Один из них показался Лян Юню очень знакомым. Он узнал его: телохранитель убитого помещика Цао — Ван Ци, у которого полтора года назад он отобрал пистолет.
Заметив Лян Юня, Ван Ци остолбенел и потянулся за оружием. Но Лян Юнь опередил его... Ван упал на бок и скатился в ущелье. Его спутник, вскрикнув, пустился наутек.
На бегу он через плечо несколько раз выстрелил в Лян Юня. Лян Юнь поднял маузер, прицелился в спину бегущему и нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало: кончились патроны. Он начал торопливо обшаривать карманы. Они были пусты. Он наблюдал за бегущим, пока тот не скрылся из виду. Тогда он решил достать из ущелья пистолет Ван Ци. Прилег на край пропасти и заглянул вниз. Ущелье было глубоким и обрывистым. Места, подходящего для спуска, не оказалось.
Вдруг сзади кто-то осторожно окликнул его:
— Командир Лян! Командир Лян!
Он обернулся. Неподалеку стоял старый Ян с вязанкой хвороста за плечами и махал ему рукой.Ког-да Лян Юнь подбежал к нему, старик спросил:
— Почему ты один?
— Давай удирать отсюда. Кругом враги!
— Знаю, там стреляли. Но я не боюсь, мне ничего не сделают. Беги-ка спрячься в моей пещере.
— Ладно! — Лян Юнь согласно кивнул головой, но тут же добавил: — Нет, не выйдет! От меня только что удрал один. Будет погоня.
— Что же делать? — Ян задумался. — А если ты возьмешь вязанку и пройдешь с нею ко мне? У меня в сарае, там, где стоит жернов, есть тайник. Прямо под самым жерновом. Там можно спрятаться. А я повожу этих гадов по горам, договорились!
— Опасно.
— Да что уж там! Я уже немало прожил, смерти не боюсь! А ты молодой, много еще полезных дел можешь сделать. Поторопись!
Старик сбросил вязанку, отдал Лян Юню ватный халат. Помог ему поудобнее приладить дрова на спину. Лян Юнь через несколько шагов оглянулся. Старик быстро уходил от него к другой горе.
Лян Юнь с волнением вошел во двор его дома. В соседних пещерах было темно. Он сложил хворост под навес, открыл дверь мельницы, разыскал тайник под жерновом, хорошо замаскированный большим камнем. Там было очень тесно, но один человек впол-
не мог поместиться. Лян Юнь забрался туда и придвинул на место камень. Прислонился спиной к стене и стал ждать. Сколько событий и беготни за один день! Он очень устал. Глаза сомкнулись, и он уснул. Однако быстро проснулся.
Его разбудил доносящийся со двора шум. Лян Юнь прислушался. Шум и крики доносились со стороны переулка. Кто-то громко ругался, плакал маленький ребенок. Лян Юнь осторожно отвалил камень и высунулся. В сарайчике было окно. Пригнувшись, он подобрался к нему и выглянул наружу. Уже совсем стемнело. Во дворе было светло от смоляных факелов в руках солдат: здесь сгрудились около двух десятков крестьян. Плотным кольцом их окружали солдаты с винтовками. Рябой кожаной плеткой избивал какого-то седобородого старика. Когда старик повернулся, он узнал Яна.
— Говори, — Рябой с яростью взмахнул плетью, — где ты его спрятал?
— Ничего не знаю.
Рябой поднял плеть и несколько раз изо всех сил стегнул ею по лицу и голове старика.
Эти удары пришлись Лян Юню, как ножом по сердцу. Он хотел выскочить наружу. Но вспомнил слова, сказанные ему в горах стариком: «Ты молодой и можешь еще сделать много полезных дел». Он сдержал себя. Но удары продолжали сыпаться на старика. Он сжал кулаки, прикусил губу. И неотрывно смотрел на Рябого.
— Старая сволочь! — Рябой остановился. — Кружил нас по горам, а теперь говоришь, что не знаешь!
— Не знаю и не знаю. Чего вы от меня хотите?
— Ну погоди, я еще с тобой разделаюсь!.. — Рябой шагнул к толпе крестьян и выкрикнул: — Кто из вас видел командира Ляна?
— Не видели! — нестройно ответили ему пять-шесть человек.
— Ты!, Выходи! — Рябой ткнул плетью в молоденькую женщину лет двадцати.
Женщина медленно вышла из толпы...
— Ты тоже не видела? — спросил Рябой, угрожающе понизив голос.
— Нет... — Женщина опустила голову.
— Говори правду! — Скажешь — я дам тебе золотой браслет. Из чистого золота, весит два ляна. Ну?!
Женщина покачала головой.
Рябой с исказившимся лицом, замахнулся плетью. Женщина упала. Рябой прошелся по площадке, потом резким движением выхватил из-за пояса сверкающий кинжал и подошел к старику. Злобно опросил:
— Значит, будешь молчать? Ян вскинул голову.
— Взять его!
Едва только Рябой выкрикнул это, два солдата схватили старика за локти и стали валить его. Ян сопротивлялся, но против двух здоровых парней выстоять не смог. Его швырнули на землю. Рябой подкинул в руке нож и высоко занес его...
