20 сентября».
Чэн заторопился назад. Лян Юнь собрал партгруппу и огласил на ней указания уездного комитета. Партизаны стали обсуждать план действий.
— Нам нужно, — сказал Лян Юнь, — чтобы они спасали одно, а попадались на другом, чтобы теряли голову. Только так, по-моему, мы сможем наносить им ощутимые удары.
Обсуждение было бурное. Один предлагал совершить дерзкий налет на какой-нибудь важный объект в городе, другой его урезонивал, третий предлагал не терять времени и нападать на вражеские укрепления вокруг города и истреблять как можно больше гоминдановцев.
— Мы не можем действовать случайными налетами. У нас должна быть определенная цель. А так — только напрасно губить людей, — охладил страсти секретарь Сюе.
Все примолкли.
Стояла темная ночь. Дул по-осеннему холодный ветер, заставляя людей зябко поеживаться. Попеременно, будто разговаривая между собой, стрекотали цикады. Тишину нарушил протяжный крик ночной птицы.
Лян Юнь сосредоточенно думал. Партия поручила ему руководить партизанским движением в районе. На нем такая ответственность, а он — безусый, неопытный юнец. Товарищи с выжиданием смотрели на него. Они ждали его решения. Ему вспомнилась их первая вылазка в Фанчэнпу. Он сказал:
— Мы должны искать самые уязвимые места у противника. А что с того, что мы прорвемся в город? Все равно в открытый бой с регулярными частями гарнизона мы не можем вступить. Поэтому будем пока обезвреживать наиболее злостных карателей. Если представится возможность нанести без потерь сокрушительный удар, используем такую возможность. Для начала пошлем в город разведчиков.
— Правильно, я согласен с мнением Лян Юня! — воскликнул оживившийся Юй.
Задача прояснилась, и они начали обдумывать план предстоящей разведывательной операции.
Одним ясным утром к Восточным воротам города подошли два человека с вязанками дров па коромыслах.
— Вы что? — крикнул им солдат в сдвинутой набекрень фуражке.
— Идем продавать дрова! — отвечал тот, что был постарше.
— Вы, наверно, балу?
— Ха-ха-ха! — расхохотался другой. — Валу? Балу давно уже все удрали!
Поведение молодого вызвало подозрение у солдата. Он шагнул к нему и, приставив к его груди штык, спросил:
— А ты откуда это знаешь? Отвечай!
— Своими глазами видел, почтеннейший. Его спутник торопливо пояснил:
— Балу говорили в народе, что в город вошла какая-то новая армия, говорили, что эта армия сильная, солдаты умеют сражаться, очень хорошо вооружены— оружие только американское... Куда же им до них! У них только старые ружья и негодные пушки-. Поэтому они и удрали.
— Почтеннейший, а ты, наверно, из этой новой армии? — с глуповатым видом спросил молодой.
Солдат подобрел, но все же со строгим видом прикрикнул:
— Давай, давай проходи, нечего языком трепать! — Он пошарил у обоих за пазухой, ткнул штыком в связку дров — ничего не обнаружил и разрешил пройти в ворота.
Отойдя на почтительное расстояние, молодой сказал:
— Чэнь, а, ты молодец. Сказал несколько слов, и у парня от похвалы закружилась голова...
— Отставить разговоры! — тихонько приказал ему спутник.
За месяц с небольшим город совершенно изменил свой облик. На всем лежала печать запустения и заброшенности. Было еще не холодно, но прохожие прятали руки в рукава, шли торопливо. На улицах на каждом шагу попадались солдаты в американских фуражках с большим козырьком и размалеванные женщины. Как бешеные носились «джипы» с американскими солдатами.
Они пришли в порт. На пристани теснились американские моряки в белой форме и гоминдановские — в синей. На рейде стояли светло-серые американские корабли и темно-серые — гоминдановские. От кораблей к пристани носились быстрые катера. Вдали, на Ласточкиной горе, с деревьев уже опадали листья. Над несколькими виллами развевался звездно-полосатый американский флаг.
Юй молча смотрел на все это. Он хотя и не выражал своих чувств, но внутри весь кипел.
«Ничего, — подумал он про себя, — подождите, придет время, и мы сбросим вас в море кормить черепах!»
Они покинули порт и пришли к маленькой харчевне на тихой, пустынной улице.
Чэнь положил коромысло на землю, открыл ворота и громко крикнул:
— Хозяин! Не нужно ли сосновых дров?
Из дома вышел молодой парень в длинной рубашке, похожий на бухгалтера, и окинул Чэня испытующим взглядом. Проговорил:
— Сосновые дрова? Мы возьмем их, если сосна без примеси!
— Будьте спокойны, хозяин! Мы старых покупателей не обманем!
