..
Чей-то голос перебил его:
— Не станем работать, все равно жизни нет...
— Ты, ты... — Подрядчик старался отыскать в толпе того, кто кричал. — Выходи вперед, если такой смелый!
Кули стояли неподвижно. Никто не шелохнулся. На подрядчика в упор смотрели сотни пар глаз.
Японский офицер, наблюдавший за всем со стороны, медленно подошел к грузчикам. Это был командир роты Кубота. С видом добродушным и благожелательным он заговорил:
— Друзья, вас китайский народ и нас японский народ — как одна семья. Харосие друзья очень. Васе население очень лояльный. Которые люди лояльный — императорская армия защищает. Понятно? Если работать — кусать, кусать есть, не работать — кусать, кусать нет. Понятно? А?..
Никто ему не ответил, и он продолжал:
— Вы здесь работать, а императорская армия сражается в южном море. Мы привозить оттуда сахар, бананы... Много привезем. Вы будете кусать. А?
Его слова не производили никакого впечатления, и японец стал раздражаться. Он заговорил громче:
— Кто не работать, тот балу! Лояльный граждан — не такой, не такой. Лояльный граждан — императорская армия защищать... Кто работать, тот сюда становись. — Он показал на место рядом с собой.
Грузчики по-прежнему стояли неподвижно. Кубота вышел из себя. Он стал кричать. Затем
насильно вытащил из толпы какого-то пожилого кули.
— Становись сюда, твоя будет работать.
Он попытался поставить рабочего рядом с собой. Тот отчаянно сопротивлялся. Кубота выхватил из ножен длинную офицерскую саблю и плашмя ударил ею грузчика по плечу. Тот упал. Приподнявшись, он гневно крикнул:
— Я не буду работать!
Кубота несколько раз ударил его рукояткой. Кули больше не поднимался. Толпа всколыхнулась. Раздались возмущенные возгласы и угрозы. Кубота, взяв саблю наперевес, злобно вглядывался в толпу. Японские солдаты и полиция бросились вперед со штыками наперевес, оттесняя грузчиков назад. На пристани вновь воцарилась тишина.
Прошло несколько минут. Кубота, не зная, что лучше предпринять, наконец, распорядился:
— Все остается здесь. Никому не позволять уйти. Кто будет уйти — стрелять!
Он уехал в штаб. Японские часовые неподвижно стояли на своих местах, как глиняные статуэтки. Солдаты и полицейские расселись где попало. Шпики в штатском продолжали бегать перед толпой. Лян Юнь стоял вместе со всеми. Вдруг он услышал голос китайского офицера:
— Эй, Хлопушка!
— Здесь! — откликнулся из строя невысокий коренастый солдат лет семнадцати.
— Ко мне!
Лян Юнь подумал: вероятно, это тот Хлопушка, который служит в ямыне и о котором ему говорил Заяц. Он стал следить за солдатом. Офицер передал солдату деньги: тот куда-то убежал и через некоторое время вернулся с пачкой сигарет. Лян Юнь улучил момент, когда он проходил мимо, и тихонько позвал:
— Хлопушка...
— А? — Солдат приостановился, подозрительно вглядываясь в Лян Юня.
— Слушай, меня зовут Лян Юнь. Ты знал Зайца?
Солдат заколебался. Он огляделся по сторонам и, видя, что полицейские довольно далеко от них, тихонько проговорил:
— Давай отойдем.
Лян Юнь вышел из толпы. Неподалеку был склад. Полиция и японцы окружили пристань и склад широкой цепью. До них было довольно далеко.
— Хлопушка, Заяц говорил тебе обо мне?
— Говорил, что ты хороший парень. Знаешь, ваше дело плохо. Они вас отсюда не выпустят. Хотят, чтобы вы поголодали. Может, говорят, сговорчивее станете. Но если хочешь, я тебя выведу.
