Они уже вышли из гавани. Темный силуэт Ласточкиной горы и мол остались позади. Волнение усилилось. Ляну стало холодное Он предложил:
— Папаша, давай я погребу!
— Нет, время не терпит. Нам нужно побыстрее отсюда выбраться, — лодочник снова замолчал и энергичнее заработал веслом.
Лян Юнь был недоволен. Ему показалось, что лодочник обращается с ним несколько свысока. Ведь он с детских лет умел грести на сампане и не уступал в этом искусстве и ребятам постарше себя! Но он промолчал.
Они плыли уже долго. Небо чуть посерело. Лян
Юнь незаметно задремал, положив голову на колени. Вдруг он выпрямился. Ему послышался стук мотора. Он прислушался. Действительно, со стороны открытого моря в их сторону шел катер.
— Патрульный катер! — негромко произнес он.
Сампанщик-оставил весло и тоже стал прислушиваться. Шум мотора доносился все отчетливее. Внезапно с левой стороны от сампана словно-сверкнула
молния: длинная полоса белого света скользнула по поверхности моря и погасла. Через некоторое время прожектор вспыхнул вновь.
— Японцы! Приготовься...
Сон сняло как рукой. Лян Юнь лег лицом вниз на корму, готовый в любой момент соскользнуть в воду. Если патруль обнаружит их лодку, он должен будет спрыгнуть в воду и держаться в тени сампана. В лодке ничего подозрительного не было, и бояться обыска не приходилось.
Лодочник отчаянно греб, пытаясь выйти из зоны действия прожектора. Но было поздно. Прожектор вспыхнул снова, на этот раз осветив сампан. Его луч замер. Японцы обнаружили суденышко.
Скрыться уже было невозможно. Сампанщик поднял лежащую у его ног сеть и бросил ее за корму.
— Ты готов? Ныряй скорее!
Лян Юнь пододвинулся ближе к краю и с легким всплеском упал в воду. Вынырнув, он обеими руками ухватился за борт. Лодочник снова взялся за сеть. Резкий свет прожектора слепил глаза. С катера раздалась короткая очередь. Пули пропели у него над головой. Сампанщик выпрямился во весь рост и поднял вверх руки.
Катер медленно подошел к сампану. Лян Юнь прижался головой к борту. В любую секунду он готов был нырнуть под воду.
— Дурак! Что здесь делаесь?!
— Ловлю рыбу.
— Императорская армия приказала — вечером в море выходить нельзя. Ты — балу!
— Нет, я лояльный гражданин.
— Пет, ты не гражданин. Мы тебя сейчас убивать-убивать!
Лян Юнь услышал, как на сампан кто-то тяжело спрыгнул. Суденышко закачалось» Раздался звук удара, стоны. Японцы начали обыск. Доски звенели от тычков штыками. Ч'ерез несколько минут чей-то голос с сильным японским акцентом распорядился:
— Твоя! Ходи на катер!
Снова заработал мотор. Лян Юнь почувствовал, что после нескольких покачиваний сампан дернулся и двинулся куда-то, все убыстряя ход. Он крепко держался за корму, тело его всплыло на поверхность. Судно тянуло его вперед. Но куда? Японский катер наверняка вел сампан обратно в гавань. Он разжал руки. Тело по инерции продолжало двигаться вперед. Он сделал усилие, чтобы остановиться. Катер с сампаном на буксире исчез во мраке. Время от времени темноту прорезал луч прожектора.
Лян Юнь лег на воду.. На небе, покрытом темными тучами, не было видно ни звездочки. Куда плыть? Вдали снова мелькнул и погас луч прожектора. Там— место, из которого они отправились. Плыть нужно в противоположную сторону. Лян Юнь перевернулся в воде, определяя направление по' движению волн. Волны перекатывались 'через него с левой стороны. Берег лежал к югу. Ветер дул тоже на юг. Следовательно, восток был впереди. Определив направление, он уверенно поплыл вперед.
Лян Юнь плыл то на груди, то на боку, иногда переворачиваясь на спину, чтобы отдохнуть.. Он плыл долго и, по его расчетам, уже выбрался из зоны, контролируемой японцами. Теперь уже нужно было бы выходить на берег. Он начал ощущать усталость. Близился рассвет. Его руки наткнулись на что-то твердое. Рифы! Он ощупывал руками гладкие скалы, нашел- уступы, осторожно ступил ногами. Попробовал идти по рифам. Попадались места, где вода достигала ему до груди. Постепенно становилось мельче. Наконец он вышел на берег.
Перед ним открылась песчаная отмель. Впереди за редкими деревьями проглядывала деревня. Он пошел к ней кукурузным полем. Кукуруза достигала ему до пояса и негромко шелестела от набегавшего ветерка. Лян Юнь прямо валился с ног от( усталости. Казалось, сегодня он исчерпал уже все свои силы. Он был голоден. Очень хотелось спать. Но сначала нужно было определить свое местонахождение.
