Скажите, вы знаете
что-нибудь относительно этих дыр в корпусе лодки?
- Абсолютно ничего.
- Можете ли вы догадаться, откуда они взялись?
- Нет, не могу.
- Вы впервые услышали о них?
- Да.
- Это было для вас новым ударом, не так ли?
- Для меня достаточно того, что я узнал о своей ошибке при опознании
тела двенадцать месяцев назад. А теперь я еще узнаю, что кто-то
сознательно погубил мою жену. Неужели вас не удивляет, что я сбит с ног
этим новым показанием?
(О нет, Максим, нет. Не таким злым тоном. Держи себя спокойно и
говори мягко. Боже, помоги ему сохранить самообладание!)
- Мистер де Винтер, прошу вас поверить, что я глубоко сочувствую вам,
и именно поэтому стараюсь установить истину. Поверьте, что я провожу это
расследование не для собственного удовольствия.
- Но это очень тяжело.
- Скажите, мистер де Винтер, вы не подвергаете сомнению показания
Джеймса Тэбба?
- Безусловно, нет. Он мастер и хорошо знает свое дело.
- А кто обслуживал лодку миссис де Винтер у вас дома?
- Никто. Она все делала сама.
- И судно стояло на причале в бухте вашего имения? И никто из
посторонних людей не бывал там? Мистер Тэбб сказал нам, что судно с такими
повреждениями на могло бы продержаться на воде больше десяти-пятнадцати
минут. Таким образом, ясно, что, когда миссис де Винтер вышла в море,
лодка была еще совершенно целой.
- Без сомнения.
- Приходится сделать вывод, что открыть краны и сделать дыры в днище
мог только тот, кто находился на лодке. Все это очень странно, мистер де
Винтер. Мистер де Винтер, как мне ни жаль, но я вынужден задать вам очень
интимный вопрос.
- Да?
- Были ли вы вполне счастливы в браке с миссис де Винтер?
- Вокруг меня все закружилось, и темные круги поплыли перед глазами.
Сквозь туман отключающегося сознания я услышала громкий голос Максима:
- Пусть кто-нибудь выведет мою жену отсюда, она сейчас упадет в
обморок.
23
Я снова оказалась в маленькой передней. Полицейский подошел ко мне и
подал стакан воды. Чья-то рука поддерживала меня - это была рука Фрэнка.
- Мне так совестно, - сказала я. - Там слишком жарко, в этой комнате.
- Там действительно не хватает воздуха, - согласился полицейский, -
люди теряли там сознание и до вас.
- Вам лучше, миссис де Винтер? - спросил Фрэнк.
- Да, много лучше. Все уже в порядке, не ждите меня.
Я отвезу вас назад, в Мандерли.
- Нет.
- Меня просил об это Максим.
- Нет, вам следует остаться с ним.
- Но Максим сказал, чтобы я увез вас.
Он подал мне руку и помог встать.
- Можете ли вы дойти до машины или хотите, чтобы я подъехал сюда?
- Я могу дойти, но предпочитаю остаться здесь и дождаться Максима.
- Максим может задержаться надолго.
Почему от сказал это? Что он имел в виду? Он повел меня к своему
маленькому "моррису", открыл дверцу и помог сесть. Сел сам и включил
мотор.
- Почему вы думаете, что это продлится еще долго?
- Вы слышали сами, что произошло. После этого судья может снова
вернуться к допросу свидетелей.
- Но все уже все сказали, и им нечего больше добавить.
- Трудно сказать, - ответил Фрэнк. - Судья может теперь ставить
вопросы несколько иначе. Тэбб испортил все дело, и судья будет теперь
рассматривать дело под другим углом зрения.
- Что вы имеете в виду?
- Вы слышали, что сказал Тэбб. Теперь уже никто не верит, что
произошел несчастный случай.
- Но Фрэнк, ведь это дико. Незачем им слушать Тэбба. Как можно
установить через столь долгий срок, как и отчего появились дыры в дереве.
И что они хотят доказать, я не понимаю?
- Не знаю, - ответил Фрэнк.
- Судья будет так долго приставать к Максиму, пока тот не выйдет из
себя и не наговорит лишнего. Я знаю, Фрэнк, что Максим не сумеет
сдержаться.
Фрэнк молчал и изо всех сил гнал машину. Обычно он был осторожным
водителем, и лишь в первый раз я видела его в таком состоянии.
- Вы знаете, Фрэнк, в суде присутствовал тот мужчина, который однажды
приезжал к миссис Дэнверс.
- Вы имеете в виду Фэвелла? Я его видел.
- Зачем он явился? Какое право он имел принимать участие в дознании?
- Он был ее кузеном.
- Нехорошо, что он и миссис Дэнверс присутствовали сегодня на суде. Я
не доверяю им обоим.
- Правильно.
