Признания в любви даются
нелегко, для них нужно соответствующее настроение и подходящая обстановка.
- Думаю, вы понимаете, почему он женится на вас, - продолжала бубнить
миссис ван Хоппер. - Не льстите себя надеждой, что он влюбился. Просто он
больше не в состоянии жить один в большом и пустом доме и хочет, чтобы
кто-нибудь разделил с ним одиночество. Но вас понять нетрудно: он
исключительно интересный и обаятельный человек.
7
Мы вернулись в Англию в начале мая вместе с первыми ласточками и
первыми колокольчиками. Это было самое прекрасное время в Мандерли перед
пышным расцветом лета.
Максим сидел за рулем, а я рядом, нескладно одетая, как обычно, с
меховой горжеткой на шее и закутанная в дождевик не по росту, который
доходил до пят. В руках у меня была большая кожаная сумка и перчатки.
Мы выехали из Лондона ранним утром под проливным дождем.
- В Мандерли прибудем часам к пяти, как раз к чаю, - сказал Максим.
Это лондонский дождь. Там его не будет.
И правда, когда мы доехали до Эксетера, дождь прекратился и выглянуло
солнце. Я обрадовалась - не хотелось прибыть в Мандерли под дождем, это
было бы плохое предзнаменование.
- Ну, как, лучше чувствуешь себя? - спросил Максим.
Я улыбнулась и, взяв его за руку, подумала: как все просто для него -
вернуться домой, взял пачку накопившихся писем и позвонил, чтобы принесли
чай. Понимает ли он, как волнуюсь я, как мне не по себе? По-видимому, он
приписывал мое молчание усталости и не понимал моих чувств.
Он освободил руку, так как впереди был поворот, и ему нужно было
править обеими руками.
Я так же боялась приезда в Мандерли, как прежде жаждала его. Жаль,
что Максим живет не в одном из тех маленьких коттеджей, мимо которых мы
проезжали. Там жизнь для меня была бы проще и понятней. Он стоял бы на
пороге с сигаретой в зубах, а я хлопотала бы, накрывая стол к ужину.
- Осталось две мили, - сообщил Максим. - Видишь, вот тот лес на
склоне холма и полоску моря внизу? - Это Мандерли. И лес этот наш.
Я чувствовала себя, как ребенок, впервые пришедший в школу, как
прислуга, всю жизнь проживавшая в деревне и попавшая в чужой дом.
- Сними дождевик, - сказал Максим. - Здесь, видимо, и вовсе не было
дождя. Бедная моя овечка, вытащил я тебя из Лондона, а надо было сначала
купить тебе несколько платьев и все такое.
- Я вовсе не интересуюсь платьями, ведь тебе тоже не интересно, как я
одета.
- Большинство женщин интересуется только платьями и больше ничем. -
Он повернул на боковую дорогу. - Вот мы и приехали!
Мы проехали через железные ворота мимо сторожки привратника, в окнах
которой показались любопытные лица. Он, видимо, все же чувствовал, что я
смущена и испугана: вдруг он поднес мою руку к своим губам.
- Не обращай внимания на любопытство. Им интересно поглядеть на тебя,
но это скоро пройдет. Что же касается домоводства, то для этого существует
миссис Дэнверс. Тебе ни о чем не надо будет заботиться. Она довольно
оригинальная особа и вначале будет, пожалуй, колючей. Но ты будь сама
собой. Этого достаточно, чтобы тебя здесь полюбили. Посмотри на этот
кустарник. Когда он цветет, это сплошная синяя стена.
Я не ответила ему. Вспомнила некогда купленную открытку с видом
Мандерли. И вот сейчас стала хозяйкой этого поместья и буду писать
приглашения вроде: "Почему бы вам не посетить нас в Мандерли в ближайшую
среду". Но пока что мне казалось довольно отдаленным время, когда я буду
чувствовать себя спокойно и уверенно в собственном доме.
Дорога поворачивала то вправо, то влево. Мы ехали под кронами высоких
деревьев, как под аркой. Кругом было тихо, даже шум мотора звучал как-то
мягко и спокойно.
Бесконечная дорога начала уже действовать мне на нервы. Мы подъехали
к сплошной красной стене из рододендронов.
- Нравится тебе здесь? - спросил он.
- Да, - робко ответила я, не будучи в этом уверена.
Рододендроны в моем представлении были скромными комнатными цветами,
а здесь они были выше человеческого роста. Высокие и стройные, они стояли
стеной, как батальон солдат, и вовсе не походили на цветы в горшках.
Еще один поворот, и вот он - дом моей мечты - безукоризненно красивое
здание. Вот и лестницы, ведущие на лужайки, которые спускаются к самому
морю. Через окно я увидела в холле какую-то толпу.
- Будь она проклята, эта женщина, - воскликнул он, резко затормозив.
- Ведь знает же, что мне нежелательно такое сборище.