Больше Лян Юнь не смог терпеть. Он выхватил маузер... В последнее мгновенье вспомнил, что расстрелял все патроны, и выскочил из сарая.
— Стой!
Голос его прогремел, как гром с ясного неба. Солдаты во дворе замерли от неожиданности. Лян Юнь швырнул пистолет на деревянную стойку около мельничного жернова и вышел вперед.
Они словно очнулись. Несколько солдат с винтовками наперевес бросились к нему с криками:
— Руки вверх!.. Подымай руки вверх!
— Тьфу! — плюнул Лян Юнь в сторону Рябого. — Чего зря шумите?
Рябой вложил кинжал в ножны. Повернулся к солдатам.
— Пошли прочь! — Потом, подняв кверху большой палец, многозначительно сказал:— Хорошо, «начальник района Лян»! Молодец!
Лян Юнь презрительно хмыкнул и повелительным тоном сказал:
— Теперь отпусти крестьян!
— Идите, идите! Пусть убираются! — распорядился Рябой.
Ян с трудом приподнялся с земли. Он подошел к Лян Юню, обнял его за плечи и заплакал:
— Командир Лян, ты не должен был... Не нужно было...
Лян Юнь выпрямился:
— Отец! Береги себя!— Легонько оттолкнул от себя старика, повернулся и пошел к воротам.
В толпе крестьян послышался женский плач.
Лян Юнь с высоко поднятой головой шел впереди. Рябой старался не отпускать его ни на шаг и держался вплотную. Сзади толпой брели солдаты. Один бежал впереди с факелом, освещая пленнику путь.
Электрическая лампочка горела ярко. В комнате было мало мебели. Только кровать, столик и два стула.
Рябой исподтишка наблюдал за Лян Юнем.
— Ну, командир Лян, здравствуй! Давно мы с тобой не виделись. А ведь старые знакомые...
— Да, да, мы с тобой старые знакомые! — Лян презрительно усмехнулся. — И счеты у пас с тобой старые — еще с того дня, как ты ударил меня плетью.
Рябой, притворившись, что закашлялся, скрыл свое замешательство.
— Скажу тебе сразу. Ничего от меня не жди: я умею держать язык за зубами.
— Ну что ты, что ты, командир Лян! Зачем так говоришь? Дело есть дело... А личные отношения — личными отношениями. Если у тебя есть какие-нибудь просьбы, говори, пожалуйста! Всегда помогу. «В чужом краю надеяться можно только на друзей», а?! Так что не брезгуй мной, могу еще понадобиться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Заметив Лян Юня, Ван Ци остолбенел и потянулся за оружием. Но Лян Юнь опередил его... Ван упал на бок и скатился в ущелье. Его спутник, вскрикнув, пустился наутек.
На бегу он через плечо несколько раз выстрелил в Лян Юня. Лян Юнь поднял маузер, прицелился в спину бегущему и нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало: кончились патроны. Он начал торопливо обшаривать карманы. Они были пусты. Он наблюдал за бегущим, пока тот не скрылся из виду. Тогда он решил достать из ущелья пистолет Ван Ци. Прилег на край пропасти и заглянул вниз. Ущелье было глубоким и обрывистым. Места, подходящего для спуска, не оказалось.
Вдруг сзади кто-то осторожно окликнул его:
— Командир Лян! Командир Лян!
Он обернулся. Неподалеку стоял старый Ян с вязанкой хвороста за плечами и махал ему рукой.Ког-да Лян Юнь подбежал к нему, старик спросил:
— Почему ты один?
— Давай удирать отсюда. Кругом враги!
— Знаю, там стреляли. Но я не боюсь, мне ничего не сделают. Беги-ка спрячься в моей пещере.
— Ладно! — Лян Юнь согласно кивнул головой, но тут же добавил: — Нет, не выйдет! От меня только что удрал один. Будет погоня.
— Что же делать? — Ян задумался. — А если ты возьмешь вязанку и пройдешь с нею ко мне? У меня в сарае, там, где стоит жернов, есть тайник. Прямо под самым жерновом. Там можно спрятаться. А я повожу этих гадов по горам, договорились!
— Опасно.
— Да что уж там! Я уже немало прожил, смерти не боюсь! А ты молодой, много еще полезных дел можешь сделать. Поторопись!
Старик сбросил вязанку, отдал Лян Юню ватный халат. Помог ему поудобнее приладить дрова на спину. Лян Юнь через несколько шагов оглянулся. Старик быстро уходил от него к другой горе.
Лян Юнь с волнением вошел во двор его дома. В соседних пещерах было темно. Он сложил хворост под навес, открыл дверь мельницы, разыскал тайник под жерновом, хорошо замаскированный большим камнем. Там было очень тесно, но один человек впол-
не мог поместиться. Лян Юнь забрался туда и придвинул на место камень. Прислонился спиной к стене и стал ждать. Сколько событий и беготни за один день! Он очень устал. Глаза сомкнулись, и он уснул. Однако быстро проснулся.
