На самых подступах к особняку Корумов он немного фальшиво засвистел какую-то мелодию, что-то лег-
кое и бездумное. Дом стоял сразу же за территорией колледжа в квартале, известном под названием Факультетского Ряда — шеренги старомодных кирпичных домов, окруженных аккуратно подстриженными живыми изгородями и хорошо ухоженными газонами. Особняк, который теперь занимали Корумы, вот уже с полвека служил резиденцией ректоров колледжа. Это был угловой дом, самый большой в квартале, с двориком и асфальтовой дорогой до самого подъезда. Пит оставил машину на обочине, а сам пешком направился к дому. Элоиза Корум открыла дверь секундой раньше, чем Пит успел к ней подойти. Она была в синем халатике с аккуратно уложенными на голове бигуди.
— Я слышала, как хлопнула дверца вашей машины,— сказала она. — Проходите, Пит. Боюсь, я все перепутала. Начну с того, что Клода вызвали в столицу штата на встречу с Харви Днркеном и членами какого-то там комитета. Все по поводу назначений. А кроме того я забыла, что сегодня вечером пообещала отпустить кухарку. Как вы думаете, мы могли бы где-нибудь пообедать?
— Это было бы чудесно! — воскликнул Пит.
— Я совсем готова, — осталось лишь надеть платье и уложить волосы. — Она взяла у него шляпу и пальто и открыла дверь в гостиную, мрачную старомодную комнату. Пол от стены до стены покрывал серый лиловыми пятнами ковер. Жесткий диван и такие же стулья составляли разительный контраст со светлым сверхсовременным кофейным столиком у дивана. На нем стояли бутылки шотландского и американского виски, алюминиевый кувшин с кубиками льда, бутылки с газированной водой и бокалы.
— Шотландское или американское? — спросила Элоиза.
— Шотландское, и не слишком много содовой, — ответил Пит.
Она приготовила им по бокалу и устроилась на другом краешке дивана.
— Я была бы одета, если б меня не отвлекла ваша передача, — сказала она. — Пит, я боюсь.
Пит, разглядывавший невероятно крикливые обои, перевел взгляд на Элоизу.
— Сегодня в баре вы сказали мне, что в Уяллетсе все чего-то боятся, — с улыбкой заметил он.
— Я хочу сказать, что боюсь за вас. Вы Делаете так много глупостей. Вы смотрите на Уиллетс как на провинциальный заштатный городишко, в котором можно позволить себе все, что угодно. Поверьте мне, это не так. Раньше, может, и существовали провинциальные городишки, но теперь их нет. Вы слишком долго жили вдали от Америки.
— Я никогда не считал Уиллетс провинциальным городишком, — возразил Пит. — Какие же такие глупости я делаю?
— Такой глупостью была ваша сегодняшняя передача.
— Ну, это всего лишь информационное сообщение.
— Нет, Пит, вы прекрасно знаете, что это не просто информационное сообщение. Вы обрушились на Элика Тарстона, Флемминга, доктора Лэнга и, в какой-то мере, на Мэтта Камерона, издателя «Пресс энтерпрайз». Издеваясь над его газетой, вы, в сущности, издевались над ним самим. Пит, зачем вы умышленно наживаете себе врагов?
— Я никогда не наживаю себе врагов умышленно. Напротив, я делаю все возможное, чтобы этого избежать. Но иной раз никуда не денешься. Разумеется, я знаю, доктору Лэнгу и остальной компании мое сегодняшнее сообщение не очень понравится, но, повторяю, это всего лишь информационная сводка.
— Можно передавать информации, не содержащие нападок на влиятельных господ, которые могут вам крупно навредить. Кроме того, к чему без конца разжевывать это дело о смерти Ваймера? Что, Ваймер такая уж важная персона? Сегодня в баре я спросила о нем у Мириам Диркен. Оказалось, она его не знает, а уж миссис Диркен тут всю жизнь прожила и знает всяк и вся.
— Я и не говорю, что Ваймер — важная персона. Но его убили, и убийца все еще гуляет на свободе, так что он волен убить кого ему вздумается. То, что Ваймер человек незаметный, еще более усугубляет его вину. Насколько я могу понять, причин для убийства нет никаких — бессмысленное, садистское, маниакальное преступление. Появляется какой-то тип в синем костю-
ме, видит на скамейке в парке старика, вышибает ему мозги и преспокойно удаляется восвояси. Знаете, я начинаю верить вашему изречению, будто в Уиллетсе все кого-то боятся. Начинаю верить, что этот Синий Костюм держит полицию и окружную прокуратуру Уиллетса в таком страхе, что те даже боятся его арестовать.
Элоиза с изумлением посмотрела на него, будто не в силах понять то, что он говорит. Вдруг она круто переменила тему разговора.