- Что случилось? Что это за люди? - спросила я.
- Боюсь, что нам придется это перенести. Миссис Дэнверс собрала сюда
всю прислугу приветствовать нас. Но не беспокойся, тебе не надо ничего
говорить. Я сам скажу, что нужно.
С лестницы спустились дворецкий и лакей. Они открыли дверцы машины.
Дворецкий был старик с приятным, добрым лицом. Я протянула ему руку. Но он
игнорировал мой жест. Взял у меня из рук сумку и маленький чемодан и
повернулся к Максиму.
- Вот мы и приехали, Фритс, - сказал Максим, снимая перчатки.
- В Лондоне был проливной дождь, а здесь будто и не было дождя. Дома
все в порядке?
- Да, сэр. Благодарю вас, сэр. У нас дождя не было уже целый месяц.
Рад вас видеть, сэр. Надеюсь, вы и миледи хорошо себя чувствуете?
- Да, да, Фритс, благодарю. Но с дороги мы устали и хотели бы чаю. Не
ожидал такой встречи, - он кивнул головой в сторону холла.
- Так распорядилась миссис Дэнверс, сэр, - бесстрастно ответил
старик.
- Идем, - сказал мне Максим. - Это нас не задержит. Я быстро покончу
с этой церемонией, и мы сможем спокойно насладиться чаем.
Мы вошли в дом, и у меня снова защемило под ложечкой. Фритс и лакей
следовали за нами с моей сумкой и дождевиком. Из толпы, с жадным
любопытством разглядывавшей меня, вышла скуластая женщина в черном строгом
платье, бледная, с глубоко запавшими глазами. Я позавидовала ее выдержке и
спокойствию. Она подошла ко мне, и я протянула ей руку. Рукопожатие было
безжизненным и холодным. Ее неподвижный взгляд смутил меня. Она произнесла
несколько приветственных слов, вернулась в толпу слуг и оттуда продолжала
пристально смотреть на меня. Максим спокойно, непринужденно поблагодарил
слуг за встречу, взял меня под руку, провел в библиотеку и старательно
закрыл за собой дверь. Два спаниеля, лежавших у камина, встали и пошли нам
на встречу. Они обнюхали Максима, лизнули его руки и повернули головы ко
мне. Старая одноглазая собака, обнюхав меня, убедилась, что это не та,
кого она ждет, повернулась к камину. А молодой пес, Джаспер, сунул нос в
мою руку, затем положил голову на колени и весело забарабанил хвостом по
полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
нелегко, для них нужно соответствующее настроение и подходящая обстановка.
- Думаю, вы понимаете, почему он женится на вас, - продолжала бубнить
миссис ван Хоппер. - Не льстите себя надеждой, что он влюбился. Просто он
больше не в состоянии жить один в большом и пустом доме и хочет, чтобы
кто-нибудь разделил с ним одиночество. Но вас понять нетрудно: он
исключительно интересный и обаятельный человек.
7
Мы вернулись в Англию в начале мая вместе с первыми ласточками и
первыми колокольчиками. Это было самое прекрасное время в Мандерли перед
пышным расцветом лета.
Максим сидел за рулем, а я рядом, нескладно одетая, как обычно, с
меховой горжеткой на шее и закутанная в дождевик не по росту, который
доходил до пят. В руках у меня была большая кожаная сумка и перчатки.
Мы выехали из Лондона ранним утром под проливным дождем.
- В Мандерли прибудем часам к пяти, как раз к чаю, - сказал Максим.
Это лондонский дождь. Там его не будет.
И правда, когда мы доехали до Эксетера, дождь прекратился и выглянуло
солнце. Я обрадовалась - не хотелось прибыть в Мандерли под дождем, это
было бы плохое предзнаменование.
- Ну, как, лучше чувствуешь себя? - спросил Максим.
Я улыбнулась и, взяв его за руку, подумала: как все просто для него -
вернуться домой, взял пачку накопившихся писем и позвонил, чтобы принесли
чай. Понимает ли он, как волнуюсь я, как мне не по себе? По-видимому, он
приписывал мое молчание усталости и не понимал моих чувств.
Он освободил руку, так как впереди был поворот, и ему нужно было
править обеими руками.
Я так же боялась приезда в Мандерли, как прежде жаждала его. Жаль,
что Максим живет не в одном из тех маленьких коттеджей, мимо которых мы
проезжали. Там жизнь для меня была бы проще и понятней. Он стоял бы на
пороге с сигаретой в зубах, а я хлопотала бы, накрывая стол к ужину.
- Осталось две мили, - сообщил Максим. - Видишь, вот тот лес на
склоне холма и полоску моря внизу? - Это Мандерли. И лес этот наш.
Я чувствовала себя, как ребенок, впервые пришедший в школу, как
прислуга, всю жизнь проживавшая в деревне и попавшая в чужой дом.
