сознательно
надела белое платье, чтобы огорчить тебя.
- Ах, вот в чем дело! Я и забыл. Я сердился на тебя?
- Да, Максим. Не можем ли мы начать все сначала и вместе встречать
все, что пошлет нам жизнь. Я не прошу твоей любви, я знаю, что это
невозможно. Но я хочу быть твоим другом, компаньоном, всем, чем ты
пожелаешь меня видеть.
Он обхватил мое лицо руками, и я впервые рассматривала его лицо так
близко: тонкое, узкое, оно еще больше заострилось и обтянулось, под
глазами - темные круги.
- Действительно ли ты меня так сильно любишь?
Я не могла говорить и не могла отвести глаз от его усталого лица.
- Слишком поздно, дорогая, мы уже потеряли наше маленькое счастье.
- Нет, Максим, нет!
- Да, это уже произошло.
- Что именно?
- То, что я всегда предчувствовал. Счастье нам с тобой не суждено.
- Что ты хочешь сказать, Максим? Я не понимаю.
- Ребекка выиграла, - сказал он. - Ее тень все время была между нами,
проклятая тень, которая постоянно пыталась нас разлучить. Как я смел
втянуть тебя, мою любимую, в свою жизнь, когда я всегда знал, что это
случиться. Я помню, как она умирала, сохраняя свою издевательскую улыбку
на губах. Она и тогда знала, что в конце концов победит.
- Максим, о чем ты говоришь, объясни мне.
- Ее лодка. Водолаз нашел ее сегодня на морском дне.
- Знаю. Капитан Сирль приезжал, чтобы рассказать об этом. Ты,
очевидно, думаешь о трупе, который лежит в каюте?
- Да.
- Это только означает, что она плавала не одна. И нужно будет
установить, кто именно находился на лодке вместе с ней.
- Там не было никого, кроме Ребекки. Она была на судне одна. Это ее
тело лежит там, в каюте.
- Нет, - сказала я, - нет.
- Тело женщины, которую похоронили в нашем фамильном склепе, - это
было тело какой-то неизвестной, которую никто не разыскивал. И вообще,
никакого несчастного случая не было. Ребекка вовсе не утонула. Я застрелил
ее, отнес в каюту, вывел судно в море и затопил его. А теперь взгляни мне
в глаза и повтори, если можешь, что любишь меня.
20
В библиотеке было очень тихо. Слышно было, как Джаспер зализывает
себе лапу.
Когда люди испытывают большое потрясение или физическую травму, они
не сразу чувствуют боль и тяжесть утраты.
Я встала на колени рядом с Максимом и прислонилась к нему всем телом.
То, что он сказал мне, разбило все мои мысли и представления вдребезги, и
я лишь думала о том, как начать собирать осколки.
Вдруг он начал меня целовать и целовал так, как никогда до сих пор.
Я обняла его за шею и закрыла глаза.
- Я так сильно люблю тебя, так сильно, - пробормотал он.
В первый раз говорил он мне слова, которые я так ждала услышать
сперва в Монте-Карло, затем во Франции и, наконец, здесь, в Мандерли.
Он все продолжал целовать меня жадно, отчаянно, все повторяя мое имя.
Затем неожиданно отодвинулся и сказал:
- Вот видишь, я был прав. Слишком поздно. Ты уже больше меня не
любишь. Хорошо. Забудь это. Я больше не буду целовать тебя.
- И вовсе не слишком поздно. Я люблю тебя больше всего на свете. Но
только что, когда ты обнимал меня, я была так потрясена, что не способна
была реагировать.
- Ты больше не любишь меня, и вот почему ты ничего не чувствуешь. Для
тебя это пришло слишком поздно. Я должен был так обращаться с тобой четыре
месяца назад. Я должен был сообразить это. Женщины не похожи на мужчин.
- Я бы хотела, чтобы ты снова целовал меня, ну, пожалуйста, Максим.
- Нет, мы не можем потерять друг друга. Мы должны всегда быть вместе,
и между нами больше уже не будет мрачных теней прошлого.
- Как мы может остаться вместе теперь, когда это произошло. В лучшем
случае нам осталось провести вместе несколько дней, а может быть, всего
лишь несколько часов. Я ведь объяснил тебе, что они нашли лодку с телом
Ребекки.
Я уставилась на него:
- И что же они сделают теперь?
- Они опознают тело, и это будет нетрудно.
- Что-нибудь сохранилось от ее одежды?
- Остались кольца на пальцах. После этого все вспомнят о другой
женщине, похороненной под ее именем.
- Что же ты будешь делать?
- Не знаю, не знаю.
Ко мне мало-помалу вернулось самообладание, и я стала вспоминать
разные забытые уже слова. Так, однажды, во Франции, сидя со мной рядом в
машине, Максим сказал: "В моей жизни приблизительно год назад произошло
событие, которое сломило меня. Мне нужно было начинать все сначала". На
вопрос миссис ван Хоппер он ответил: "Я собрался в путь довольно
неожиданно для самого себя". И ее реплика: "Говорят, он никак не может
пережить гибель своей жены". А теперь Максим сказал: "Я застрелил Ребекку
в коттедже у моря, а водолаз нашел ее лодку и ее тело в каюте".