— Вижу, мы не договоримся. Как вы думаете, где нам лучше пообедать?
— Решайте вы, меня устраивает все, что угодно.
— Хорошо, подумаю, пока буду одеваться. — Она поднялась и кивнула в сторону кофейного столика: — Выпейте еще. Я сейчас.
Она вышла в соседнюю комнату и, оставив дверь открытой, щелкнула выключателем. Пит положил в свой бокал кубик льда, плеснул шотландского и отхлебнул. Получилось весьма недурно. Вообще все обстоит весьма недурно. Теперь он с трудом припоминал то угнетенное состояние, которое владело им утром.
В уме он принялся составлять вечернюю сводку на завтра. Он Начнет с интервью с Пэтом Микином: вопросы и ответы будут подготовлены заранее и построены таким образом, что слушателям сразу станет ясна суть. Потом он подведет итог, подчеркнет то обстоятельство, что присяжные в своем решении опирались на дезинформацию и потребует тщательного расследования преступления. Влиятельные люди, о которых говорила Элоиза, разумеется, не придут в восторг от его сводки. Ну так что ж? Питу, например, тоже не понравилось, как с ним обошлись на расследовании. Око за око.
— Пит, подите сюда на минуточку, — позвала Эло-иза.
Он поставил свой бокал на столик и вошел в небольшую комнату, где стояла тахта, туалетный столик с двумя лампами по бокам и платяной шкаф. Элоиза с зеркалом в руках сидела возле туалетного столика.
— Вы не подержите мне зеркало? — попросила она. — Я не могу уложить волосы одной рукой.
Он встал, как она и велела, сзади нее, держа зеркало так, чтобы его отражение попадало в другое зеркало на туалетном столике. Руки Элоизы с профессиональной легкостью прямо-таки летали над головой. Вся процедура заняла несколько секунд. Когда она откинулась назад, Пит ощутил прикосновение мягкого, податливого тела и запах ее духов.
Наконец, она забрала у него зеркало и встала. Он собрался было выйти, но вдруг почувствовал, что должен остаться. Она уже снимала халат. Под ним были лишь шелковые трусики, бюстгальтер и чулки. Теперь Элоиза стояла к нему лицом.
«Все слишком быстро. Уж слишком быстро», — пронеслось у Пита в мозгу. Он обнял ее, ощущая упругость тела, прикрытого тонким шелком. Ее лицо было в тени, но Пит чувствовал, что она улыбается. Потом, тесно прижавшись губами к его губам, она простонала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
кое и бездумное. Дом стоял сразу же за территорией колледжа в квартале, известном под названием Факультетского Ряда — шеренги старомодных кирпичных домов, окруженных аккуратно подстриженными живыми изгородями и хорошо ухоженными газонами. Особняк, который теперь занимали Корумы, вот уже с полвека служил резиденцией ректоров колледжа. Это был угловой дом, самый большой в квартале, с двориком и асфальтовой дорогой до самого подъезда. Пит оставил машину на обочине, а сам пешком направился к дому. Элоиза Корум открыла дверь секундой раньше, чем Пит успел к ней подойти. Она была в синем халатике с аккуратно уложенными на голове бигуди.
— Я слышала, как хлопнула дверца вашей машины,— сказала она. — Проходите, Пит. Боюсь, я все перепутала. Начну с того, что Клода вызвали в столицу штата на встречу с Харви Днркеном и членами какого-то там комитета. Все по поводу назначений. А кроме того я забыла, что сегодня вечером пообещала отпустить кухарку. Как вы думаете, мы могли бы где-нибудь пообедать?
— Это было бы чудесно! — воскликнул Пит.
— Я совсем готова, — осталось лишь надеть платье и уложить волосы. — Она взяла у него шляпу и пальто и открыла дверь в гостиную, мрачную старомодную комнату. Пол от стены до стены покрывал серый лиловыми пятнами ковер. Жесткий диван и такие же стулья составляли разительный контраст со светлым сверхсовременным кофейным столиком у дивана. На нем стояли бутылки шотландского и американского виски, алюминиевый кувшин с кубиками льда, бутылки с газированной водой и бокалы.
— Шотландское или американское? — спросила Элоиза.
— Шотландское, и не слишком много содовой, — ответил Пит.
Она приготовила им по бокалу и устроилась на другом краешке дивана.
— Я была бы одета, если б меня не отвлекла ваша передача, — сказала она. — Пит, я боюсь.
Пит, разглядывавший невероятно крикливые обои, перевел взгляд на Элоизу.
— Сегодня в баре вы сказали мне, что в Уяллетсе все чего-то боятся, — с улыбкой заметил он.
— Я хочу сказать, что боюсь за вас. Вы Делаете так много глупостей. Вы смотрите на Уиллетс как на провинциальный заштатный городишко, в котором можно позволить себе все, что угодно. Поверьте мне, это не так. Раньше, может, и существовали провинциальные городишки, но теперь их нет. Вы слишком долго жили вдали от Америки.