- Сними дождевик, - сказал Максим. - Здесь, видимо, и вовсе не было
дождя. Бедная моя овечка, вытащил я тебя из Лондона, а надо было сначала
купить тебе несколько платьев и все такое.
- Я вовсе не интересуюсь платьями, ведь тебе тоже не интересно, как я
одета.
- Большинство женщин интересуется только платьями и больше ничем. -
Он повернул на боковую дорогу. - Вот мы и приехали!
Мы проехали через железные ворота мимо сторожки привратника, в окнах
которой показались любопытные лица. Он, видимо, все же чувствовал, что я
смущена и испугана: вдруг он поднес мою руку к своим губам.
- Не обращай внимания на любопытство. Им интересно поглядеть на тебя,
но это скоро пройдет. Что же касается домоводства, то для этого существует
миссис Дэнверс. Тебе ни о чем не надо будет заботиться. Она довольно
оригинальная особа и вначале будет, пожалуй, колючей. Но ты будь сама
собой. Этого достаточно, чтобы тебя здесь полюбили. Посмотри на этот
кустарник. Когда он цветет, это сплошная синяя стена.
Я не ответила ему. Вспомнила некогда купленную открытку с видом
Мандерли. И вот сейчас стала хозяйкой этого поместья и буду писать
приглашения вроде: "Почему бы вам не посетить нас в Мандерли в ближайшую
среду". Но пока что мне казалось довольно отдаленным время, когда я буду
чувствовать себя спокойно и уверенно в собственном доме.
Дорога поворачивала то вправо, то влево. Мы ехали под кронами высоких
деревьев, как под аркой. Кругом было тихо, даже шум мотора звучал как-то
мягко и спокойно.
Бесконечная дорога начала уже действовать мне на нервы. Мы подъехали
к сплошной красной стене из рододендронов.
- Нравится тебе здесь? - спросил он.
- Да, - робко ответила я, не будучи в этом уверена.
Рододендроны в моем представлении были скромными комнатными цветами,
а здесь они были выше человеческого роста. Высокие и стройные, они стояли
стеной, как батальон солдат, и вовсе не походили на цветы в горшках.
Еще один поворот, и вот он - дом моей мечты - безукоризненно красивое
здание. Вот и лестницы, ведущие на лужайки, которые спускаются к самому
морю. Через окно я увидела в холле какую-то толпу.
- Будь она проклята, эта женщина, - воскликнул он, резко затормозив.
- Ведь знает же, что мне нежелательно такое сборище.
- Что случилось? Что это за люди? - спросила я.
- Боюсь, что нам придется это перенести. Миссис Дэнверс собрала сюда
всю прислугу приветствовать нас. Но не беспокойся, тебе не надо ничего
говорить. Я сам скажу, что нужно.
С лестницы спустились дворецкий и лакей. Они открыли дверцы машины.
Дворецкий был старик с приятным, добрым лицом. Я протянула ему руку. Но он
игнорировал мой жест. Взял у меня из рук сумку и маленький чемодан и
повернулся к Максиму.
- Вот мы и приехали, Фритс, - сказал Максим, снимая перчатки.
- В Лондоне был проливной дождь, а здесь будто и не было дождя. Дома
все в порядке?
- Да, сэр. Благодарю вас, сэр. У нас дождя не было уже целый месяц.
Рад вас видеть, сэр. Надеюсь, вы и миледи хорошо себя чувствуете?
- Да, да, Фритс, благодарю. Но с дороги мы устали и хотели бы чаю. Не
ожидал такой встречи, - он кивнул головой в сторону холла.
- Так распорядилась миссис Дэнверс, сэр, - бесстрастно ответил
старик.
- Идем, - сказал мне Максим. - Это нас не задержит. Я быстро покончу
с этой церемонией, и мы сможем спокойно насладиться чаем.
Мы вошли в дом, и у меня снова защемило под ложечкой. Фритс и лакей
следовали за нами с моей сумкой и дождевиком. Из толпы, с жадным
любопытством разглядывавшей меня, вышла скуластая женщина в черном строгом
платье, бледная, с глубоко запавшими глазами. Я позавидовала ее выдержке и
спокойствию. Она подошла ко мне, и я протянула ей руку. Рукопожатие было
безжизненным и холодным. Ее неподвижный взгляд смутил меня. Она произнесла
несколько приветственных слов, вернулась в толпу слуг и оттуда продолжала
пристально смотреть на меня. Максим спокойно, непринужденно поблагодарил
слуг за встречу, взял меня под руку, провел в библиотеку и старательно
закрыл за собой дверь. Два спаниеля, лежавших у камина, встали и пошли нам
на встречу. Они обнюхали Максима, лизнули его руки и повернули головы ко
мне. Старая одноглазая собака, обнюхав меня, убедилась, что это не та,
кого она ждет, повернулась к камину. А молодой пес, Джаспер, сунул нос в
мою руку, затем положил голову на колени и весело забарабанил хвостом по
полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63