышал мой отец? Я покручусь тут, увидимся позже. – Беспокойство в синих глазах молодого человека противоречило циничной складке его рта. Это напомнило Хьюго о выражении, которое появлялось на лицах юных офицеров, когда те понимали, что войско на противоположном склоне горы в три раза превосходит численностью то, что стоит позади них. Если Хьюго не ошибся, этот бедный недоумок действительно попал в беду.
Если Артур надеется, что у Хьюго есть деньжата, чтобы вызволить его из трудной ситуации, его ждет разочарование. Сдав поле в аренду одному из соседей-фермеров, Хьюго еле-еле наскреб сумму, достаточную, чтобы купить семена для будущего сева. Но он мог дать этому юному повесе совет.
– Приходите после обеда.
Собеседник отвлечет его мысли от Люсинды и ее ответа.
– Это поздно, – сказал Артур. – Я должен покрутиться среди гостей, иначе матушка закатит истерику. – И Артур указал на группу, которая шла по дорожке к своим экипажам.
– Я подожду, – ответил Хьюго.
Как ни старалась Люсинда глубоко дышать, она не могла унять дрожь в руках. Она разгладила одеяло, которым была укрыта София, и поцеловала спящую дочку в щеку.
Артур Доусон – брат мисс Доусон. Как же она раньше не вспомнила это имя? Не вспомнила, пока не увидела белокурого молодого человека рядом с его сестрой у церкви. Ей пришлось прижать руку к губам, чтобы не вскрикнуть.
Люсинда взяла свечу и пошла вниз. Доусон – это недавнее прибавление к лизоблюдам герцога Вейла, распутный молодой человек, который крутится вокруг герцога с очарованным видом. Доусон в отличие от Денби не принадлежал к тесному кругу знакомых Вейла. Он существовал на его окраинах, как щенок, ждущий, когда великий человек погладит его по головке. И это делало его опасным. Он, конечно, ухватится за любую возможность обратить на себя внимание Вейла, в том числе и выдав ее.
Если только он ее узнал. Надежда постучалась у дверей ее рассудка. Их никогда не знакомили официально, хотя пару раз она видела его издали. Но если она вспомнила его имя и узнала его, с таким же успехом он мог узнать и ее.
Люсинда вошла в гостиную. Горячий воск капнул ей на руку. Она вздрогнула и поставила свечу в подсвечник на столе. Блендой стал ее домом, ее жизнью. Она даже нашла человека, который искренне влюбился в нее. Что же делать? Люсинда опустилась на диван.
Утром, находясь на церковном дворе, тайком расспросив собравшихся, она пришла к выводу, что Доусону очень скоро надоест жить в деревне.
– Необузданный юнец, – сказала миссис Педдл.
– Он разобьет сердце своей матери, – грустно сообщила мисс Кротчет, – а ведь каким милым мальчиком был.
– Артачится в мамашиной узде, – таково было мнение еще одного местного жителя.
«Господи, прошу тебя, не дай ему остаться». Эта беззвучная молитва эхом отдалась в ее голове. Сможет ли она прятаться от Доусона до тех пор, пока не кончится праздник?
Бездельник-денди вроде Артура Доусона вряд ли обратит свои блуждающие взоры на почтенную вдову, не отличающуюся особой красотой. Если только кто-то или что-то не привлечет его внимания к ней.
Она сжала виски дрожащими пальцами. Время паниковать наступит тогда, когда она поймет, что он узнал ее. Если она постарается не привлекать к себе его внимания, если будет держаться подальше от Доусонов и их общества – и от Хьюго тоже, – все обойдется. Жаль только, что Хьюго подумает, будто она решила отказаться от его предложения. Но тут уж ничего не поделаешь.
Судьбой ей предначертано отказаться от Хьюго. Но это лучше, чем возвратиться к прежней жизни. Ни один мужчина не живет с любовницей всю жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70