Пароль был произнесен правильно. Человек оглянулся по сторонам и тихонько сказал:
— Заходите скорее! За дровами я пришлю, оставьте их у ворот.
Парень провел разведчиков в маленькую комнату, сплошь заставленную мебелью, приветливо спросил:
— Товарищи от партизан?
— Да! — ответил Чэнь.
— Этот месяц показался нам длиннее года. Мы все глаза проглядели, дожидаясь своих! Как дела? Есть хорошие новости?
Чэнь вкратце рассказал ему о положении в горах и в заключение добавил:
— Нам приказано регулярно поддерживать с вами связь. Сейчас нужны сведения о местном гарнизоне.
Харчевня была основным пунктом связи в портовом районе города. Хозяин и приказчики здесь были люди свои. Они весь месяц собирали сведения о передвижениях и дислокации войск противника. Хозяин знал очень много. Он подробно рассказал партизанам о расположении в городе вражеских учреждений и обо всех сколько-нибудь значительных акциях гоминдановцев против населения.
Когда он закончил, Чэнь задумался. Спросил:
— Гоминдановские офицеры где обычно собираются?
— У подножия Наньшаня, на берегу реки, есть вилла «Теплые ключи». Еще японцы построили в этом месте себе несколько дач. Говорят, что гоминдапои-ские офицеры часто ездят туда отдыхать. Вилла строго охраняется,.
Покинув харчевню, Чэнь и Юй пошли к горе Наньшань. Когда они вышли из города, вдали, у подножия горы, они действительно увидели желтую виллу. В это время мимо них на большой скорости проскочил «джип». В «джипе», высоко задрав ноги, сидел рябой офицер. Юй в сердцах вы'ругался: «Медведь! Подожди, достанется и на твою долю пуля!..»
Они прошли дачу стороной и двинулись дальше, по течению реки.Асфальтированное шоссе на всем протяжении от города до виллы освещалось фанарями. Посвистывал осенний ветер, и казалось, от него тусклые огоньки ламп мигали. У ворот виллы стояло около десятка автомашин и «джипов». С винтовками наперевес прохаживались двое часовых. Дальше через речку начинался склон горы, густо поросший кустарником. Было тихо.
Вдруг вода в речке легко всплеснула — так тихо, что ветер почти заглушил этот звук. Вслед за тем на берег, крадучись, вышли две темные фигуры. Прячась за машинами, они медленно пробирались вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Чэн заторопился назад. Лян Юнь собрал партгруппу и огласил на ней указания уездного комитета. Партизаны стали обсуждать план действий.
— Нам нужно, — сказал Лян Юнь, — чтобы они спасали одно, а попадались на другом, чтобы теряли голову. Только так, по-моему, мы сможем наносить им ощутимые удары.
Обсуждение было бурное. Один предлагал совершить дерзкий налет на какой-нибудь важный объект в городе, другой его урезонивал, третий предлагал не терять времени и нападать на вражеские укрепления вокруг города и истреблять как можно больше гоминдановцев.
— Мы не можем действовать случайными налетами. У нас должна быть определенная цель. А так — только напрасно губить людей, — охладил страсти секретарь Сюе.
Все примолкли.
Стояла темная ночь. Дул по-осеннему холодный ветер, заставляя людей зябко поеживаться. Попеременно, будто разговаривая между собой, стрекотали цикады. Тишину нарушил протяжный крик ночной птицы.
Лян Юнь сосредоточенно думал. Партия поручила ему руководить партизанским движением в районе. На нем такая ответственность, а он — безусый, неопытный юнец. Товарищи с выжиданием смотрели на него. Они ждали его решения. Ему вспомнилась их первая вылазка в Фанчэнпу. Он сказал:
— Мы должны искать самые уязвимые места у противника. А что с того, что мы прорвемся в город? Все равно в открытый бой с регулярными частями гарнизона мы не можем вступить. Поэтому будем пока обезвреживать наиболее злостных карателей. Если представится возможность нанести без потерь сокрушительный удар, используем такую возможность. Для начала пошлем в город разведчиков.
— Правильно, я согласен с мнением Лян Юня! — воскликнул оживившийся Юй.
Задача прояснилась, и они начали обдумывать план предстоящей разведывательной операции.
Одним ясным утром к Восточным воротам города подошли два человека с вязанками дров па коромыслах.
— Вы что? — крикнул им солдат в сдвинутой набекрень фуражке.
— Идем продавать дрова! — отвечал тот, что был постарше.
— Вы, наверно, балу?
— Ха-ха-ха! — расхохотался другой. — Валу? Балу давно уже все удрали!
Поведение молодого вызвало подозрение у солдата. Он шагнул к нему и, приставив к его груди штык, спросил:
— А ты откуда это знаешь? Отвечай!