Начинался рассвет. Предметы стали вырисовываться отчетливее. Впереди был огород.Осторожно переступая через длинные плети тыкв, он подошел к ограде. За домом, огороженным высокой глинобитной стенкой, виднелось еще несколько других фанз, в беспорядке разбросанных недалеко друг от друга. За одной усадьбой виднелась другая — поменьше.
Лян Юнь решил обойти первую усадьбу стороной - слишком богатой она выглядела! Те, кто ему мог помочь, жили в маленьких и обветшалых фанзах, Он направился к крайнему, полуразрушенному и заплатанному домику, по пути выломан из изгороди крепкую, толщиной в человеческую руку, жердь. Позади него послышался еле слышный шорох. Он стремительно обернулся. В нескольких шагах стояла крупная серая овчарка, большая, с торчащими вверх ушами и красными глазами. Не издав ни звука, овчарка прыгнула на него. Он инстинктивно заслонился выломанной палкой. Собака ухватила палку зубами с такой силой, что та хрустнула.
Защищаясь палкой, Лян Юнь медленно отступал назад. Зацепившись ногой за длинную плеть тыквы, он споткнулся и упал навзничь. Собака была над ним. Рука его нащупала тыкву под собой. Подняв тыкву, он ударил ею собаку с такой силой, что плод разлетелся на куски. Овчарка на секунду испуганно отпрянула. В руках Лян Юня снова оказалась палка. Размахнувшись ею, он сильно ударил собаку по передним лапам. Овчарка тонко взвизгнула.
Палка, по-видимому, перебила ей лапу. Визжа и поджав поврежденную лапу, собака бросилась во двор. Лян Юнь сидел, переводя дыхание. Собака вдали заливалась пронзительным лаем. Каждую минуту из дома мог кто-нибудь выйти. Нужно было спрятаться. Неподалеку росло дерево с пышной зеленой кроной. Он отбросил палку и бросился к нему. Торопливо полез вверх.
Вскоре со двора вышли двое с пистолетами в руках. Внимательно осмотрелись по сторонам. За ними показался еще один — невысокий толстяк. Тот дальше ворот не пошел.
— Это где-то на току! — пронзительно крикнул он, — Обыщите все! Не дайте ему уйти!
Первые двое разошлись в стороны, осматриваясь.
— Эй! Выходи! Выйдешь — поговорим по-хорошему, а не выйдешь — получишь пулю в лоб! Эй!..
Толстяк некоторое время понаблюдал за ними, потом, поеживаясь, ушел. Двое, похожие на телохранителей, искали тоже только для вида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
— Папаша, давай я погребу!
— Нет, время не терпит. Нам нужно побыстрее отсюда выбраться, — лодочник снова замолчал и энергичнее заработал веслом.
Лян Юнь был недоволен. Ему показалось, что лодочник обращается с ним несколько свысока. Ведь он с детских лет умел грести на сампане и не уступал в этом искусстве и ребятам постарше себя! Но он промолчал.
Они плыли уже долго. Небо чуть посерело. Лян
Юнь незаметно задремал, положив голову на колени. Вдруг он выпрямился. Ему послышался стук мотора. Он прислушался. Действительно, со стороны открытого моря в их сторону шел катер.
— Патрульный катер! — негромко произнес он.
Сампанщик-оставил весло и тоже стал прислушиваться. Шум мотора доносился все отчетливее. Внезапно с левой стороны от сампана словно-сверкнула
молния: длинная полоса белого света скользнула по поверхности моря и погасла. Через некоторое время прожектор вспыхнул вновь.
— Японцы! Приготовься...
Сон сняло как рукой. Лян Юнь лег лицом вниз на корму, готовый в любой момент соскользнуть в воду. Если патруль обнаружит их лодку, он должен будет спрыгнуть в воду и держаться в тени сампана. В лодке ничего подозрительного не было, и бояться обыска не приходилось.
Лодочник отчаянно греб, пытаясь выйти из зоны действия прожектора. Но было поздно. Прожектор вспыхнул снова, на этот раз осветив сампан. Его луч замер. Японцы обнаружили суденышко.
Скрыться уже было невозможно. Сампанщик поднял лежащую у его ног сеть и бросил ее за корму.
— Ты готов? Ныряй скорее!
Лян Юнь пододвинулся ближе к краю и с легким всплеском упал в воду. Вынырнув, он обеими руками ухватился за борт. Лодочник снова взялся за сеть. Резкий свет прожектора слепил глаза. С катера раздалась короткая очередь. Пули пропели у него над головой. Сампанщик выпрямился во весь рост и поднял вверх руки.
Катер медленно подошел к сампану. Лян Юнь прижался головой к борту. В любую секунду он готов был нырнуть под воду.
— Дурак! Что здесь делаесь?!
— Ловлю рыбу.
— Императорская армия приказала — вечером в море выходить нельзя. Ты — балу!
— Нет, я лояльный гражданин.
— Пет, ты не гражданин. Мы тебя сейчас убивать-убивать!