Его разбудил доносящийся со двора шум. Лян Юнь прислушался. Шум и крики доносились со стороны переулка. Кто-то громко ругался, плакал маленький ребенок. Лян Юнь осторожно отвалил камень и высунулся. В сарайчике было окно. Пригнувшись, он подобрался к нему и выглянул наружу. Уже совсем стемнело. Во дворе было светло от смоляных факелов в руках солдат: здесь сгрудились около двух десятков крестьян. Плотным кольцом их окружали солдаты с винтовками. Рябой кожаной плеткой избивал какого-то седобородого старика. Когда старик повернулся, он узнал Яна.
— Говори, — Рябой с яростью взмахнул плетью, — где ты его спрятал?
— Ничего не знаю.
Рябой поднял плеть и несколько раз изо всех сил стегнул ею по лицу и голове старика.
Эти удары пришлись Лян Юню, как ножом по сердцу. Он хотел выскочить наружу. Но вспомнил слова, сказанные ему в горах стариком: «Ты молодой и можешь еще сделать много полезных дел». Он сдержал себя. Но удары продолжали сыпаться на старика. Он сжал кулаки, прикусил губу. И неотрывно смотрел на Рябого.
— Старая сволочь! — Рябой остановился. — Кружил нас по горам, а теперь говоришь, что не знаешь!
— Не знаю и не знаю. Чего вы от меня хотите?
— Ну погоди, я еще с тобой разделаюсь!.. — Рябой шагнул к толпе крестьян и выкрикнул: — Кто из вас видел командира Ляна?
— Не видели! — нестройно ответили ему пять-шесть человек.
— Ты!, Выходи! — Рябой ткнул плетью в молоденькую женщину лет двадцати.
Женщина медленно вышла из толпы...
— Ты тоже не видела? — спросил Рябой, угрожающе понизив голос.
— Нет... — Женщина опустила голову.
— Говори правду! — Скажешь — я дам тебе золотой браслет. Из чистого золота, весит два ляна. Ну?!
Женщина покачала головой.
Рябой с исказившимся лицом, замахнулся плетью. Женщина упала. Рябой прошелся по площадке, потом резким движением выхватил из-за пояса сверкающий кинжал и подошел к старику. Злобно опросил:
— Значит, будешь молчать? Ян вскинул голову.
— Взять его!
Едва только Рябой выкрикнул это, два солдата схватили старика за локти и стали валить его. Ян сопротивлялся, но против двух здоровых парней выстоять не смог. Его швырнули на землю. Рябой подкинул в руке нож и высоко занес его...
Больше Лян Юнь не смог терпеть. Он выхватил маузер... В последнее мгновенье вспомнил, что расстрелял все патроны, и выскочил из сарая.
— Стой!
Голос его прогремел, как гром с ясного неба. Солдаты во дворе замерли от неожиданности. Лян Юнь швырнул пистолет на деревянную стойку около мельничного жернова и вышел вперед.
Они словно очнулись. Несколько солдат с винтовками наперевес бросились к нему с криками:
— Руки вверх!.. Подымай руки вверх!
— Тьфу! — плюнул Лян Юнь в сторону Рябого. — Чего зря шумите?
Рябой вложил кинжал в ножны. Повернулся к солдатам.
— Пошли прочь! — Потом, подняв кверху большой палец, многозначительно сказал:— Хорошо, «начальник района Лян»! Молодец!
Лян Юнь презрительно хмыкнул и повелительным тоном сказал:
— Теперь отпусти крестьян!
— Идите, идите! Пусть убираются! — распорядился Рябой.
Ян с трудом приподнялся с земли. Он подошел к Лян Юню, обнял его за плечи и заплакал:
— Командир Лян, ты не должен был... Не нужно было...
Лян Юнь выпрямился:
— Отец! Береги себя!— Легонько оттолкнул от себя старика, повернулся и пошел к воротам.
В толпе крестьян послышался женский плач.
Лян Юнь с высоко поднятой головой шел впереди. Рябой старался не отпускать его ни на шаг и держался вплотную. Сзади толпой брели солдаты. Один бежал впереди с факелом, освещая пленнику путь.
Электрическая лампочка горела ярко. В комнате было мало мебели. Только кровать, столик и два стула.
Рябой исподтишка наблюдал за Лян Юнем.
— Ну, командир Лян, здравствуй! Давно мы с тобой не виделись. А ведь старые знакомые...
— Да, да, мы с тобой старые знакомые! — Лян презрительно усмехнулся. — И счеты у пас с тобой старые — еще с того дня, как ты ударил меня плетью.
Рябой, притворившись, что закашлялся, скрыл свое замешательство.
— Скажу тебе сразу. Ничего от меня не жди: я умею держать язык за зубами.
— Ну что ты, что ты, командир Лян! Зачем так говоришь? Дело есть дело... А личные отношения — личными отношениями. Если у тебя есть какие-нибудь просьбы, говори, пожалуйста! Всегда помогу. «В чужом краю надеяться можно только на друзей», а?! Так что не брезгуй мной, могу еще понадобиться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56