- Вы плохо выглядите. Исхудавшее лицо, ужасно бледное. Что случилось?
- Да ничего не случилось. Я никогда не была особенно румяной.
- Да, но когда я видела вас в прошлый раз, вы были совсем другой.
- Вероятно, тогда еще сохранялись следы итальянского загара.
- О, у вас тот же характер, что и у Максима, который не выносит,
когда обсуждают его здоровье. Быть может, вы собираетесь подарить нам
инфанта?
- Не думаю.
- У вас не бывает тошноты и недомогания по утрам?
- О нет!
- Ну, конечно, это не всегда протекает так. Когда я носила Роджера,
то все девять месяцев была весела и здорова, а накануне родов еще играла в
гольф. Если у вас есть какие-нибудь подозрения, вы бы правильно поступили,
поделившись со мной.
- Мне, право, нечего сказать вам, Беатриса.
- Должна сознаться, что буду очень рада, если вы подарите Максиму
сына и наследника. Максим был бы счастлив. Надеюсь, вы не принимаете
никаких мер предосторожности?
О не обижайтесь на меня. Конечно, для женщины, любящей охоту и спорт,
провести свой первый сезон на режиме беременной было бы ужасно, это могло
бы расстроить самый счастливый брак. Но вы ведь увлекаетесь рисованием, а
оно вам никак не помешает. Кстати, много ли вы рисуете?
- Очень мало.
- И в самом деле, нельзя же сидеть на месте, когда стоит такая
чудесная погода. Понравились ли вам книги, которые я прислала?
- Да, очень, это был прекрасный подарок!
- Рада, что сумела вам угодить.
Мы сели в машину, и Беатриса повела ее с бешеной скоростью: люди,
которых мы обгоняли, ругались и грозили нам кулаками, а один пешеход
остановился, чтобы погрозить нам палкой.
Наконец, мы свернули на узкую проселочную дорогу, и Беатриса вновь
заговорила:
- У вас кто-нибудь гостил в Мандерли?
- Нет, никаких гостей, очень спокойно.
- Оно и лучше, ужасно много хлопот бывает с этими приемами. Когда вы
побываете у нас, то увидите, что у нас все гораздо проще: тесный маленький
кружок, где все прекрасно знают друг друга. Мы поочередно обедаем друг у
друга, а после играем в бридж. А вы играете в бридж?
- Играю, но плохо.
- О, это совсем неважно. Лишь бы играли хоть как-нибудь. Просто не
знаешь, что делать с неиграющими людьми а перерыве между чаем и обедом и
после обеда. Нельзя же все время разговаривать!
Сейчас, когда Роджер стал уже взрослым, он часто привозит своих
друзей, и мы от души веселимся. Жаль, что вас не было с нами на прошлое
Рождество: было очень весело, мы ставили разные шарады. Жиль обожает
всякие переодевания и был в своей стихии.
Мы считаем, что ему следовало стать актером. А после одного-двух
бокалов шампанского он делается таким веселым, что ему нет удержу. На этот
раз он и его старый друг Дикки Марш оделись в длинные платья и спели дуэт.
Какое это имело отношение к задуманному в шараде слову, так никто и не
понял, но все безумно смеялись.
Я с ужасом подумала о том, что, быть может, следующее Рождество мне
придется провести в этом "веселом" обществе, и затем успокоилась, решив,
что непременно заболею инфлуэнцей.
- Мы, конечно, ни на что не претендуем, - продолжала Беатриса, - а
вот у вас, в Мандерли, несколько лет тому назад была настоящая театральная
постановка и приезжали даже гости из Лондона. Но, конечно, организация
такого спектакля - очень хлопотное дело... Как себя чувствует Максим?
- Спасибо, хорошо.
- Весел и счастлив?
- По-видимому, да.
Мы проезжали по узкой деревенской улице, и ей пришлось замолчать. А я
думала о том, поговорить ли с ней по поводу миссис Дэнверс и этого
Фэвелла. Но не хотелось, чтобы она поднимала из-за этого шум и рассказала
Максиму.
- Беатриса, - в конце концов решилась я, - знаете ли вы человека по
имени Фэвелл?
- Джек Фэвелл? Да, знаю. Ужасный шалопай. Я видела его однажды
несколько лет тому назад.
- Он приезжал вчера в Мандерли повидаться с миссис Дэнверс.
- Да, возможно...
- Но почему?
- Он двоюродный брат Ребекки.
- Никогда бы не подумала, что у нее может быть такой брат. Мне он
совсем не понравился.
- Вас можно понять.
Я решила о дальнейшем умолчать и не сказала, что Фэвелл просил скрыть
его визит от Максима.
Мы подъехали к воротам и направились к большому кирпичному дому
поздневикторианского стиля. Здание было огромное, а жила в нем одна слепая
старушка.
Нам открыла дверь горничная.
- С добрым утром, Нора, - сказала Беатриса, - как у вас тут дела?
- Благодарю вас, все хорошо, мадам.
- Как себя чувствует старая леди?
- Как вам сказать, мадам, по-разному: иногда хорошо, а иногда
неважно. Но она, безусловно, будет вам рада.
- Это жена мистера де Винтера, миссис де Винтер.
- Добрый день, мадам. Как вы поживаете?
Мы прошли через узкий холл и гостиную и вышли на террасу. На
ступеньках везде стояли каменные вазы, заполненные цветущей геранью. В
низком кресле в углу, завернутая в шали и обложенная подушками, сидела
бабушка Беатрисы.
Она была очень похожа на Максима, вернее, у Максима, когда он будет
очень стар и слеп, будет точно такое же лицо.
Сиделка, занимавшее место рядом со старушкой, встала, положила
закладку в книгу, которую она читала вслух, и улыбнулась Беатрисе.
- Как вы поживаете, миссис Леси? - спросила она.
Беатриса пожала ей руку и представила меня.
- Старая леди отлично выглядит, - сказала сиделка, - не знаю, как ей
это удается в восемьдесят шесть лет.
- Я приехала навестить вас, бабушка.
- Как это любезно с твоей стороны, Би, нам так скучно здесь одним.
Беатриса поцеловала ее и сказала:
- Я привезла к вам жену Максима. Она уже давно собиралась вас
навестить. - И шепнула мне: - Поцелуйте ее.
Старушка потрогала мое лицо руками и сказала:
- Милое молодое существо. Как жаль, что вы не захватили с собой
Максима.
- Максим сегодня в Лондоне и вернется лишь вечером.
- Как поживает Роджер, Би? Он гадкий мальчик - никогда не навещает
меня.
- Он приедет к вам в августе. Он окончил Итонский колледж и поступает
сейчас в Оксфорд.
- О, дорогая, он, наверное, совсем взрослый, и я его уже не узнаю.
- Он уже выше, чем Жиль.
Сиделка вынула откуда-то вязание и быстро зашевелила спицами.
- Как вам нравится в Мандерли, миссис де Винтер? - спросила она у
меня.
- Очень нравится, благодарю вас.
- Это дивное место, не правда ли? Мы когда-то ездили туда со старой
леди, когда она была еще несколько крепче. А теперь она уже слишком слаба.
Мне очень, очень жаль, я любила эти поездки, - сказала сиделка.
- Приезжайте как-нибудь сами, - пригласила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63