Лян Юнь услышал, как на сампан кто-то тяжело спрыгнул. Суденышко закачалось» Раздался звук удара, стоны. Японцы начали обыск. Доски звенели от тычков штыками. Ч'ерез несколько минут чей-то голос с сильным японским акцентом распорядился:
— Твоя! Ходи на катер!
Снова заработал мотор. Лян Юнь почувствовал, что после нескольких покачиваний сампан дернулся и двинулся куда-то, все убыстряя ход. Он крепко держался за корму, тело его всплыло на поверхность. Судно тянуло его вперед. Но куда? Японский катер наверняка вел сампан обратно в гавань. Он разжал руки. Тело по инерции продолжало двигаться вперед. Он сделал усилие, чтобы остановиться. Катер с сампаном на буксире исчез во мраке. Время от времени темноту прорезал луч прожектора.
Лян Юнь лег на воду.. На небе, покрытом темными тучами, не было видно ни звездочки. Куда плыть? Вдали снова мелькнул и погас луч прожектора. Там— место, из которого они отправились. Плыть нужно в противоположную сторону. Лян Юнь перевернулся в воде, определяя направление по' движению волн. Волны перекатывались 'через него с левой стороны. Берег лежал к югу. Ветер дул тоже на юг. Следовательно, восток был впереди. Определив направление, он уверенно поплыл вперед.
Лян Юнь плыл то на груди, то на боку, иногда переворачиваясь на спину, чтобы отдохнуть.. Он плыл долго и, по его расчетам, уже выбрался из зоны, контролируемой японцами. Теперь уже нужно было бы выходить на берег. Он начал ощущать усталость. Близился рассвет. Его руки наткнулись на что-то твердое. Рифы! Он ощупывал руками гладкие скалы, нашел- уступы, осторожно ступил ногами. Попробовал идти по рифам. Попадались места, где вода достигала ему до груди. Постепенно становилось мельче. Наконец он вышел на берег.
Перед ним открылась песчаная отмель. Впереди за редкими деревьями проглядывала деревня. Он пошел к ней кукурузным полем. Кукуруза достигала ему до пояса и негромко шелестела от набегавшего ветерка. Лян Юнь прямо валился с ног от( усталости. Казалось, сегодня он исчерпал уже все свои силы. Он был голоден. Очень хотелось спать. Но сначала нужно было определить свое местонахождение.
Начинался рассвет. Предметы стали вырисовываться отчетливее. Впереди был огород.Осторожно переступая через длинные плети тыкв, он подошел к ограде. За домом, огороженным высокой глинобитной стенкой, виднелось еще несколько других фанз, в беспорядке разбросанных недалеко друг от друга. За одной усадьбой виднелась другая — поменьше.
Лян Юнь решил обойти первую усадьбу стороной - слишком богатой она выглядела! Те, кто ему мог помочь, жили в маленьких и обветшалых фанзах, Он направился к крайнему, полуразрушенному и заплатанному домику, по пути выломан из изгороди крепкую, толщиной в человеческую руку, жердь. Позади него послышался еле слышный шорох. Он стремительно обернулся. В нескольких шагах стояла крупная серая овчарка, большая, с торчащими вверх ушами и красными глазами. Не издав ни звука, овчарка прыгнула на него. Он инстинктивно заслонился выломанной палкой. Собака ухватила палку зубами с такой силой, что та хрустнула.
Защищаясь палкой, Лян Юнь медленно отступал назад. Зацепившись ногой за длинную плеть тыквы, он споткнулся и упал навзничь. Собака была над ним. Рука его нащупала тыкву под собой. Подняв тыкву, он ударил ею собаку с такой силой, что плод разлетелся на куски. Овчарка на секунду испуганно отпрянула. В руках Лян Юня снова оказалась палка. Размахнувшись ею, он сильно ударил собаку по передним лапам. Овчарка тонко взвизгнула.
Палка, по-видимому, перебила ей лапу. Визжа и поджав поврежденную лапу, собака бросилась во двор. Лян Юнь сидел, переводя дыхание. Собака вдали заливалась пронзительным лаем. Каждую минуту из дома мог кто-нибудь выйти. Нужно было спрятаться. Неподалеку росло дерево с пышной зеленой кроной. Он отбросил палку и бросился к нему. Торопливо полез вверх.
Вскоре со двора вышли двое с пистолетами в руках. Внимательно осмотрелись по сторонам. За ними показался еще один — невысокий толстяк. Тот дальше ворот не пошел.
— Это где-то на току! — пронзительно крикнул он, — Обыщите все! Не дайте ему уйти!
Первые двое разошлись в стороны, осматриваясь.
— Эй! Выходи! Выйдешь — поговорим по-хорошему, а не выйдешь — получишь пулю в лоб! Эй!..
Толстяк некоторое время понаблюдал за ними, потом, поеживаясь, ушел. Двое, похожие на телохранителей, искали тоже только для вида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56