— Нет, что ты! — Глаза Лян Юня округлились. — Здесь мои товарищи, разве я один могу уйти?
Хлопушка с удивлением поглядел на Лян Юня, покачал головой и отошел.
Когда Лян Юль вернулся в толпу, к нему подошел Большой Лян.
— Кто это с тобой был?
— Хлопушка, дружок Зайца.
— Что он тебе говорил?
— Он предложил вывести меня отсюда.
— Почему же ты не ушел?
— Как я мог уйти! Вы все здесь, а я уйду?
— Эх ты, недотепа! — Большой Лян улыбнулся и понизил голос. — Сходи к нему еще разок и попро-. си тебя вывести.
— Не пойду! — Лян вскинул голову.
— Да нет же, послушай. Как выйдешь, сразу же разыщи Шана. Расскажешь ему, что здесь делается. Спроси, как нам вести себя дальше.
— Тогда я пойду.
Хлопушка в ответ на его просьбу только рассмеялся.
— Проголодался, наверно. Иди за мной. Все будет, в порядке.
Хлопушка обнял его за плечи. Переговариваясь,они пошли вперед. Японец с винтовкой наперевес остановил их. Ткнув пальцем в Лян Юня, он спросил:
— Ты... Твоя что делает?
— Его, его... — объяснил Хлопушка, — наш агент, ясно?
— А, карасо. — Японец уступил им дорогу.
Хлопушка проводил Лян Юня до угла улицы. Лян Юнь поблагодарил его.
— Э, что там!.. Если друзья, так друзья! Неизвестно еще, кто кому потом пригодится. Я здесь тоже не ради одной защиты родины служу. Жрать-то нужно.
Они расстались. Лян Юнь побежал к Шану. На дверях дома висел замок. Он разыскал Эр-мань с лотком.
— Где отец?
— Что? Тебя разве не забрали? Как тебе удалось уйти?
— Потом поговорим. Мне нужно его по важ«ому делу.
— Иди за мной...
Эр-мань провела его несколькими улицами и переулками. Они свернули в маленький тупичок и остановились перед большими воротами, покрытыми красным лаком.. Эр-мань постучала. Дверь открыла пожилая женщина. Увидев Эр-мань, она ни о чем не стала их спрашивать и пропустила обоих внутрь. Сразу же закрыла ворота.
В восточном флигеле дома Лян Юнь увидел Шана и другого человека, с которым уже встречался, по фамилии Пэй.
Шан нетерпеливо схватил его за руку.
— Как тебе удалось выбраться? Что происходит на пристани?
Лян Юнь. ответил, что его послал Большой Лян, и рассказал все, что произошло на пристани.
— Они хотят сломить нас голодом. — Пэй расстегнул воротничок халата. Он жадно курил; вид у него был расстроенный. Потом, видимо придя к какому-то решению, он произнес: — Третья невестка!
В комнату вошла женщина, которая открывала им ворота.
— Дай ребятам чего-нибудь поесть.
— Нет, нет! — замахал руками Лян Юнь. — Я не буду. Товарищи голодают, и я тоже не буду есть.
Пэй рассмеялся:
— А все-таки поесть нужно. Голодать с ними тебе ни к чему. Я кое-что придумал. Для тебя есть важное поручение. Когда поешь, легче будет с ним справиться.
— Хорошо, — Лян Юнь послушно кивнул головой, и они ушли с женщиной.
— Шан, послушай, что я придумал. Попросим по радио партизан, чтобы они ночью, ближе к утру, совершили ложное нападение на город, причем не в одном месте, а в разных. Как только начнется стрельба, японцы уведут с пристани своих солдат, а с остальными мы сами справимся. Воспользовавшись суматохой, рабочие должны разбежаться.
Шан задумался. — Это хорошо, но у нас мало времени. Всего полдня и половина ночи. Успеют ли партизаны подойти к городу?