- Они могут придумать какую-нибудь гадость и сделать все, что
вздумается.
Фрэнк снова промолчал.
Его лояльность в отношении Максима была так сильна, что он не хотел
говорить о нем даже со мной. Он не знал в точности, что мне известно, так
же как и я не знала, о чем догадывается он.
Мы, наконец, подъехали к дому.
- Как вы себя чувствуете теперь? Вы ведь можете пойти лечь в постель.
- Да, возможно, я лягу.
- Я возвращаюсь в Лэнион. Может быть, я еще понадоблюсь Максиму.
Больше он ничего не сказал. Развернул машину и умчался на большой
скорости. Возможно, он понадобится Максиму? А может быть, судья захочет
вновь допросить Фрэнка? Они могут допросить и миссис Дэнверс о том
последнем вечере в жизни Ребекки, когда она стучала к нему в дверь ночью.
И Максим выйдет из себя, побелеет от злости и наговорит лишнего.
Я поднялась к себе и легла на кровать, как советовал Фрэнк.
"Я веду расследование на для собственного удовольствия" - вспомнила я
голос судьи.
А вдруг Фрэнк вернется в Мандерли один... На ум приходили разные
газетные репортажи об арестах, и становилось все страшнее и страшнее.
Если они не дадут Максиму вернуться домой, то и меня не пустят к
нему. И я останусь здесь одна, коротая день за днем, в ожидании. А
когда-нибудь, когда мне разрешат, наконец, увидеть Максима, он будет
бледным и истощенным, как люди, долгое время пролежавшие в больнице.
Другие женщины тоже переживали подобные несчастья. Они посылали письма,
прошения государственному секретарю, который неизменно отвечал одно и
тоже: правосудие должно свершиться. А простой народ, который тоже читает
газеты, говорит: "Почему его следует простить? Он ведь убил свою жену, не
так ли? И как же быть бедным обиженным женам, если прощать такие
преступления мужьям? А мужу следовало, прежде чем убить жену, подумать о
наказании, которое его ожидает. Его надо повесить в назидание другим".
О боже, избави меня от таких мыслей. Можно же думать о чем-нибудь
другом, например, о миссис ван Хоппер в Америке. Неужели она все еще носит
ту маленькую смешную шляпку, совершенно неподходящую для ее огромного
лунообразного лица.
Кто-то дотронулся до моей руки. Это был Джаспер. Он последовал за
мной из холла, словно угадав, что я нуждаюсь в сочувствии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
что-нибудь относительно этих дыр в корпусе лодки?
- Абсолютно ничего.
- Можете ли вы догадаться, откуда они взялись?
- Нет, не могу.
- Вы впервые услышали о них?
- Да.
- Это было для вас новым ударом, не так ли?
- Для меня достаточно того, что я узнал о своей ошибке при опознании
тела двенадцать месяцев назад. А теперь я еще узнаю, что кто-то
сознательно погубил мою жену. Неужели вас не удивляет, что я сбит с ног
этим новым показанием?
(О нет, Максим, нет. Не таким злым тоном. Держи себя спокойно и
говори мягко. Боже, помоги ему сохранить самообладание!)
- Мистер де Винтер, прошу вас поверить, что я глубоко сочувствую вам,
и именно поэтому стараюсь установить истину. Поверьте, что я провожу это
расследование не для собственного удовольствия.
- Но это очень тяжело.
- Скажите, мистер де Винтер, вы не подвергаете сомнению показания
Джеймса Тэбба?
- Безусловно, нет. Он мастер и хорошо знает свое дело.
- А кто обслуживал лодку миссис де Винтер у вас дома?
- Никто. Она все делала сама.
- И судно стояло на причале в бухте вашего имения? И никто из
посторонних людей не бывал там? Мистер Тэбб сказал нам, что судно с такими
повреждениями на могло бы продержаться на воде больше десяти-пятнадцати
минут. Таким образом, ясно, что, когда миссис де Винтер вышла в море,
лодка была еще совершенно целой.
- Без сомнения.
- Приходится сделать вывод, что открыть краны и сделать дыры в днище
мог только тот, кто находился на лодке. Все это очень странно, мистер де
Винтер. Мистер де Винтер, как мне ни жаль, но я вынужден задать вам очень
интимный вопрос.
- Да?
- Были ли вы вполне счастливы в браке с миссис де Винтер?
- Вокруг меня все закружилось, и темные круги поплыли перед глазами.
Сквозь туман отключающегося сознания я услышала громкий голос Максима:
- Пусть кто-нибудь выведет мою жену отсюда, она сейчас упадет в
обморок.
23
Я снова оказалась в маленькой передней. Полицейский подошел ко мне и
подал стакан воды. Чья-то рука поддерживала меня - это была рука Фрэнка.
- Мне так совестно, - сказала я. - Там слишком жарко, в этой комнате.