— Я никогда не считал Уиллетс провинциальным городишком, — возразил Пит. — Какие же такие глупости я делаю?
— Такой глупостью была ваша сегодняшняя передача.
— Ну, это всего лишь информационное сообщение.
— Нет, Пит, вы прекрасно знаете, что это не просто информационное сообщение. Вы обрушились на Элика Тарстона, Флемминга, доктора Лэнга и, в какой-то мере, на Мэтта Камерона, издателя «Пресс энтерпрайз». Издеваясь над его газетой, вы, в сущности, издевались над ним самим. Пит, зачем вы умышленно наживаете себе врагов?
— Я никогда не наживаю себе врагов умышленно. Напротив, я делаю все возможное, чтобы этого избежать. Но иной раз никуда не денешься. Разумеется, я знаю, доктору Лэнгу и остальной компании мое сегодняшнее сообщение не очень понравится, но, повторяю, это всего лишь информационная сводка.
— Можно передавать информации, не содержащие нападок на влиятельных господ, которые могут вам крупно навредить. Кроме того, к чему без конца разжевывать это дело о смерти Ваймера? Что, Ваймер такая уж важная персона? Сегодня в баре я спросила о нем у Мириам Диркен. Оказалось, она его не знает, а уж миссис Диркен тут всю жизнь прожила и знает всяк и вся.
— Я и не говорю, что Ваймер — важная персона. Но его убили, и убийца все еще гуляет на свободе, так что он волен убить кого ему вздумается. То, что Ваймер человек незаметный, еще более усугубляет его вину. Насколько я могу понять, причин для убийства нет никаких — бессмысленное, садистское, маниакальное преступление. Появляется какой-то тип в синем костю-
ме, видит на скамейке в парке старика, вышибает ему мозги и преспокойно удаляется восвояси. Знаете, я начинаю верить вашему изречению, будто в Уиллетсе все кого-то боятся. Начинаю верить, что этот Синий Костюм держит полицию и окружную прокуратуру Уиллетса в таком страхе, что те даже боятся его арестовать.
Элоиза с изумлением посмотрела на него, будто не в силах понять то, что он говорит. Вдруг она круто переменила тему разговора.
— Вижу, мы не договоримся. Как вы думаете, где нам лучше пообедать?
— Решайте вы, меня устраивает все, что угодно.
— Хорошо, подумаю, пока буду одеваться. — Она поднялась и кивнула в сторону кофейного столика: — Выпейте еще. Я сейчас.
Она вышла в соседнюю комнату и, оставив дверь открытой, щелкнула выключателем. Пит положил в свой бокал кубик льда, плеснул шотландского и отхлебнул. Получилось весьма недурно. Вообще все обстоит весьма недурно. Теперь он с трудом припоминал то угнетенное состояние, которое владело им утром.
В уме он принялся составлять вечернюю сводку на завтра. Он Начнет с интервью с Пэтом Микином: вопросы и ответы будут подготовлены заранее и построены таким образом, что слушателям сразу станет ясна суть. Потом он подведет итог, подчеркнет то обстоятельство, что присяжные в своем решении опирались на дезинформацию и потребует тщательного расследования преступления. Влиятельные люди, о которых говорила Элоиза, разумеется, не придут в восторг от его сводки. Ну так что ж? Питу, например, тоже не понравилось, как с ним обошлись на расследовании. Око за око.
— Пит, подите сюда на минуточку, — позвала Эло-иза.
Он поставил свой бокал на столик и вошел в небольшую комнату, где стояла тахта, туалетный столик с двумя лампами по бокам и платяной шкаф. Элоиза с зеркалом в руках сидела возле туалетного столика.
— Вы не подержите мне зеркало? — попросила она. — Я не могу уложить волосы одной рукой.
Он встал, как она и велела, сзади нее, держа зеркало так, чтобы его отражение попадало в другое зеркало на туалетном столике. Руки Элоизы с профессиональной легкостью прямо-таки летали над головой. Вся процедура заняла несколько секунд. Когда она откинулась назад, Пит ощутил прикосновение мягкого, податливого тела и запах ее духов.
Наконец, она забрала у него зеркало и встала. Он собрался было выйти, но вдруг почувствовал, что должен остаться. Она уже снимала халат. Под ним были лишь шелковые трусики, бюстгальтер и чулки. Теперь Элоиза стояла к нему лицом.
«Все слишком быстро. Уж слишком быстро», — пронеслось у Пита в мозгу. Он обнял ее, ощущая упругость тела, прикрытого тонким шелком. Ее лицо было в тени, но Пит чувствовал, что она улыбается. Потом, тесно прижавшись губами к его губам, она простонала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51