— Так не настоящее же наступление — только одна видимость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Чей-то голос перебил его:
— Не станем работать, все равно жизни нет...
— Ты, ты... — Подрядчик старался отыскать в толпе того, кто кричал. — Выходи вперед, если такой смелый!
Кули стояли неподвижно. Никто не шелохнулся. На подрядчика в упор смотрели сотни пар глаз.
Японский офицер, наблюдавший за всем со стороны, медленно подошел к грузчикам. Это был командир роты Кубота. С видом добродушным и благожелательным он заговорил:
— Друзья, вас китайский народ и нас японский народ — как одна семья. Харосие друзья очень. Васе население очень лояльный. Которые люди лояльный — императорская армия защищает. Понятно? Если работать — кусать, кусать есть, не работать — кусать, кусать нет. Понятно? А?..
Никто ему не ответил, и он продолжал:
— Вы здесь работать, а императорская армия сражается в южном море. Мы привозить оттуда сахар, бананы... Много привезем. Вы будете кусать. А?
Его слова не производили никакого впечатления, и японец стал раздражаться. Он заговорил громче:
— Кто не работать, тот балу! Лояльный граждан — не такой, не такой. Лояльный граждан — императорская армия защищать... Кто работать, тот сюда становись. — Он показал на место рядом с собой.
Грузчики по-прежнему стояли неподвижно. Кубота вышел из себя. Он стал кричать. Затем
насильно вытащил из толпы какого-то пожилого кули.
— Становись сюда, твоя будет работать.
Он попытался поставить рабочего рядом с собой. Тот отчаянно сопротивлялся. Кубота выхватил из ножен длинную офицерскую саблю и плашмя ударил ею грузчика по плечу. Тот упал. Приподнявшись, он гневно крикнул:
— Я не буду работать!
Кубота несколько раз ударил его рукояткой. Кули больше не поднимался. Толпа всколыхнулась. Раздались возмущенные возгласы и угрозы. Кубота, взяв саблю наперевес, злобно вглядывался в толпу. Японские солдаты и полиция бросились вперед со штыками наперевес, оттесняя грузчиков назад. На пристани вновь воцарилась тишина.
Прошло несколько минут. Кубота, не зная, что лучше предпринять, наконец, распорядился:
— Все остается здесь. Никому не позволять уйти. Кто будет уйти — стрелять!
Он уехал в штаб. Японские часовые неподвижно стояли на своих местах, как глиняные статуэтки. Солдаты и полицейские расселись где попало. Шпики в штатском продолжали бегать перед толпой. Лян Юнь стоял вместе со всеми. Вдруг он услышал голос китайского офицера:
— Эй, Хлопушка!
— Здесь! — откликнулся из строя невысокий коренастый солдат лет семнадцати.
— Ко мне!
Лян Юнь подумал: вероятно, это тот Хлопушка, который служит в ямыне и о котором ему говорил Заяц. Он стал следить за солдатом. Офицер передал солдату деньги: тот куда-то убежал и через некоторое время вернулся с пачкой сигарет. Лян Юнь улучил момент, когда он проходил мимо, и тихонько позвал:
— Хлопушка...
— А? — Солдат приостановился, подозрительно вглядываясь в Лян Юня.
— Слушай, меня зовут Лян Юнь. Ты знал Зайца?
Солдат заколебался. Он огляделся по сторонам и, видя, что полицейские довольно далеко от них, тихонько проговорил:
— Давай отойдем.
Лян Юнь вышел из толпы. Неподалеку был склад. Полиция и японцы окружили пристань и склад широкой цепью. До них было довольно далеко.
— Хлопушка, Заяц говорил тебе обо мне?
— Говорил, что ты хороший парень. Знаешь, ваше дело плохо. Они вас отсюда не выпустят. Хотят, чтобы вы поголодали. Может, говорят, сговорчивее станете. Но если хочешь, я тебя выведу.