- Что мы будем делать, Максим, что мы будем говорить? Скажи, знает ли
об этом кто-нибудь, кроме тебя и меня?
- Нет, никто.
- А Фрэнк, уверен ли ты, что и Фрэнк не знает?
- Как он мог узнать! Там не было никого кроме меня. И было очень
темно. - Он замолчал и опустился на стул, уронив голову на руки.
Я подошла и встала на колени рядом с ним. Затем я отвела его руки от
лица и заглянула ему в глаза:
- Я люблю тебя, люблю веришь ли ты мне?
Он поцеловал меня в лицо, затем поцеловал мои руки и крепко прижал к
себе.
- Я думал, что сойду с ума, сидя здесь совершенно один и постоянно
думая о том, как и когда будет обнаружено мое преступление. Я должен был
писать письма в ответ на соболезнования, засыпавшие меня со всех сторон.
Заметки в газетах, интервью. Есть, пить и притворяться перед Фритсом,
слугами, миссис Дэнверс, которую я не уволил лишь из боязни, что она,
хорошо знавшая Ребекку, что-нибудь заподозрит. Фрэнк, скромный и всегда
сочувствующий, который говорил мне: "Почему вы не поедете куда-нибудь? Я
справлюсь здесь и без вас." Жиль и Би, дорогая, бестактная Би, которая все
повторяла: "Ты выглядишь тяжелобольным. Почему ты не хочешь показаться
врачу?"
Я крепко держала его руки в своих:
- Однажды я едва не рассказал все это тебе; это было в тот день,
когда Джаспер побежал к коттеджу, а ты вошла туда, чтобы найти кусок
веревки.
- Да, я помню. Тебе следовало все рассказать мне. Тогда мы были бы
вместе все эти долгие дни и недели.
- Ты держалась замкнуто и настороженно, я боялся, что ты несчастна со
мной. У нас ведь огромная разница в возрасте. Мне казалось, что с Фрэнком
ты чувствуешь себя свободнее и лучше, чем со мной. Ты была всегда
боязлива, скована и держалась очень странно со мной.
- Как я могла подойти к тебе ближе, когда знала, что ты всегда
думаешь о Ребекке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
надела белое платье, чтобы огорчить тебя.
- Ах, вот в чем дело! Я и забыл. Я сердился на тебя?
- Да, Максим. Не можем ли мы начать все сначала и вместе встречать
все, что пошлет нам жизнь. Я не прошу твоей любви, я знаю, что это
невозможно. Но я хочу быть твоим другом, компаньоном, всем, чем ты
пожелаешь меня видеть.
Он обхватил мое лицо руками, и я впервые рассматривала его лицо так
близко: тонкое, узкое, оно еще больше заострилось и обтянулось, под
глазами - темные круги.
- Действительно ли ты меня так сильно любишь?
Я не могла говорить и не могла отвести глаз от его усталого лица.
- Слишком поздно, дорогая, мы уже потеряли наше маленькое счастье.
- Нет, Максим, нет!
- Да, это уже произошло.
- Что именно?
- То, что я всегда предчувствовал. Счастье нам с тобой не суждено.
- Что ты хочешь сказать, Максим? Я не понимаю.
- Ребекка выиграла, - сказал он. - Ее тень все время была между нами,
проклятая тень, которая постоянно пыталась нас разлучить. Как я смел
втянуть тебя, мою любимую, в свою жизнь, когда я всегда знал, что это
случиться. Я помню, как она умирала, сохраняя свою издевательскую улыбку
на губах. Она и тогда знала, что в конце концов победит.
- Максим, о чем ты говоришь, объясни мне.
- Ее лодка. Водолаз нашел ее сегодня на морском дне.
- Знаю. Капитан Сирль приезжал, чтобы рассказать об этом. Ты,
очевидно, думаешь о трупе, который лежит в каюте?
- Да.
- Это только означает, что она плавала не одна. И нужно будет
установить, кто именно находился на лодке вместе с ней.
- Там не было никого, кроме Ребекки. Она была на судне одна. Это ее
тело лежит там, в каюте.
- Нет, - сказала я, - нет.
- Тело женщины, которую похоронили в нашем фамильном склепе, - это
было тело какой-то неизвестной, которую никто не разыскивал. И вообще,
никакого несчастного случая не было. Ребекка вовсе не утонула. Я застрелил
ее, отнес в каюту, вывел судно в море и затопил его. А теперь взгляни мне
в глаза и повтори, если можешь, что любишь меня.
20
В библиотеке было очень тихо. Слышно было, как Джаспер зализывает
себе лапу.