- Там действительно не хватает воздуха, - согласился полицейский, -
люди теряли там сознание и до вас.
- Вам лучше, миссис де Винтер? - спросил Фрэнк.
- Да, много лучше. Все уже в порядке, не ждите меня.
Я отвезу вас назад, в Мандерли.
- Нет.
- Меня просил об это Максим.
- Нет, вам следует остаться с ним.
- Но Максим сказал, чтобы я увез вас.
Он подал мне руку и помог встать.
- Можете ли вы дойти до машины или хотите, чтобы я подъехал сюда?
- Я могу дойти, но предпочитаю остаться здесь и дождаться Максима.
- Максим может задержаться надолго.
Почему от сказал это? Что он имел в виду? Он повел меня к своему
маленькому "моррису", открыл дверцу и помог сесть. Сел сам и включил
мотор.
- Почему вы думаете, что это продлится еще долго?
- Вы слышали сами, что произошло. После этого судья может снова
вернуться к допросу свидетелей.
- Но все уже все сказали, и им нечего больше добавить.
- Трудно сказать, - ответил Фрэнк. - Судья может теперь ставить
вопросы несколько иначе. Тэбб испортил все дело, и судья будет теперь
рассматривать дело под другим углом зрения.
- Что вы имеете в виду?
- Вы слышали, что сказал Тэбб. Теперь уже никто не верит, что
произошел несчастный случай.
- Но Фрэнк, ведь это дико. Незачем им слушать Тэбба. Как можно
установить через столь долгий срок, как и отчего появились дыры в дереве.
И что они хотят доказать, я не понимаю?
- Не знаю, - ответил Фрэнк.
- Судья будет так долго приставать к Максиму, пока тот не выйдет из
себя и не наговорит лишнего. Я знаю, Фрэнк, что Максим не сумеет
сдержаться.
Фрэнк молчал и изо всех сил гнал машину. Обычно он был осторожным
водителем, и лишь в первый раз я видела его в таком состоянии.
- Вы знаете, Фрэнк, в суде присутствовал тот мужчина, который однажды
приезжал к миссис Дэнверс.
- Вы имеете в виду Фэвелла? Я его видел.
- Зачем он явился? Какое право он имел принимать участие в дознании?
- Он был ее кузеном.
- Нехорошо, что он и миссис Дэнверс присутствовали сегодня на суде. Я
не доверяю им обоим.
- Правильно.
- Они могут придумать какую-нибудь гадость и сделать все, что
вздумается.
Фрэнк снова промолчал.
Его лояльность в отношении Максима была так сильна, что он не хотел
говорить о нем даже со мной. Он не знал в точности, что мне известно, так
же как и я не знала, о чем догадывается он.
Мы, наконец, подъехали к дому.
- Как вы себя чувствуете теперь? Вы ведь можете пойти лечь в постель.
- Да, возможно, я лягу.
- Я возвращаюсь в Лэнион. Может быть, я еще понадоблюсь Максиму.
Больше он ничего не сказал. Развернул машину и умчался на большой
скорости. Возможно, он понадобится Максиму? А может быть, судья захочет
вновь допросить Фрэнка? Они могут допросить и миссис Дэнверс о том
последнем вечере в жизни Ребекки, когда она стучала к нему в дверь ночью.
И Максим выйдет из себя, побелеет от злости и наговорит лишнего.
Я поднялась к себе и легла на кровать, как советовал Фрэнк.
"Я веду расследование на для собственного удовольствия" - вспомнила я
голос судьи.
А вдруг Фрэнк вернется в Мандерли один... На ум приходили разные
газетные репортажи об арестах, и становилось все страшнее и страшнее.
Если они не дадут Максиму вернуться домой, то и меня не пустят к
нему. И я останусь здесь одна, коротая день за днем, в ожидании. А
когда-нибудь, когда мне разрешат, наконец, увидеть Максима, он будет
бледным и истощенным, как люди, долгое время пролежавшие в больнице.
Другие женщины тоже переживали подобные несчастья. Они посылали письма,
прошения государственному секретарю, который неизменно отвечал одно и
тоже: правосудие должно свершиться. А простой народ, который тоже читает
газеты, говорит: "Почему его следует простить? Он ведь убил свою жену, не
так ли? И как же быть бедным обиженным женам, если прощать такие
преступления мужьям? А мужу следовало, прежде чем убить жену, подумать о
наказании, которое его ожидает. Его надо повесить в назидание другим".
О боже, избави меня от таких мыслей. Можно же думать о чем-нибудь
другом, например, о миссис ван Хоппер в Америке. Неужели она все еще носит
ту маленькую смешную шляпку, совершенно неподходящую для ее огромного
лунообразного лица.
Кто-то дотронулся до моей руки. Это был Джаспер. Он последовал за
мной из холла, словно угадав, что я нуждаюсь в сочувствии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63