— Нет, что ты! — Глаза Лян Юня округлились. — Здесь мои товарищи, разве я один могу уйти?
Хлопушка с удивлением поглядел на Лян Юня, покачал головой и отошел.
Когда Лян Юль вернулся в толпу, к нему подошел Большой Лян.
— Кто это с тобой был?
— Хлопушка, дружок Зайца.
— Что он тебе говорил?
— Он предложил вывести меня отсюда.
— Почему же ты не ушел?
— Как я мог уйти! Вы все здесь, а я уйду?
— Эх ты, недотепа! — Большой Лян улыбнулся и понизил голос. — Сходи к нему еще разок и попро-. си тебя вывести.
— Не пойду! — Лян вскинул голову.
— Да нет же, послушай. Как выйдешь, сразу же разыщи Шана. Расскажешь ему, что здесь делается. Спроси, как нам вести себя дальше.
— Тогда я пойду.
Хлопушка в ответ на его просьбу только рассмеялся.
— Проголодался, наверно. Иди за мной. Все будет, в порядке.
Хлопушка обнял его за плечи. Переговариваясь,они пошли вперед. Японец с винтовкой наперевес остановил их. Ткнув пальцем в Лян Юня, он спросил:
— Ты... Твоя что делает?
— Его, его... — объяснил Хлопушка, — наш агент, ясно?
— А, карасо. — Японец уступил им дорогу.
Хлопушка проводил Лян Юня до угла улицы. Лян Юнь поблагодарил его.
— Э, что там!.. Если друзья, так друзья! Неизвестно еще, кто кому потом пригодится. Я здесь тоже не ради одной защиты родины служу. Жрать-то нужно.
Они расстались. Лян Юнь побежал к Шану. На дверях дома висел замок. Он разыскал Эр-мань с лотком.
— Где отец?
— Что? Тебя разве не забрали? Как тебе удалось уйти?
— Потом поговорим. Мне нужно его по важ«ому делу.
— Иди за мной...
Эр-мань провела его несколькими улицами и переулками. Они свернули в маленький тупичок и остановились перед большими воротами, покрытыми красным лаком.. Эр-мань постучала. Дверь открыла пожилая женщина. Увидев Эр-мань, она ни о чем не стала их спрашивать и пропустила обоих внутрь. Сразу же закрыла ворота.
В восточном флигеле дома Лян Юнь увидел Шана и другого человека, с которым уже встречался, по фамилии Пэй.
Шан нетерпеливо схватил его за руку.
— Как тебе удалось выбраться? Что происходит на пристани?
Лян Юнь. ответил, что его послал Большой Лян, и рассказал все, что произошло на пристани.
— Они хотят сломить нас голодом. — Пэй расстегнул воротничок халата. Он жадно курил; вид у него был расстроенный. Потом, видимо придя к какому-то решению, он произнес: — Третья невестка!
В комнату вошла женщина, которая открывала им ворота.
— Дай ребятам чего-нибудь поесть.
— Нет, нет! — замахал руками Лян Юнь. — Я не буду. Товарищи голодают, и я тоже не буду есть.
Пэй рассмеялся:
— А все-таки поесть нужно. Голодать с ними тебе ни к чему. Я кое-что придумал. Для тебя есть важное поручение. Когда поешь, легче будет с ним справиться.
— Хорошо, — Лян Юнь послушно кивнул головой, и они ушли с женщиной.
— Шан, послушай, что я придумал. Попросим по радио партизан, чтобы они ночью, ближе к утру, совершили ложное нападение на город, причем не в одном месте, а в разных. Как только начнется стрельба, японцы уведут с пристани своих солдат, а с остальными мы сами справимся. Воспользовавшись суматохой, рабочие должны разбежаться.
Шан задумался. — Это хорошо, но у нас мало времени. Всего полдня и половина ночи. Успеют ли партизаны подойти к городу?
— Так не настоящее же наступление — только одна видимость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56