Когда люди испытывают большое потрясение или физическую травму, они
не сразу чувствуют боль и тяжесть утраты.
Я встала на колени рядом с Максимом и прислонилась к нему всем телом.
То, что он сказал мне, разбило все мои мысли и представления вдребезги, и
я лишь думала о том, как начать собирать осколки.
Вдруг он начал меня целовать и целовал так, как никогда до сих пор.
Я обняла его за шею и закрыла глаза.
- Я так сильно люблю тебя, так сильно, - пробормотал он.
В первый раз говорил он мне слова, которые я так ждала услышать
сперва в Монте-Карло, затем во Франции и, наконец, здесь, в Мандерли.
Он все продолжал целовать меня жадно, отчаянно, все повторяя мое имя.
Затем неожиданно отодвинулся и сказал:
- Вот видишь, я был прав. Слишком поздно. Ты уже больше меня не
любишь. Хорошо. Забудь это. Я больше не буду целовать тебя.
- И вовсе не слишком поздно. Я люблю тебя больше всего на свете. Но
только что, когда ты обнимал меня, я была так потрясена, что не способна
была реагировать.
- Ты больше не любишь меня, и вот почему ты ничего не чувствуешь. Для
тебя это пришло слишком поздно. Я должен был так обращаться с тобой четыре
месяца назад. Я должен был сообразить это. Женщины не похожи на мужчин.
- Я бы хотела, чтобы ты снова целовал меня, ну, пожалуйста, Максим.
- Нет, мы не можем потерять друг друга. Мы должны всегда быть вместе,
и между нами больше уже не будет мрачных теней прошлого.
- Как мы может остаться вместе теперь, когда это произошло. В лучшем
случае нам осталось провести вместе несколько дней, а может быть, всего
лишь несколько часов. Я ведь объяснил тебе, что они нашли лодку с телом
Ребекки.
Я уставилась на него:
- И что же они сделают теперь?
- Они опознают тело, и это будет нетрудно.
- Что-нибудь сохранилось от ее одежды?
- Остались кольца на пальцах. После этого все вспомнят о другой
женщине, похороненной под ее именем.
- Что же ты будешь делать?
- Не знаю, не знаю.
Ко мне мало-помалу вернулось самообладание, и я стала вспоминать
разные забытые уже слова. Так, однажды, во Франции, сидя со мной рядом в
машине, Максим сказал: "В моей жизни приблизительно год назад произошло
событие, которое сломило меня. Мне нужно было начинать все сначала". На
вопрос миссис ван Хоппер он ответил: "Я собрался в путь довольно
неожиданно для самого себя". И ее реплика: "Говорят, он никак не может
пережить гибель своей жены". А теперь Максим сказал: "Я застрелил Ребекку
в коттедже у моря, а водолаз нашел ее лодку и ее тело в каюте".
- Что мы будем делать, Максим, что мы будем говорить? Скажи, знает ли
об этом кто-нибудь, кроме тебя и меня?
- Нет, никто.
- А Фрэнк, уверен ли ты, что и Фрэнк не знает?
- Как он мог узнать! Там не было никого кроме меня. И было очень
темно. - Он замолчал и опустился на стул, уронив голову на руки.
Я подошла и встала на колени рядом с ним. Затем я отвела его руки от
лица и заглянула ему в глаза:
- Я люблю тебя, люблю веришь ли ты мне?
Он поцеловал меня в лицо, затем поцеловал мои руки и крепко прижал к
себе.
- Я думал, что сойду с ума, сидя здесь совершенно один и постоянно
думая о том, как и когда будет обнаружено мое преступление. Я должен был
писать письма в ответ на соболезнования, засыпавшие меня со всех сторон.
Заметки в газетах, интервью. Есть, пить и притворяться перед Фритсом,
слугами, миссис Дэнверс, которую я не уволил лишь из боязни, что она,
хорошо знавшая Ребекку, что-нибудь заподозрит. Фрэнк, скромный и всегда
сочувствующий, который говорил мне: "Почему вы не поедете куда-нибудь? Я
справлюсь здесь и без вас." Жиль и Би, дорогая, бестактная Би, которая все
повторяла: "Ты выглядишь тяжелобольным. Почему ты не хочешь показаться
врачу?"
Я крепко держала его руки в своих:
- Однажды я едва не рассказал все это тебе; это было в тот день,
когда Джаспер побежал к коттеджу, а ты вошла туда, чтобы найти кусок
веревки.
- Да, я помню. Тебе следовало все рассказать мне. Тогда мы были бы
вместе все эти долгие дни и недели.
- Ты держалась замкнуто и настороженно, я боялся, что ты несчастна со
мной. У нас ведь огромная разница в возрасте. Мне казалось, что с Фрэнком
ты чувствуешь себя свободнее и лучше, чем со мной. Ты была всегда
боязлива, скована и держалась очень странно со мной.
- Как я могла подойти к тебе ближе, когда знала, что ты всегда
думаешь о Ребекке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63