— Своими глазами видел, почтеннейший. Его спутник торопливо пояснил:
— Балу говорили в народе, что в город вошла какая-то новая армия, говорили, что эта армия сильная, солдаты умеют сражаться, очень хорошо вооружены— оружие только американское... Куда же им до них! У них только старые ружья и негодные пушки-. Поэтому они и удрали.
— Почтеннейший, а ты, наверно, из этой новой армии? — с глуповатым видом спросил молодой.
Солдат подобрел, но все же со строгим видом прикрикнул:
— Давай, давай проходи, нечего языком трепать! — Он пошарил у обоих за пазухой, ткнул штыком в связку дров — ничего не обнаружил и разрешил пройти в ворота.
Отойдя на почтительное расстояние, молодой сказал:
— Чэнь, а, ты молодец. Сказал несколько слов, и у парня от похвалы закружилась голова...
— Отставить разговоры! — тихонько приказал ему спутник.
За месяц с небольшим город совершенно изменил свой облик. На всем лежала печать запустения и заброшенности. Было еще не холодно, но прохожие прятали руки в рукава, шли торопливо. На улицах на каждом шагу попадались солдаты в американских фуражках с большим козырьком и размалеванные женщины. Как бешеные носились «джипы» с американскими солдатами.
Они пришли в порт. На пристани теснились американские моряки в белой форме и гоминдановские — в синей. На рейде стояли светло-серые американские корабли и темно-серые — гоминдановские. От кораблей к пристани носились быстрые катера. Вдали, на Ласточкиной горе, с деревьев уже опадали листья. Над несколькими виллами развевался звездно-полосатый американский флаг.
Юй молча смотрел на все это. Он хотя и не выражал своих чувств, но внутри весь кипел.
«Ничего, — подумал он про себя, — подождите, придет время, и мы сбросим вас в море кормить черепах!»
Они покинули порт и пришли к маленькой харчевне на тихой, пустынной улице.
Чэнь положил коромысло на землю, открыл ворота и громко крикнул:
— Хозяин! Не нужно ли сосновых дров?
Из дома вышел молодой парень в длинной рубашке, похожий на бухгалтера, и окинул Чэня испытующим взглядом. Проговорил:
— Сосновые дрова? Мы возьмем их, если сосна без примеси!
— Будьте спокойны, хозяин! Мы старых покупателей не обманем!
Пароль был произнесен правильно. Человек оглянулся по сторонам и тихонько сказал:
— Заходите скорее! За дровами я пришлю, оставьте их у ворот.
Парень провел разведчиков в маленькую комнату, сплошь заставленную мебелью, приветливо спросил:
— Товарищи от партизан?
— Да! — ответил Чэнь.
— Этот месяц показался нам длиннее года. Мы все глаза проглядели, дожидаясь своих! Как дела? Есть хорошие новости?
Чэнь вкратце рассказал ему о положении в горах и в заключение добавил:
— Нам приказано регулярно поддерживать с вами связь. Сейчас нужны сведения о местном гарнизоне.
Харчевня была основным пунктом связи в портовом районе города. Хозяин и приказчики здесь были люди свои. Они весь месяц собирали сведения о передвижениях и дислокации войск противника. Хозяин знал очень много. Он подробно рассказал партизанам о расположении в городе вражеских учреждений и обо всех сколько-нибудь значительных акциях гоминдановцев против населения.
Когда он закончил, Чэнь задумался. Спросил:
— Гоминдановские офицеры где обычно собираются?
— У подножия Наньшаня, на берегу реки, есть вилла «Теплые ключи». Еще японцы построили в этом месте себе несколько дач. Говорят, что гоминдапои-ские офицеры часто ездят туда отдыхать. Вилла строго охраняется,.
Покинув харчевню, Чэнь и Юй пошли к горе Наньшань. Когда они вышли из города, вдали, у подножия горы, они действительно увидели желтую виллу. В это время мимо них на большой скорости проскочил «джип». В «джипе», высоко задрав ноги, сидел рябой офицер. Юй в сердцах вы'ругался: «Медведь! Подожди, достанется и на твою долю пуля!..»
Они прошли дачу стороной и двинулись дальше, по течению реки.Асфальтированное шоссе на всем протяжении от города до виллы освещалось фанарями. Посвистывал осенний ветер, и казалось, от него тусклые огоньки ламп мигали. У ворот виллы стояло около десятка автомашин и «джипов». С винтовками наперевес прохаживались двое часовых. Дальше через речку начинался склон горы, густо поросший кустарником. Было тихо.
Вдруг вода в речке легко всплеснула — так тихо, что ветер почти заглушил этот звук. Вслед за тем на берег, крадучись, вышли две темные фигуры. Прячась за машинами, они медленно пробирались вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56